Свадьбы не будет, или Две попаданки вместо одной
Шрифт:
— Вот, — я бросила на стол блистер с леденцами. Передавать что-то из рук в руки Карверу я не собиралась, схватит еще. — Выдавливаешь конфетку и бросаешь в рот, рассасываешь — наслаждаешься эффектом. Лекарство такое. Не отравлю. Хотя хочется.
Я оперлась на кресло напротив того, где сидел мой нежданный гость, и наблюдала пантомиму: хочу ли я избавиться от боли в горле настолько, что готов съесть нечто подозрительное, голубого цвета. Первое победило, Карвер с сомнением медленно положил леденец на язык, чуть не поперхнулся, когда понял, что у него был вкус — жутко ментоловый и ядовитый, так сказать.
— Что это за гадость? — спросил он и вдруг замер — видимо анестетик подействовал, горло больше не болело невыносимо — и довольно улыбнулся. — А может, и не гадость! Спасибо, это очень…
— Очень мило с моей стороны! А ты козел! — я села в кресло и, чуть наклонившись вперед, пощупала собственное горло. Оно все еще немного побаливало.
— Это кто? Я должен обидеться? — недоуменно посмотрел на меня Карвер. Сейчас, судя по всему, его больше интересовали не мои слова, а ментоловый леденец на языке. С таким глубокомысленным выражением лица он его рассасывал.
— Да, обидеться! Козел рогатый! — простонала я, помянув всеми словами про себя всяких проблемных иномирцев. Чтоб им!
— До сих пор не обидно, — хмыкнул Карвер в ответ. — И чем тебе тифлинги не угодили?
— Скотина! — зашла я с другой стороны.
— О, это лучше, как-то неприятно стало. Попробуй еще что-нибудь, — одобрил он и снова отключился удовлетворенный, видно, анестетики в таблетке довершили свое черное дело.
— Вонючий? — сомнением предложила я.
— Немного есть. С дороги же, не успел еще водные процедуры принять, — Карвер принюхался к себе и покачал головой. — Но все равно не обидно, на правду не обижаются.
— А, плевать… А тифлинги это кто? — мой запал сошел на нет, так что я свернула разговор в другое русло.
— У них небольшое царство на севере, частично подземное. А рога считаются символом совершеннолетия. У девчонок они такие смешные и небольшие, у мужчин — крупнее, часто завиваются, — Карвер изобразил круг у собственного виска и снова замечтался.
— И все-таки, почему вы не проверили того мужика?! — я щелкнула пальцами, вынуждая его смотреть на меня.
— Да потому что не нужно было! — схватился за голову Карвер. — Мастера Рассела еще отец Летто нанимал, он здесь четыре десятка лет, не меньше, жил и работал! Мы у него учились. Ты понимаешь? Он нас поймал, когда мы за девчонками подглядывали, и не выдал. Учил оказывать первую помощь. Учил, как кнор сбивать с ветки. Даже в походы водил! Летто же ему доверял, как… Как отцу! После ухода родителей Летто Рассел поддерживал его, помогал… И что в итоге? Предательство? Моему другу пришлось спалить дотла того, с кем было связано столько воспоминаний, не зная причины, почему мастер так поступил… Моему другу! Ты понимаешь, женщина?
— Рина, меня зовут Рина, — напомнила я.
— Да, Рина, прошу меня извинить, — Карвер нахмурился, но кивнул, соглашаясь, — Но теперь, после всего, что случилось в замке, я не могу его нигде найти!
— Летто?
— Его светлость, — ворчливо поправил меня он, но скорее на автомате, чем всерьез. — Да, у него есть какое-то убежище. О нем даже мне не известно. Все-таки при помощи элементаля можно многое скрыть… Я боюсь, что казнь Рассела на него оказала слишком большое влияние. И ты еще со своими обвинениями!
— Ну, конечно, я здесь самая виноватая, — я нахмурилась и сложила руки на груди.
— Извини. Я не осознавал, что делаю. Больше не повторится.
— Хорошо бы, — я надеялась, что эти его слова правда. Больше подобных рассветных гостей мне не хотелось, хватит, и одного достаточно.
— И спасибо за лекарство, — Карвер встал с кресла, кратко поклонился мне и направился к выходу. На полпути обернулся и снова направился в мою сторону. Я сжалась в комок, но Карвер всего лишь протянул мне листок с начертанной инфографикой. — Вот. Вдруг тебе посчастливится найти Летто. Сообщи мне, пожалуйста.
