Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна
Шрифт:
— А мы вас ждали на днях, но никак не сегодня, — бесхитростно призналась тетка, когда я расцеловалась с «батюшкой» и мы наконец всей гурьбой вошли в дом. — Тебе Сонюшка, поберечься бы. Может статься, что уже непраздна ты…
— Нет, все еще праздна. Не переживайте, — ответила с натянутой улыбкой, а в мыслях огрела тетку напольной вазой. Той, что побольше да потяжелее.
Вот ведь ушлая дрянь! И гадость сказала, и новости выведала.
— Не следует с этим тянуть, Софья, — воспользовавшись тем, что мужчины ушли вперед, сказала она строго. —
Неимоверным усилием я заставила себя дышать ровно и проигнорировала очередной выпад. Если сейчас с ней сцеплюсь, ничего хорошего не выйдет. Наоборот, как бы взашей не вытолкали. Интуиция подсказывала, что и такое может статься, а мне это совершенно не надо.
— На все воля Многоликого, — проговорила я ровно и попыталась сменить тему.
Слушать, как Татьяна облагодетельствовала племянницу, подложив под цесаревича, совсем не хотелось. Еще ненароком спалю к чертовой матери, и скажу, что так и было.
— Как проходит подготовка к балу? Все ли уже готово?
— Конечно! Я ведь начала загодя готовиться, — и тут не упустила возможности уколоть Татьяна.
Честное слово, хуже всех пенсионерок, с которыми мне довелось работать.
— Я бы непременно хотела поглядеть, очень уж интересно, что вы придумали. Все же бритские традиции…
Я намекала на то, что обвешаться драгоценностями не выйдет, и явно попала в больное место.
— Да! — с горечью воскликнула тетка, никого не опасаясь, да и кого, если в коридоре мы остались одни. — Я могла бы блистать в рубинах, а придется довольствоваться малым…
— Как и всем, — вздохнула я с наигранным сожалением, мысленно считая до десяти.
Спокойно, Машка, спокойно… Не жги! Хотя надо бы! То, что Вяземский отдал Татьяне родовые рубины, еще не конец света. Совсем не конец. Навсегда подарить все равно не сможет, как бы ни был влюблен. Такова уж традиция, драгоценности рода передаются по наследству и уйти в другой род не могут. Полагаю, «папенька» дает тетке их «выгуливать», а сами драгоценности хранятся в сейфе.
— Но я придумала, как выйти из положения! — радостно воскликнула Татьяна, а я поморщилась.
Наверняка платье разошьет каменьями или еще чем…
И, по сути, мне было глубоко плевать, в чем она пойдет и что там себе нашьет. Злило другое: она использовала средства Вяземских на свои хотелки! А это, простите, мое наследство. Ладно, не мое, Софьино, но все же! И пусть «батюшка» жив, но такими темпами он спустит все на одну оборзевшую женщину.
— И как же? — запнувшись, машинально спросила я.
А запнулась потому, что мы вошли в столовую, которая буквально ослепляла своим блеском. В прямом смысле слова блестела от обилия серебра и позолоты. Комната, которую я запомнила простой и спокойной, изменилась до неузнаваемости. По стенам драпировки золотого цвета с алыми, будто огненными, узорами; на полках золочёные же статуэтки; мебель, обитая глазетом… Даже стол обеденный поменяла! Дубовые ножки теперь украшали позолоченные набалдашники, или как это
Совсем без тормозов стала.
— Нравится, Софьюшка? — по-своему расценила мою заминку тетка.
— Татьяна постаралась, — гордо вставил свои пять копеек «папенька».
— Очень, — выдавила из себя, пытаясь понять, как эта коза за столь короткий срок успела все поменять.
— Императору бы понравилось, — сдержанно заметил муж, явно понимая, какого комплимента ждет от нас Вяземский.
«Батюшка» довольно крякнул, а муж нашел меня взглядом.
Кажется, мы думали об одном и том же
Куда мы попали? И чем закончится этот ужин?
Вопреки моим опасениям ужин прошел спокойно. Я никого не спалила — и то отлично. Тетка не сцеживала яд, наоборот, при Андрее была со мной до приторности милой, а над Вяземским хлопотала как квочка над цыпленком.
Будь рядом с князем другая женщина, я бы искренне за него порадовалась, но зная, какой подлой и коварной может быть Татьяна…
Увы, приходилось терпеть. Улыбаться и поддерживать светский разговор, делиться впечатлениями о новом доме и отдавать должное изысканным блюдам. Правда, попробовать все не представлялось возможным, от одних только закусок можно было реально лопнуть.
Были здесь и поджаренные до золотистой корочки цыплята, и икорка, и фаршированные перепела в пряном соусе. Память Софьи подсказывала, что такие блюда при жизни ее матери если и подавали, то только по великим праздникам.
Расточительство Татьяны, если честно, бесило.
К чему царский пир? Ясно же, что каждый день так шикуют, раз сегодня нас не ждали, а значит, и не готовились. Но стол накрыли в мгновение ока.
Жаль, что приходилось сдерживать порывы и продолжать давить из себя улыбку. Не стану же распекать Вяземского за то, что швыряется деньгами. И время не то, и место неподходящее, да и к Софье он никогда раньше не прислушивался.
Толку?!
Я настолько увлеклась сочинениями проклятий в адрес мотовки Татьяны, что напрочь забыла о своем плане: действовать по наитию и извернуться так, чтобы остаться ночевать. А когда подали десерт, не на шутку заволновалась: нас же сейчас домой отправят, а у меня ни одного подходящего предлога для ночевки!
— Восхитительный лебедь, — отвесил Андрей комплимент неведомой птице, и я проследила за его взглядом. — Даже жаль резать.
М-да… Восхитительный — это еще мягко сказано.
На большом золоченом блюде красовалась шоколадная скульптура. Назвать ее просто фигуркой язык не поворачивался. Белоснежное тело с искусно прорисованными перьями, изящная линия крыльев, черные лапки и красно-чернильный клюв…
— Бельский шоколад, — гордо возвестила тетка, будто сама этого лебедя создавала.
— Бельский? — переспросил Андрей и нахмурился. — Царское угощение…
Убью су…
Эту ведьмовскую сущность.
— Все ради дорогих гостей, — голос «тетки» растекся по столовой липкой патокой.