Свадьба с мертвецом
Шрифт:
— С-слушай, а зачем ты меню сюда притащила? — парень уперся взглядом в троящееся изображение девушки, которая в этом почти полном мраке казалась привидением, — Я тебя боюсь.
— Ха-ха, хи-хи-и, — тихо, как мышка взвизгнула особа женского пола.
— Ну, ладно, что мы стоять будем, давай расчистим место, а там и вспомним, что сюда привело.
Пара стала сметать не церемонясь с заваленной кровати на пол всю скучающую там верхнюю одежду, словно интересней на свете и работы не было. Девушка все это делала с таким куражом, что когда последняя куртка освободила кровать, даже расстроилась. Она хотела сесть, но промахнулась и, как куль с песком, обрушилась на груду верхней одежды, словно заранее
— Сдурела? Больно же! — послышалось из темноты комнаты.
— Ой извини! Не хотела. Я думала тебя ущипнуть в другое место, а попала в глаз.
— Дурочка, если бы ты так глаз ущипнула, то я уже превратился бы в генерала Кутузова под Москвой накануне Бородинской битвы.
— А куда я попала? — с нескрываемым любопытство произнесла девушка.
— Ты о доме или части тела? — и не дожидаясь ответа молодой человек произнес:
— Нос мне прищемила. Ясно! Ну и пальцы у тебя, как прищепки. Дьявольская сила!
— Это потому, что я выпила немного.
— Немного? Я думаю, что это после много еще немного.
Девушка опять засмеялась в темноте. Парень продолжил:
— Теперь ты моя должница. Я тоже должен что-то сделать тебе неприятное.
— А что?
— Сейчас узнаешь.
— Погоди, чур даю тебе 30 секунд, делай все, что хочешь, но через 30 секунд, я свободна!
Парень задумался.
— А как ты в темноте 30 секунд различишь?
— А я буду в уме считать.
— Ну так начинай!
Девушка не успела даже вздохнуть как парень впился в ее губы своими. Она почти лишилась дара речи, да и если бы хотела, то не могла бы произнести ни слова. Как ей вдруг захотелось бросить счет, но силой воли заставила себя продолжать считать. На счет двадцать семь, ей дали возможность вздохнуть, она же ведь почти задохнулась, а парень схватил ее за левую грудь и сжал крепко; ей стало по настоящему больно, но почему-то сладко. Когда Настя, а так звали пленницу, досчитала до тридцати, она вырвалась. Потрясение было таким сильным, что сразу весь хмель улетучился. Ей стало стыдно. Угрызения совести застали вскочить натянуть на себя первое попавшееся пальто и выскочить из квартиры ни с кем не попрощавшись. Стыд заливал ее по самую макушку: «Как она могла до такого докатиться? Она, которая считалась в классе образцом нравственности. Даже с мальчиками еще не целовалась никогда!» То, что произошло там, в комнатке за гостиной, жгло ее совесть каленным железом. «Вот и произошло мое падение, теперь я, как все». Теперь cестра младшая, Марианка, будет над ней надсмехаться. Она, которая всегда
старалась быть примером для малышки.
На улице хлестал дождь, а может был беспросветный туман, а может еще какая напасть. Если бы у бегущей из последних сил девушки спросили, какая погода, она бы не ответила. Ей было все равно. Главное, что на душе — мрачно и противно. Она совершила сегодня грехопадение и должна наказать себя за это! Вот возьмет завтра и будет голодать! И никакие призывы и мольбы тети-мамы не помогут сесть за обеденный стол.
Внезапно какая-то крупная дождевая капля прижала ее плечо. Что за чудеса? Разве бывают капли размером с футбольный мяч?
— Извините.
«Что это? Капля еще умеет и разговаривать?».
Наконец до Насти дошло, что ее догнал и остановил какой-то человек. Девушка испугалась. Глухое время, она посреди темной улицы и какой-то типчик. Даже идиоту ясно, что хочет мужчина от незнакомой женщины ночью на улице? Это она проходила уже в своем воображении. Но голос ей показался знакомый. «Боже!» Она все вспомнила. Страх сразу отступил, как утренний туман под первыми лучами солнца.
— Это вы?
— Да, я, вы выскочили, как угорелая, и перепутали пальто, может быть это ваше?
Настя рассмеялась. В руках у парня были на выбор: пальто, куртка, плащ и что-то еще.
— Да вы же ограбили людей! Подумают, что гостя пригласили уголовника.
— А я и есть уголовник.
По спине девушки опять побежали мурашки: «Что-то я расхрабрилась». Но потом, вспомнив всю ситуацию в комнате, она залилась звонким смехом, видимо вызвал проклятие проснувшихся людей, под чьими окнами они находились в этот момент.
Как-то незаметно они дошли до ее дома. Настя вдруг сказала, неожиданно для себя:
— Знаете, молодой человек…
— Максим зовут меня…
— А меня Настя, давайте отнесем чужие вещи обратно, хозяева видимо уже нагулялись и домой хотят.
На голове у девушки красовался чей-то берет и шарфик тоже был явно не из ее гардероба. Потом она оглядела свое пальто. Случилось чудо, но из кучи белья она вытащила, убегая, таки свое пальто. А может быть она сегодня вытащила свой лотерейный билет? Ей не хотелось расставаться с этим стройным парнем, обладателем густой шевелюры и горящих, словно сверлящих насквозь глаз. А отнести вещи был замечательный повод продлить это импровизированное свидание. Она оглядывалась во все попадающиеся им зеркальные витрины, словно пытаясь разгадать, как она смотрится с этим красавчиком? Сильно ли проигрывает на его фоне? Настя считала себя довольно миловидной: ее резко выдвинутый вперед подбородок говорил о присутствии воли, а крутой лоб, уходящий в лес закрученных перманентом кудрей, о недюжинном уме. И глаза у нее были под стать — голубые с зелеными искорками. И не такая уже она и малышка: ее глаза упираются как раз ему плечо.
Когда они вернулись, гулянка уже закончилась. Все находились в каком-то летаргическом состоянии. Кто сидел на стуле, опустив упавшую голову на грудь, кто в маленькой комнатке на кровати, кто даже на полу, да и под столом тоже кто-то умудрился «свить себе уютное гнездышко». Положив в уголок комнаты пальто молодые люди вышли тихо, на цыпочках, чтобы не потревожить заснувших на «боевом» посту загулявших. По всем законам жанра, парень, когда они достигли крылечка дома Насти должен был попросить у нее телефон и спросить, когда они встретятся. Но едва они достигли Настиного дома, Максим развернулся спиной и пошел восвояси.
Весь остаток ночи девушка проплакала в своей комнате. А чтобы не разбудить сестричку, спавшую на соседней кровати, как только ее начинали сдавливать рыдания, «гасила» себя подушкой. И к утру подушка была, словно побывавшая под соленым дождем.
Не успело солнышко согреть своими первыми свежими лучами комнату, как Марийка с нескрываемым любопытством вгрызлась глазами в заспанное лицо сестры. Та лежала с закрытыми глазами, натянув одеяло почти до глаз. Подушка аккуратно примостилась на полу рядом с кроватью и туфлем, который сиротливо стоял один, не понимая где его вторая половина. А второй туфель прятался где-то в туалете, теряясь в догадках, как он там оказался. Но разве мнение туфля представляет интерес для человека. Перенесемся обратно в комнату, где в присутствии заплаканной подушки, которая замерла на полу и первых лучиков солнца, осторожно шарящими по комнате; начался монолог, который обещал перейти в диалог.