Шрифт:
Академик грелся в теплых лучах рукотворного светила. Какая разница – настоящее ли солнце, искусственное ли? Лишь бы выполняло возложенную на него функцию. А именно: освещать ход Эксперимента.
Справа по-прежнему высилась Стена, слева синел бесконечный провал. Странно, но людям до сих пор ни о чем так и не сказали эти простые символы. На редкость черствые существа…
Он запустил мохнатую длинную руку в груду мусора прямо под собой. И вытащил первый попавшийся предмет. Именно первый попавшийся – это
Предметом оказалась пузатая коньячная бутылка с обрывками этикетки. Академик глубоко задумался, собрав в складки кожу на мудром морщинистом лбу.
Бутылка, стекло, коньяк… Какие выводы можно сделать из этого сочетания? Ну, кажем, так…
Во-первых, Эксперимент по-прежнему идет своим чередом. Люди последовательно выполняют свою главную задачу: планомерно и безостановочно перерабатывают среду своего обитания в мусор. Грузовики-мусоровозы бесперебойно снабжают городскую свалку материалом для исследований. И материалы прибывают, надо отметить, прелюбопытнейшие…
Во-вторых, коньяк… Это, в общем-то, некоторое излишество для Эксперимента, так сказать, предмет роскоши. Следовательно, люди живут неплохо.
В-третьих, люди по-прежнему пьют. А употребление алкоголя у людей обычно связано с желанием уйти от действительности. Неужели они, все-таки, живут не так хорошо, как хотелось бы? Это явное противоречие с предыдущим выводом…
Люди.
Какие странные существа. Считают себя царями природы, а в действительности созданы лишь для того, чтобы производить мусор.
Академик повертел в руках бутылку и отбросил в сторону.
Со стороны раздался восторженный крик. К Академику на трех лапах спешил всклокоченный Доцент с каким-то тряпьем под мышкой.
– Пойдемте, Академик! – закричал Доцент. – Пойдемте за мной! Кто-то из людей выкинул на свалку такое… Такое…
Он подпрыгивал на месте, размахивал хвостом, сверкал красным статусным наростом.
– Ведите себя прилично, коллега, – нахмурился Академик. – Говорите внятно: что там случилось?
Ученый Совет, как обычно, собрался на вершине главной экспериментальной кучи. Была ночь – самое время для серьезных размышлений.
Здесь были все: солидные Доктора, шустрые Доценты и многообещающие Аспиранты. Шумная ватага студентов и студенток далеко в стороне азартно копалась в мусоре, в надежде откопать что-то ценное для науки.
Ученые исподлобья смотрели на Академика, опасаясь встретиться с ним взглядом: прямой взгляд глаза в глаза мог закончиться вызовом на суровый научный диспут. Один из Докторов до сих сидел в сторонке с огромным шрамом через всю морду: если вы собираетесь выдвинуть новые научные идеи, потрудитесь-ка их хорошенько обосновать.
– Итак, коллеги, мы собрались по довольно важному поводу… – произнес Академик. – Кстати, можете сесть.
Ученые аккуратно расселись в кружок вокруг привнесенного на свалку нового удивительного артефакта.
– Что ж, – сказал Академик, солидно почесывая бок. – Доктор, доложите Ученому Совету о новом открытии…
– Коллеги, – произнес Доктор, грузный, с шерстью, уже тронутой сединой. – Это случилось сегодня утром. Мусоровозы, как обычно, доставили очередную партию образцов, и мои студенты принялись за изучение материала. Не было, в общем-то, ничего принципиально нового. Но через некоторое время, от подножья свежей кучи раздался крик…
Словно в подтверждение слов Доктора из центра Ученого Совета раздался исполненный слез и тоски звук.
Там, на груди мусора, лежал небольшой сверток, из которого торчала маленькая розовая голова младенца.
– Ребенок человека! – торжественно провозгласил Доктор.
– Это мы видим, – мрачно проговорил Академик. – Я, надеюсь, Секретарши догадались его покормить?
– Конечно же, первым делом, – томно произнесла одна из сидевших рядом с Академиком Секретарш. – Я лично проследила…
– Мы все проследили, – ревниво произнесла другая, склоняясь над маленьким детским личиком.
В среде Секретарш началась тихая возня.
– Тишина! – скомандовал Академик. – Покормили – и ладно. Хм… И как же вы истолковываете этот новый факт, коллеги?
Наступила тревожная тишина. Каждый из ученых одновременно ужасно хотел высказаться и получить научные дивиденды. Но, в то же время, все опасались оскандалиться с необоснованно выдвигаемыми гипотезами.
Наконец один молодой, но уже очень амбициозный Аспирант выглянул из-за плеча своего научного руководителя и произнес:
– У меня есть версия, коллеги…
Его руководитель злобно оскалился на него: где это видано, чтобы молодняк лез вперед заслуженных научных работников!
Но Академик жестом остановил препирательства. Все-таки, с чего-то надо было начинать.
Аспирант, ловя на себе недоброжелательные взгляды, бочком-бочком протиснулся сквозь плотные ряды коллег к центру. Он облизал засохшие от волнения губы, пару раз взволнованно подпрыгнул на месте на всех четырех конечностях. После чего сбивчиво заговорил:
– Уважаемые коллеги! Глубокоуважаемый Академик! Мне кажется, что сегодняшний необычный случай может пролить свет на все наши многолетние исследования…
– Так… – спокойно произнес Академик.
Сколько раз он уже слышал такие вот победные высказывания! Но все эти слова вызывали лишь кратковременный ажиотаж в научной среде. Дешевые сенсации.
Не может здесь быть простых решений. Все знают: Эксперимент есть Эксперимент. И третьего не дано.
– Итак, что мы имеем? – уже более уверенно заговорил Аспирант. – Это – человеческий детеныш!