Свадьба отменяется. Помолвка
Шрифт:
– Как скажет Дорд, – равнодушно произнёс тот и подтянул к себе тарелку с рыбой.
– Конечно, возьмём, – не стал мучить девушку Дорданд, поражённый коварством и жестокостью северянина.
Не сразу, но дошло до него, с какой стати так ведёт себя наблюдательный Брандт и отчего Цилия появилась вместе с северянином, если он посылал служанку только в комнату Азарила.
Да и платье, в которое одета маркатка, было то же, что и за ужином.
– Спасибо! – живо обрадовалась принцесса. – Ты настоящий друг!
– Четверти часа хватит? – Брант был сама любезность. – Тебе ещё позавтракать не помешает, мы остановимся в моём доме, но обычно там живёт только сторож. Позже я позову кухарку и привезу продукты… но с утра в кладовой наверняка пусто.
– Кому ты это говоришь? – насмешливо поинтересовался Райт. – Она исчезла ещё на слове «хватит». Меня сейчас другое интересует… когда это Азарил успел окрутить нашу грубиянку?
– Я её не окручивал, – с непробиваемым спокойствием заявил Азарил, – вы всё неправильно поняли. Это она меня пытается окрутить.
– Ну да. Ну да, – задумчиво усмехнулся Брант. – А ты сопротивляешься изо всех сил. Дверь на три замка запираешь, чтобы она не пробралась.
– Разве я похож на дурака? – незаметно скосив глаза в сторону входа, пробурчал Азарил. – Запирать двери, когда в них стучит такая красивая девушка?!
– Но тогда… – нахмурился Райт, – почему ты так себя с ней ведёшь?
– Потому, что мне так хочется, – грубовато огрызнулся северянин. – Всё, достаточно расспросов. Откуда уходим?
– Из комнаты Дорда, – невозмутимо сообщил капитан, – там окна на восток.
– А откуда ты знаешь, куда окна в моей комнате? – подозрительно прищурился герцог.
– Ну, неужели ты думал, что я могу оставить вас без охраны, – с упрёком глянул капитан и допил отвар. – Все поели?!
– Цилия не ела, – судя по вызывающему взгляду Райта, он успел выбрать, на чьей стороне выступать, – нужно подождать.
– Лучше возьми с собой корзинку, скоро слуги начнут просыпаться, – приказал Дрезорт, поднимаясь с места. – Пора.
* * *
Первым, кого Милли встретила во дворце, оказался придворный маг. Судя по всему, только для того и карауливший у портальной комнаты, чтобы немедленно послать куда-то сообщение.
– Зря стараешься, – мгновенно догадавшись, куда переправился клочок зачарованной бумаги, хмуро сообщила принцесса, – я направляюсь в свою комнату и, пока не умоюсь и не переоденусь, ни с кем встречаться не собираюсь.
– Как пожелаешь, – согласился Астиман и с деланым равнодушием добавил: – но тогда просьбу группы фрейлин о возвращении им мест королева рассмотрит самостоятельно.
– Каких ещё фрейлин? – не сразу сообразила Милли.
– Которых ты выгнала. Её величество пребывает в последние дни в необычайно благодушном настроении, и некоторые дамы решили этим воспользоваться. Сейчас они как раз собираются в приёмном
– Можешь меня туда перебросить? – представив, сколько переходов и лестниц до того зала, просительно уставилась на магистра принцесса.
– Только в виде исключения и как заинтересованное лицо, – притворно вздохнул Астиман, начиная кастовать переход.
– Про лицо, пожалуйста, поподробнее, – заинтересовалась Милли.
– Ну, уволенные считают, будто это я на них наябедничал, и собираются отомстить, – язвительно ухмыльнулся магистр, – прошу!
– Я им отомщу, – зловеще пообещала, уходя в портал, принцесса.
И тут же обнаружила себя стоящей посреди кабинета матери.
Аннигелл сидела за столом и что-то неторопливо диктовала личному секретарю. Очень важное, судя по расслышанным принцессой фразам об охране и паролях. Но несмотря на это, с её цветущего и помолодевшего лица не сходила умиротворённая и мечтательная улыбка, совершенно непривычная для окружающих.
Даже давно знающий королеву секретарь поглядывал на хозяйку со слегка ошарашенным умилением.
– Милли! – сфокусировав на дочери безмятежно-счастливый взгляд, обрадовалась королева. – Как я рада!
– Гернел, выйдите, пожалуйста, на минутку. – Что именно так насторожило секретаря в её приторно-вежливом предложении, выяснить принцесса не успела, он испарился без единого звука.
Наверное, припомнил времена, когда тут командовал Хисс, слишком поздно сообразила принцесса и помрачнела ещё больше. Вот только этого сравнения ей и не хватало!
– Но мы не закончили, – растерянно глянула на прикрывшуюся за секретарём дверь Аннигелл и тут же о нём забыла. – Милли, как я соскучилась!
– Я тоже, – терпеливо снося её пылкие объятия, слегка покривила душой девушка.
Хоть точно знала, что это её мать, и верила в искреннюю любовь королевы. Но почему-то не могла быть открытой до конца, как с Тренной.
– Боги, как осунулась! Больше я тебя от себя никуда не отпущу! – приговаривала Аннигелл, скептически разглядывая простенькое платье, – сейчас прикажу подавать праздничный обед! Но сначала ты отправишься переодеваться!
– Нет, – твёрдо объявила Милли, отступая на шаг, – сначала мы поговорим.
– Мне передали, что дочь вернулась… – Людвиг застыл в дверях, с восхищением любуясь самыми дорогими ему женщинами.
Ещё недавно он и мечтать не смел о таком счастье: жена и дочь рядом с ним, и нет ни Хисса, ни Аглессы!
– Папа! – Отца Милли обнимала со значительно большей нежностью, чем мать, и хотя догадывалась, что той это может показаться обидным, справиться с собой не могла.
Да и не хотела.
– Милли не собирается ни обедать, ни переодеваться, – растерянно пожаловалась Аннигелл, – сначала желает поговорить.