Суворовец Соболев, встать в строй!

Маляренко Феликс Васильевич

Ночью на своём диванчике Санька ворочался и никак не мог уснуть. Дома было жарко и даже душно. Он лежал и всё думал, как ему поступить? Остаться и забыть про наряды, построения, строевые, противогазы?.. Или бороться, как настаивал отец, как говорил Володя? А если остаться, то значит никогда больше не увидеть Витьку, вожатого, Лиду. Никогда не находиться рядом с ребятами, не чувствовать себя частичкой организма под названием взвод, рота, училище. И кто я такой? Наверно, какой-нибудь спутник, который запустили в космос, а у него не хватает сил удержаться на своей орбите. И если он не решится, не заведёт

двигатели, то упадёт на землю…

Утром на перемене Санька поднялся на второй этаж школы и зашёл в свой класс, и тут же навстречу ему бросился светловолосый кудрявый Мишка, его бывший сосед по парте, который всегда заплетался в своих длинных губах:

— Санька! Санька приехал! Иди ко мне за парту!

Мальчишки обступили его и принялись расспрашивать:

— Как там в училище?

— На параде ходил?

— А почему лысый?

— А из автомата или пулемёта стрелял?

— А из танка бабахал?

Санька сначала нехотя, а потом всё увереннее и увереннее принялся отвечать. Он вдруг почувствовал, что здесь один от училища и должен достойно его представлять. Тем более, он увидел, как мальчики трогали его погоны, его форму, и ему показалось, что они тоже хотели бы такую.

Его уговаривали остаться на урок, но он отказался и вышел в коридор. Санька представил, как придёт в школу, будет сидеть за партой в этом классе, а потом с Мишкой будет идти домой и просто делать уроки, и жизнь ему показалась какой-то простой, лёгкой и скучной. Он уже хотел вернуться домой, как вдруг увидел своего бывшего учителя физкультуры Александра Михайловича. Тот радостно обнял его и повёл в спортзал:

— Пошли, расскажешь, что там у вас? Чем занимаетесь?

В спортзале Санька вдруг стал говорить о том, как у них проводятся соревнования, какие работают секции, сколько мастеров спорта, и когда рассказывал, чувствовал гордость за училище. Он вдруг вспомнил, как на параде в Уссурийске шёл в последней шеренге, и как им хлопали, когда они проходили мимо трибун. Потом с удовольствием рассказал о нарядах и тревогах, о том, как они в противогазах совершают марш-броски, танцуют на уроках и каждое утро делают физзарядку. Александр Михайлович похвалил его за то, что пошёл в училище:

— Молодец, хорошо там у вас, — и задержал на урок физкультуры в своём бывшем четвёртом и нынешнем пятом «б». А когда начались занятия, вдруг обратился к Саньке. – А ну-ка, покажи, чему там тебя научили в училище? Давай через козла!

И Санька вдруг почувствовал, что не должен подвести училище, что на него смотрят бывшие одноклассники, и он должен показать. Он в форме разбежался и легко перелетел через снаряд. Потом выполнил упражнение на перекладине, легко отжался на брусьях и поднялся по канату.

— Да, хорошо, — похвалил его Александр Михайлович. – По сравнению с тем, что было, ты вырос. Молодец, что пошёл в училище.

Санька посмотрел, как улыбаются ему ребята, увидел чёрненькую с косой Наташу Глухову, в которую был влюблён ещё в третьем классе, и вспомнил Лиду. Неужели я её больше никогда не увижу? Неужели после того, что сейчас было, я должен снова вернуться в школу, и чтобы бывшие одноклассники сказали, что я всего лишь хвастун? Неужели я никогда больше не увижу Витьку и Володю Зайцева?..

Суворовец Соболев, стать в строй!

Санька каким-то далёким уголком сознания понимал, краешком сердца чувствовал, что спит. Сон был страшен и не выпускал его. Санька силился и не мог проснуться. Он стоял спиной к пропасти. Под ним, загораживая дорогу, раскрыв руки, поднимался дед. Не тот дед, каким Санька его знал перед отъездом в училище, а страшный, бледный, гробовой. Он ничего не говорил, а молча надвигался на Саньку. Санька не мог продвинуться вперёд, не мог шагнуть назад. Он был в плену у деда. Дед не пускал. От него исходил холод, его огромные чёрные руки кузнеца стали обнимать Саньку. Санька уже задыхался в дедовых объятьях, которые становились всё крепче. И тут Санька увидел Витьку и Володю. Суворовцы протягивали ему руки, тянулись к нему, но не могли протиснуться из-за деда. Санька шагнул назад, пошатнулся и… закричал:

— Деда, я ведь любил тебя! – Крик пламенем вырвался из него. Лицо деда потеплело, он удержал Саньку над пропастью.

— Вставай, мальчик, — услышал он голос. – Как ты спишь, ты мог упасть со второй полки.

Он открыл глаза. В купе было темно, дверь в коридор была открыта.

— Через полчаса к Уссурийску подъезжаем. Ой, видно нелегко вам там служится, — сказала проводница. – А матери каково? Вчера на вокзале плакала. И ты плакал. Что тебя тянет с малых лет честь козырять?..

Санька сел на полку и посмотрел на часы. До остановки поезда оставалось сорок минут. В Уссурийск он должен был прибыть ровно в семь, когда в казармах выстреливает команда «Подъём!», и пока он будет добираться в переполненном автобусе, а потом идти пешком, кончится утренняя прогулка, и суворовцы будут приводить себя в порядок.

Он представил, как постучится в закрытые ворота, а сонный сторож приоткроет дверь из своей коморки и станет разглядывать его и удивляться, почему суворовец младшей роты оказался за территорией училища. Потом будет легко возиться с ключом и опирать калитку, а у Саньки в это время, наверно, от волнения сердце будет выскакивать из груди, которое начинало колотиться сейчас. Потом он пойдёт по пустому училищу, мимо спортзала, где Володя учил его прыгать через козла, и где он летом жил в карантине, мимо штаба, где он впервые узнал, что поступил, мимо белого улыбающегося Суворова, мимо столовой, откуда будет доноситься запах готового завтрака.

Он будет подходить к своей казарме и будет чувствовать, что вернулся домой, где должна решиться его судьба. И он уже решил, что будет бороться за то, чтобы остаться и продолжать учиться, чтобы дальше поступить в командное училище, а может и академию и стать офицером, и быть готовым в любую минуту к защите Родины.

Он представлял, что когда будет подходить к своей казарме, то рота после утреннего осмотра выйдет строиться на завтрак, и Витька, наверно, не выдержит, и бросится к нему навстречу и закричит:

— Ура! Санька приехал! – Схватит сетку, чемоданчик и обязательно спросит, — поесть что-нибудь привёз?

И конечно ребята обступят его и будет спрашивать. И Санька больше всего на свете хотел бы услышать в этот момент:

— Рота, становись! Равняйсь! Смирно! – и команду, обращённую лично к нему, — СУВОРОВЕЦ СОБОЛЕВ, СТАТЬ В СТРОЙ!