— Вряд ли найду, — пожала я плечами, но листок взяла.
Эта бумажка означала, что у магов тоже была своего рода связь. И возможность оповестить Карвера мне пригодилась бы. Вдруг с Риной или со мной что-то еще случится. В этом — чужом — мире я поняла, что нельзя ни в чем быть уверенной. Плохое могло произойти в любой момент, так что стоило копить всевозможные штуки для защиты.
32
Сон ко мне не шел. Может, в этом был виноват зарождающийся рассвет. Или до сих пор бродящий в организме адреналин. Ко всему, скорее всего, не давала уснуть и ноющая боль в шее. Влажное полотенце слегка притупило это противное ощущение, но не убрало его полностью. Провалявшись бесцельно еще с полчаса, я встала и начала приводить себя в порядок. И надо было найти шарф или платок, который бы прикрыл синяки. Усталость, увы, никуда не делась, нескольких часов сна было явно недостаточно для отдыха. Я пообещала себе, что высплюсь чуть позже, например, после обеда. А сейчас наведаюсь к Ринке. Жезл я прихватила с собой, так же как и инфографику Карвера. Теперь к моему магическому инвентарю добавились еще две вещи.
У самой двери в покои княгини я остановилась. В коридоре было прохладно, и свет огней над моей головой сейчас казался более белым и призрачным. Благодаря последнему я различила инфографику, которая здесь заменяла дверной звонок, линии слегка блестели в полумраке. Казалось бы, нужно всего лишь активировать ее жезлом, войти внутрь и поздороваться с охраной. Они бы меня не выгнали. Уступили бы кресло. Но двинуться я не могла, кое-что не давало мне покоя.
Я три раза повторила себе, что это не мое дело, что я не должна во все это влезать, что мне оно даром не нужно и ни к чему хорошему не приведет. Но подспудно через эти ясные мысли пробивались другие, нашептывающие, что мне всего лишь нужно заглянуть за одну определенную дверь. Это действие на мне никак не скажется, я помогу Карверу, а он у меня в долгу окажется. Разве не прелесть? Тем более Летто может и не оказаться в комнатах его бабушки. Это же глупо, что никто не догадался об этом месте! Еще мне было просто интересно и сложно отделаться от ощущения, что потом я буду вспоминать, как не ответила на свой собственный вопрос — верна моя догадка по поводу убежища Летто или нет.
Я сдалась на третьей минуте — развернулась на пятках и быстрым шагом прошла к двери почти напротив. Сейчас она окажется закрытой и все разрешится к лучшему: вроде бы шаг сделан, но из-за обстоятельств у меня не получилось. Увы, дверь поддалась, стоило мне слегка приложиться к ней ладонью. Я заглянула в получившуюся щель: внутри было темно и тихо. Но чтобы совесть моя была чиста, я на всякий случай вошла в комнаты.
Ничего не было слышно. Свет я не включала, по идее, окна этой комнаты были ближе к восточной стороне, так что здесь должно было быть светлее, чем у меня. Вот только большую часть света съедали темные шторы. Я вытянула на всякий случай руку вперед и шла медленно, чтобы не наткнуться на преграду, хотя в принципе помнила, что и где расставлено. Помнить-то помнила, но мало ли… В гостиной все замерло, и Летто не было. Я заглянула на всякий случай в спальню, но и там никаких шевелений не обнаружила. Ну что ж, я проверила — моя совесть была чиста.
Уходила я спокойнее, и поэтому мне под ноги обязательно должно было что-то попасть. Я поддала преграду носком и выругалась, чуть не оступившись. По комнате раздалось громкое звяканье и звук покатившейся бутылки. Но обошлось без падения. Я еще раз ругнулась и дальше пошла медленнее, как сзади — из спальни — раздалось хриплое:
— Кто здесь?
Я тряхнула головой, вернулась в комнату и еще раз осмотрелась в полумраке: кровать, шкаф книжный, шикарные плотные шторы, ниспадающие волнам, дверцы в шкаф одежный, приоткрытые… а, и мужские ноги, торчащие теперь из одежного шкафа. Оттуда же выкатилась еще одна бутылка. Судя по звуку, тоже пустая. Я стала напротив ног. Внутри шкафа было большое пространство, как было принято в этом мире. Летто сидел на полу и его не видно было из-за тени.