Свадебное платье жениха
Шрифт:
— Простите, пожалуйста… Я хотела бы узнать…
Софи слышит, как звучит ее голос: чистый, ясный. Сама удивляется, сколько в нем уверенности.
И прежде чем женщина успевает ответить, добавляет:
— Я могу заплатить, — и показывает купюру в пятьдесят евро, которую держит в кулаке.
Женщина какое-то мгновение рассматривает ее, потом оглядывается вокруг, неопределенно улыбается и произносит хриплым от сигарет голосом:
— Это смотря что узнать…
— Мне нужен один документ… — говорит Софи.
— Какой документ?
— Выписка из свидетельства о рождении. Имя не имеет значения, мне важна только дата. Ну… год. Может, вы знаете, к кому я могу
По идеальному сценарию Софи должна была встретить некоторое сочувствие, даже понимание, но это осталось в области романтических иллюзий. Речь могла идти только о деловых отношениях.
— Мне очень нужно… если оплата в разумных пределах… Не могли бы вы просто дать мне имя или адрес…
— Так дела не делаются.
Женщина повернулась спиной и отошла, прежде чем Софи успела хоть шевельнуться. Она так и осталась стоять в нерешительности. Потом женщина обернулась и просто сказала:
— Подойдешь ко мне на той неделе, я узнаю…
Она протянула ладонь и выжидательно замерла, не спуская глаз с рук Софи. Та заколебалась, порылась в сумочке, достала вторую купюру, которая незамедлительно исчезла.
Теперь, когда стратегическое решение принято и никакого лучшего выхода найти не удалось, Софи не стала ждать результата своего первого демарша, прежде чем предпринять второй. Конечно, сработало тайное желание пришпорить судьбу. Через день, когда у нее выдался перерыв в середине дня, она отправилась на разведку, предварительно озаботившись тем, чтобы выбранная цель была равно удалена и от кафе, и от ее дома — на другом конце города.
Выйдя из автобуса на бульваре Федерб, она долго шла, сверяясь с планом, чтобы ни у кого не спрашивать дорогу. Нарочно прошла мимо агентства, не торопясь, только чтобы кинуть взгляд внутрь, но все, что смогла заметить, это пустой письменный стол с папками и несколько плакатов на стенах. Тогда она перешла на другую сторону, повернула обратно и зашла в кафе, из окон которого могла следить за витриной, не выставляя себя напоказ. Наблюдения дали не больше чем беглый взгляд: это было одно из тех учреждений, где абсолютно не на что смотреть, из тех агентств, которые культивируют свою безликость, чтобы не отпугнуть посетителей. Через несколько минут Софи расплатилась за кофе, решительным шагом пересекла улицу и толкнула дверь.
В конторе по-прежнему никого не видно, но с помощью дверного звонка ей удалось вызвать увешанную украшениями женщину лет сорока, с волосами, не вполне удачно выкрашенными в рыжий цвет, которая протянула ей руку, как если бы они были знакомы с детства.
— Мириам Декле, — представилась она.
Ее имя кажется таким же искусственным, как и цвет волос. Софи ответила: «Катрина Гераль», — что, как ни парадоксально, прозвучало намного правдоподобнее.
Директриса агентства, очевидно, считала себя отличным психологом. Она поставила локти на письменный стол, уперлась подбородком в ладони и посмотрела на Софи с понимающей улыбкой, к которой примешивалась доля печали, что должно было свидетельствовать о близком знакомстве со скорбями человеческими. И с солидными гонорарами тоже.
— Иногда бывает так одиноко, верно? — прошелестела она мягко.
— Бывает… — отважилась согласиться Софи.
— Расскажите о себе…
Софи быстро прокрутила в голове небольшую памятку, которую для себя набросала и где каждый пункт был тщательно продуман и взвешен.
— Меня зовут Катрина, мне тридцать лет… — начала она.
Беседа могла продлиться часа два. От Софи не укрылись всевозможные ухищрения директрисы, вплоть до самых грубых, лишь бы убедить посетительницу в том, что ее «понимают» и она наконец обрела внимательную и опытную слушательницу, которой ей так не хватало, короче, чтобы убедить ее, что она попала в добрые руки всеобщей мамочки с тонкой чувствительной душой, которая все схватывает с полуслова, что и доказывает мимикой, означающей то: «Можете не продолжать, я все поняла», то: «Я знаю, в чем ваша проблема».
Время поджимало. Софи спросила со всей возможной неловкостью, как «это все происходит», и добавила, что ей вскоре надо вернуться на работу.
В подобных ситуациях всегда начинается бег наперегонки с часовой стрелкой. Один хочет уйти, другой хочет задержать. Это напряженная борьба, во время которой на скорости прокручиваются все этапы настоящей маленькой войны: атаки, уклонения, передислокации, устрашение, ложное отступление, смена стратегий…
В конце концов Софи устала. Она узнала все, что требовалось: цену, уровень клиентуры, схему встреч, гарантии. Пробормотав смущенное, но отражающее внутреннюю убежденность «Я подумаю», она вышла. Со своей стороны она сделала все возможное, чтобы не слишком потрясти воображение директрисы. Без колебания назвала фальшивое имя, фальшивый адрес и фальшивый телефон. Направляясь обратно к автобусу, Софи пребывала в уверенности, что больше сюда никогда не вернется; зато она получила подтверждение того, на что надеялась: если все пройдет хорошо, скоро она обретет новую и совершенно безупречную личность.
Отмытую, как грязные деньги.
И все благодаря выписке из свидетельства о рождении, выданного на чужое имя, но абсолютно достоверного. Ей останется только подыскать мужа, который даст ей новое имя, безупречное, не вызывающее ни малейших подозрений…
Найти ее станет невозможно.
Исчезнет прежняя Софи, воровка и убийца; прощай, Софи-Чокнутая.
Выход из черной дыры.
Явись, Софи-Пречистая.
Софи прочла не так много детективов, но кое-что она себе представляла: задняя комната ресторанчика в подозрительном квартале, полная табачного дыма и неприятных субъектов за карточным столом; вместо этого она оказалась в большой квартире с белыми стенами и огромными окнами, из которых открывался вид почти на весь город, а перед ней стоял сорокалетний мужчина, правда, не очень улыбчивый, но на вид вполне цивилизованный.
Это место выглядело карикатурой на все, что она ненавидела: застекленный кабинет, дизайнерские кресла, абстрактная раскраска стен… работа декоратора, рассчитанная на расхожие вкусы.
Мужчина расположился за письменным столом. Софи осталась стоять. Ее привела сюда в самое неподходящее для нее время записка из почтового ящика. Простая записка с адресом и расписанием, ничего больше. Ей пришлось сбежать из кафе, и она очень торопилась.
— Итак, вам нужна выписка из свидетельства о рождении… — просто сказал он, глядя на нее.
— Это не для меня… это…
— Не утруждайтесь, это не важно…
Взгляд Софи сфокусировался на мужчине, чьи черты она попыталась запомнить. Под пятьдесят, больше сказать нечего. Ничего примечательного.
— Наша репутация на данном рынке безупречна. Мы предлагаем продукцию высокого качества, — продолжил мужчина, — в этом весь наш секрет.
Голос мягкий, но решительный. Создает впечатление, что вы попали в надежные руки.
— Мы предоставляем в ваше распоряжение надежный и качественный документ. Разумеется, вы не сможете пользоваться им вечно, но на некоторый разумный срок мы гарантируем вам превосходную продукцию.