Свадьба любой ценой
Шрифт:
– Я думала, что должна сообщить тебе, но ты меня обманул, – произнесла Амелия безжизненным тоном. – После всего, что мне пришлось пережить, я обрадовалась, когда ты не захотел вмешиваться.
– Ты не спросила меня, хочу ли я участвовать в жизни ребенка, – почти зарычал он, но она, по-прежнему горюя, пропустила его слова мимо ушей. – Что с твоим братом?
– Он считается мертвым.
– Сочувствую, Амелия. Это ужасно.
– Папа был в ступоре. Я вернулась в его дом, и с тех пор мы заботимся друг о друге. Пейтон сделала нашу жизнь ярче. – Она слегка улыбнулась,
Итак, у Хантера родилась дочь по имени Пейтон.
– И пусть мы живем не так, как ты, но у нас все в порядке, – настаивала она. – Он не должен был говорить так, словно мы голодаем. У папы пенсия, дом оплачен. Я получаю пособие по беременности и родам и занимаюсь репетиторством. Я учусь онлайн и скоро получу степень бакалавра. Примерно через год я стану учителем. У меня будет вполне приличная жизнь для матери-одиночки.
– Но ты позволила своему отцу поверить, будто мне наплевать, что ты голодаешь и нуждаешься. Я очень разозлился.
– Я даже не знаю, как он узнал твое имя! Я никому не рассказывала. Даже Шерил. Ты ее помнишь?
– Помню, – ответил Хантер, смутно припоминая веселую рыжеволосую женщину.
– Я толком не разговаривала с ней с тех пор, как ушла, – рассеянно произнесла Амелия, осторожно поднимая ресницы. – Я не пишу о Пейтон в соцсетях. Никто не знает, что ты ее отец. Но папа заставил меня составить завещание сразу после ее рождения, потому что у Джаспера его не было. Я написала его пару недель назад. Может, он прочитал резервную копию, в которой я упомянула, что к тебе надо обратиться только в крайнем случае? Моя кузина пообещала вырастить Пейтон, если со мной что-нибудь случится. Она живет в Оттаве, но они с папой все уладят.
– Я последний, кто сможет получить опеку над собственным ребенком? Ух ты! – Он рассердился. В свое время Хантера по-всякому оскорбляли, и он научился не реагировать на это. Но сейчас он получил удар ниже пояса. – А как же ее свидетельство о рождении? Там указано мое имя?
– Нет, – быстро и жестко ответила она. – Мне не требовалось твое разрешение, поэтому указывать тебя в качестве отца не имело смысла. Отвернись!
Хантер отвернулся, обдумывая все, что она сказала. У него есть работа, он не имеет судимостей, и он собирался жениться. Но Амелия считала его недостойным кандидатом на роль отца Пейтон.
Он выругался и ущипнул себя за переносицу.
– Надо сделать тест на отцовство, – тихо сказал Хантер, полагая, что эту ловушку подстроила его мачеха. Но в глубине души уже знал правду.
– Я согласна, но я ничего от тебя не требую. Если захочешь общаться с дочерью, мы обсудим все условия. Но, пожалуйста, не чувствуй себя обязанным.
– Я обязан, Амелия. Ты знаешь, кто я? – Он обернулся и увидел ребенка, которого она прижимала к плечу.
Красивые каштановые волосы Пейтон были тонкими на макушке и собрались в пушистые хвостики вокруг челки, как у лысеющего старика в жаркий летний день. В ответ на поглаживания Амелии она громко рыгнула.
Амелия злобно уставилась на Хантера:
– Не смей обвинять
– Я уже понял это. – Все, что она говорила, сводилось к тому, что она предпочитала держать ребенка подальше от него. Хантер был в ярости.
– Не пытайся засудить меня и забрать ее. – Она вздернула подбородок и предостерегающе нахмурилась.
– Поэтому ты мне ничего не сказала? Ты думала, что я попытаюсь отобрать у тебя дочь? Я не такой, Амелия, – многозначительно произнес он.
Она сильнее насупилась:
– Я не собираюсь извиняться. Ты любишь другую женщину, Хантер. И ты собрался на ней жениться. Я поступила так, как считала правильным.
Он усмехнулся:
– В моей жизни много комфорта и привилегий. Твой отец прав. Мой ребенок заслуживает того, что я могу ему дать.
– Она ни в чем не нуждается, – настаивала Амелия. – Она сыта и довольна и каждую ночь спит в сухом подгузнике под надежной крышей. Я люблю ее больше жизни. Как и мой папа. Она ничего не хочет от тебя.
– Зачем ей лишаться отца, который хочет воспитывать ее? Ты собиралась дождаться того момента, когда она повзрослеет и спросит обо мне?
– Мне не стыдно за выбор, который я сделала! Ты сказал мне не писать тебе.
Хантер отмахнулся от ее слов:
– Если она Уэверли, она имеет право жить как Уэверли.
– Отлично. Организуй тест на отцовство. Сделай для нее все, что захочешь. Для нее, – уточнила Амелия. – Мне нужно жить с папой и присматривать за ним. – Она медленно подвинулась к краю диванчика. – И не считай, что я веду себя как идиотка. Я поговорю с адвокатом и узнаю свои права. Я искренне верю, что Пейтон будет лучше со мной. – Она вздохнула. – Хотя мне следовало сообщить тебе раньше, – неохотно признала она. – Прости, что так вышло. Я позову папу, и мы уйдем.
– А как же нанесенный ущерб?! – рявкнул он.
– Ты имеешь в виду свадьбу? Ты не виноват. – Она заморгала наивными голубыми глазами.
– Теперь я знаю. Все знают. – Журналисты будут в восторге. Он понимал, что уже ничего не сможет остановить. Несмотря на все меры безопасности, на воде было несколько катеров, и он мог ручаться, что по крайней мере несколько гостей или сотрудников уже строчат сообщения в Интернет.
Хантер потрогал лацкан пиджака, еще раз проверяя, не включен ли микрофон.
Что ему сказать об отношениях с Амелией? Ничего лестного. Сейчас Амелия не та сообразительная, самоуверенная женщина, которую он встретил прошлым летом. Тогда у нее были прямые светлые волосы, подводка «кошачьи глаза» и длинные загорелые ноги.
Теперь перед ним растрепанная и расстроенная молодая мать, бледная, с темными кругами под глазами. Она выглядела крайне уязвимой в выцветшей футболке и дешевых штанах для йоги.
На самом деле она выглядела чудовищно, но Хантер старался этого не замечать. После родов ее фигура округлилась. Слушая ее хрипловатый голос, он вспоминал ее тихие крики от удовольствия. С той секунды, как она появилась рядом с ним, Хантеру хотелось рычать от радости.