Суженый. Княгиня Имеретии
Шрифт:
Он долго молчал, продолжая удерживать ее стройный стан под грудью в железной ловушке своих рук. Лишь через минуту на его суровом лице появилась ласковая белозубая улыбка.
– Я так рад этому, Софико, – проворковал Амир над ней. Он приник губами к ее виску страстным поцелуем. Софья же не могла понять своих чувств. Была ли она рада тому, что произошло, или нет? Но сейчас, как будто придя в себя от дурмана, она понимала лишь одно: ее место теперь было во дворце Асатиани рядом с ее мужем Серго. А не здесь, в темном лесу с Амиром. Она понимала, что поддалась минутному
Спустя несколько минут Асатиани запрыгнул в седло и посадил Софью впереди себя, боком, положив ее ноги поверх своих бедер. Крепкой рукой он по-свойски прижал девушку к себе и, уткнув свое лицо в ее макушку с распущенными волосами, тихо, словно приговор, прошептал:
– Красавица… моя…
Он умело направил ногами коня и галопом поскакал прочь с поляны.
Некоторое время Софья тихо сидела, не произнося ни слова, нервно кусая губы, и мучительно думала о том, как исправить то, что уже натворила и что в дальнейшем могло разрушить не только ее жизнь, но и будущее ее отца и брата. В какой-то момент, понимая, что далее подчиняться этому мужчине опасно, она обратила свой трепетный взгляд на лицо Амира и пролепетала:
– Вы везете меня к себе в дом?
– Да, – грудным голосом ответил мужчина.
– Прошу, не надо туда ехать. Мне надо вернуться во дворец, – попросила она.
– Софико, ты сама пошла со мной, я не заставлял тебя, – увещевательно заметил он.
– Я просто хотела уйти от всех этих людей, и все, – попыталась объяснить Софья.
– Это ложь. Ты ушла именно со мной.
– Я была не в себе, Георгий Петрович. Я не понимала, что делаю.
– Софико, перестань, – уже недовольно вымолвил он. – Ты прекрасно понимала, куда я звал тебя. И я это знаю.
Они замолчали и некоторое время ехали молча.
Софья испуганно представляла, какой наутро будет скандал, если откроется, что она уехала с Георгием. Она прекрасно понимала, что князь Асатиани разгневается и непременно отпишет графу Бутурлину в Петербург. И теперь единственным выходом из этой щекотливой опасной ситуации для нее было немедленно вернуться обратно во дворец, пока никто не хватился ее.
Вновь обратив свой взволнованный взор на Амира, Софья с мольбой в голосе произнесла:
– Прошу, Георгий Петрович, поедемте обратно во дворец.
– Нет, – тут же отрезал Амир с горячностью. Сильнее стиснув стан девушки рукой, он притиснул свои губы к ее волосам и властно добавил: – После того, что сейчас произошло, ты моя жена. – Он чуть помолчал, отметив, как она вновь опустила взор и недовольно поджала губы. Тут же, чуть остыв, Амир понял, что с Софико нельзя так жестко обращаться, как с девицами с гор, оттого он несколько раз глубоко выдохнул, пытаясь успокоиться, и уже ласково, словно уговаривая, проворковал: – Поедем со мной, Софико. Прошу тебя… ты не пожалеешь… я буду заботиться о тебе… поедем… я никогда никого так не просил… ты должна согласиться… я познакомлю тебя с родителями…
– Нет, это невозможно, – несчастно выпалила она, замотав яростно головкой. – Утром будет скандал. Князь Леван разозлится, я чувствую. Он отпишет моему отцу в Петербург. И тогда будет ужас что такое!
– И что ж? Мне все равно!
– Нет, нельзя так. Вы думаете только о себе, – увещевательно продолжала Софья, устремляя на него нервный взор. – Я должна вернуться. Прошу, Георгий Петрович, если вам меня хоть немного жаль, прошу, отвезите меня во дворец Асатиани! Прошу вас!
– Софико, ты стала моей! – нервно выпалил Амир, трагично понимая, что девушка совсем не желает ехать с ним.
И это до крайности раздражало его.
– Пусть так, – согласилась она с горечью.
– И отныне ты принадлежишь мне!
– Но я жена Серго, и мой долг быть рядом с ним.
– Хочешь, я сегодня же сделаю так, что его не станет?
– Нет, прошу вас! – выпалила она нервно. – Не надо крови! Я никогда не прощу себе этого!
– Софико, даже не проси вернуться! – возмутился он уже гневно. – Назад пути нет.
– Остановите коня, или я спрыгну! – с угрозой вымолвила девушка и попыталась слезть.
Тут же рука Асатиани сжала ее талию железным кольцом, не давая даже пошевелиться.
– Не глупи, Софико! – уже зло прорычал Амир, видя, что девушка настроена решительно. – Я тебя все равно не отпущу.
– Георгий Петрович, если…
– Мое имя Амир! – процедил он в бешенстве, перебив ее.
– Амир! – вспылила она под стать ему. – Если вы немедленно не повернете обратно, я… я более даже не заговорю с вами! – уже с угрозой вымолвила она и попыталась отцепить его руку со своей талии. Он молчал и упорно не отпускал ее, лишь чуть придержал жеребца. – Клянусь! Я возненавижу вас! – добавила она в запале, устремив на него яркий взволнованный взор.
– Не надо угроз, Софико, – произнес Амир.
Он натянул поводья и быстро остановил жеребца. Она поняла, что он уже заколебался, что у нее есть шанс уговорить его и изменить властное решение. Протянув руку к его лицу, она ласково провела пальцами по щеке и с придыханием вымолвила фразу, которая, по ее мнению, должна была убедить его:
– Амир, ты же прекрасно понимаешь, я не могу уехать с тобой. Пойми, мое место во дворце. Или ты хочешь развязать вражду в вашем семействе?
– Я не боюсь этого, – ответил он глухо.
– Пусть так. Но зачем нужна эта вражда? Давай решим все мирным путем, – пыталась убедить она его.
– Это как же, Софико? Я не знаю мирного способа забрать тебя у Серго.
– Послушай меня, – начала Софья увещевательно, удерживая его недовольный мечущий молнии взор в плену своих глаз. Ее рука переместилась на его плечо, поглаживая и успокаивая одновременно. – Мы вернемся во дворец. И никто не заметит, что я уезжала. А завтра мы все хорошенько обдумаем и решим спокойно. Но сейчас прошу, поедем во дворец. Скоро будет светать. Меня хватятся, и будет скандал. Умоляю тебя! – добавила она уже так трагично и моляще, что что-то надорвалось внутри Амира, и он понял, что должен уступить ее мольбам.