Свадебные дары дракона
Шрифт:
— Сто двадцать лет, Аллиан, не так много и не так мало. Ты должен призвать жриц.
— Мама…
— Сынок, послушай. Так бывает, бывает, что единственной становятся не по зову сердца, а по расчету и совместимости магии. Твоя бабушка выходила замуж, не являясь сердцем деда. Ты знаешь, что так бывает. Не каждому дракону дарована амария. Но более нельзя ждать, правящий клан должен огласиться криком новорожденного, твоего сына, Аллиан.
— Я знаю мама, — я сжал ледяную ладошку матушки. — Не стоит мне это объяснять, причины, по которым был отложен зов, совсем
Я не лукавил, амария — это и дар, и проклятие.
Это узы с женщиной, которая навсегда станет властвовать и в уме, и в сердце дракона. Амария та женщина, ради которой дракон легко откажется от всего — даже от своего имени и рода. Я прекрасно сознавал, какая ответственность лежит на моих плечах за весь драконий народ, и думать о сильных чувствах к женщине, когда сызмальства воспитывался править, не приходилось. Даже лучше, если рассудок остается холоден.
— За сто двадцать лет у де Лавер так и не родилось девочки с даром жрицы, — мама кивнула своим мыслям. — Ритуал нельзя нарушать, но это не значит, что без их участия боги не одобрят твой выбор. Сегодня нам подали знак: в кубке загорелся огонь.
— Вот почему ты искала меня.
— Да. Боги благословили тебя. Аллиан, мы готовы к смотринам. Отец готов уступить трон, призови жриц.
— Через неделю, — спустя минуту, произнес я. — Через неделю я отправлю зов кланам, к этому моменту завершу дела и буду полностью в вашем распоряжении, матушка.
— Сынок! — по щеке самой красивой драконицы стекала слеза. — Ты сделал меня счастливой!
Матушка крепко обняла меня, разулыбалась, светло, широко и так радостно, что у меня засосало под лопаткой. В тот раз она не была так рада, в тот раз она считала, что слишком рано…
Я тряхнул головой, прогоняя мысли о прошлом и о той, что опозорила меня и свой род.
Следующие полчаса слились для меня в одно сплошное пятно.
Матушка строила планы, рассказывала о жрицах, с которыми успела не только познакомиться, но и оценить все их достоинства.
Еще бы она не знала о них все, за столько-то времени было бы странным не подобрать сыну подходящую невестку. Да и сам я знал в каком клане, и кто является жрицей. А уж об их талантах мне известно не меньше матушки. Я усмехался и позволял маме мечтать. Чаще остальных мелькали имена жриц кланов де Верга и де Мантори, ее явные фаворитки.
— Благодарю за чай, матушка, — произнес я, отставляя чашку. — Мне пора идти, я зайду в храм и к отцу.
— Иди, сынок, — целуя меня в щеку, улыбнулась она. — Иди, и да прибудет с тобой милость богов.
Но прежде, чем идти в храм и к отцу, я отправился в свои покои, где отдал приказание Орэнсу, моему личному секретарю:
— Принеси три камелии и три гарнитура. А также прикажи леди Саймаре, леди Вальери и леди Одении ждать меня в своих покоях.
— Мой тариан[1], будет исполнено. — Мужчина низко склонился, не пытаясь скрыть радость во взгляде.
Он все понял. Я собирался дать отставку фавориткам, что могло означать лишь одно — наследник Амстартена благословлен и готов к свадебному зову. Таков обычай. Будущий жених не должен иметь связей на стороне начиная с момента смотрин и ровно до заключения брака. Обычно и после свадьбы любовницы не появляются. Драконы по своей сути верные, однако, исключения бывают. К примеру, мой дед, у которого были фаворитки.
[1] Обращение к наследнику
Ждать пришлось недолго. Через десять минут я уже был у покоев леди Саймары.
— Мой тариан, — склонилась в реверансе, приветствуя меня и тут же выпрямляясь. — Я рада вас видеть.
Она улыбалась, призывно, томно смотрела, ожидая, что я протяну к ней свои руки и заключу в объятья. У меня были иные планы.
— Сай, милая, я благодарен тебе за жаркие ночи. Время пришло, это мой последний подарок.
Я подошел к драконице и протянул коробочку, в которой находились украшения и цветок — желтая камелия.
По телу девушки прошла судорога, но она нашла в себе силы улыбнуться и принять подарок.
— Будьте счастливы, мой тариан. — Низко поклонилась, пряча сожаление и слезы.
— И ты тоже, — прошептал я, целуя макушку уже бывшей любовницы. Большее я себе позволить уже не мог.
Сцена повторилась еще дважды. И если с Сай и Вальери проблем не возникло, то Одрения возомнила, что имеет право мне приказывать и требовать изменить решение. Я не терпел истерики и капризы, хотя взрывной темперамент Одрении мне нравился. В постели.
Сейчас же выходка фаворитки вызвала омерзение. Я никогда не лгал, и они, становясь моими любовницами, знали, на что идут. Моей женой могла стать только жрица. Традиция, закон, в конце концов, обязанность. Я связан по рукам и ногам, не свободен в своем выборе, ограничен. Одрения это знала и не ясно на что рассчитывала.
В храм я шел разозленный, слуги, видя мое хмурое лицо, разбегались в стороны, не желая попадаться под горячую руку.
Пламя, взвивающееся к потолку, заставило меня остановиться практически на пороге. Мне кажется или на этот раз оно ярче и горячее? И притягательнее, чем в прошлый раз?
Сам не заметил, как оказался у алтаря перед кубком, в котором плясал огонь.
Яркий, завораживающий, сильный, готовый вырваться и опалить всех, кто окажется рядом.
Когда-то давно мы стояли перед кубком, в котором извивался куда меньший по своему напору огонь. Мы — я и Мариэла де Лавер.
Смешливая, непокорная, имеющая на все свое мнение драконица. Она была любимицей семьи, ей прощались шалости и самые смелые выходки, за которые следовало наказывать. Мариэла нравилась мне, и мне казалось, что лучшей кандидатуры в жены мне не найти.
В тот день я нарушил традицию и привел ее раньше времени в храм, чтобы показать пламя своего сердца, рвущееся из кубка. Сейчас я вижу, что тогда был лишь огонек, так, искорка, по сравнению с тем огнем, который плясал в кубке.
Память не щадила, возвращая меня в прошлое и в тот последний день, когда я видел Мариэлу.