Свечи
Шрифт:
– То есть как это причём? Всё, что мы можем увидеть, услышать, понюхать и пощупать как раз и есть материя.
– А время? Разве его можно пощупать и понюхать?
– Время никакого отношения к материи не имеет. Время – величина относительная. Вы будете проходить по физике теорию относительности, там вам всё объяснят.
Преподаватель хотел было продолжить лекцию, но услышал вопрос, от которого сначала опешил.
– Стало быть, сны – это тоже материя?
– Какие сны? – не понял преподаватель.
–
– Однако когда я просыпаюсь, то понимаю, что ничего того, что мне снилось, в действительности не было. Вот вам и доказательство.
– Это доказывает лишь то, что вы оказались в другом измерении, где также ощущаете состояние полной реальности. И совершенно непонятно, которое состояние было истинным: первое или второе, а может быть, они оба были в действительности?
От этого вопроса преподаватель чуть не лишился дара речи. Рассуждения студента подвергали сомнению саму основу марксистско-ленинской философии. Звонок прервал дискуссию на самом интересном месте.
– Мы обязательно закончим наш спор, – пообещал преподаватель.
Студенты собрали свои конспекты, и пошли домой, забыв о диалектическом материализме, как о кошмарном сне. Однако произошедшее на лекции не всех оставило равнодушными.
Две симпатичные девушки, отойдя от института метров на двести, присели на скамеечку в тени старого дуба и, что называется, зацепились языками.
– Дурак, – сказала одна, задумавшись.
– Ты это про кого? – не поняв, о чём идёт речь, спросила подруга.
– Маша, ну о Смирнове, конечно!
– Ты так говоришь, будто кроме Смирнова и говорить не о ком!
– А о ком ещё можно говорить? Все сидели тихо и спокойно, а он решил быть умнее всех!
– Наташа, ты просто не видела, с чего всё началось. Александр вообще уснул и, если бы философ не разбудил его, он так бы и проспал до конца занятий.
– А ты, что, следила за ним?
Маша отвернула голову от подруги и слегка покраснела.
– Ничего я за ним не следила. Что ты выдумываешь? – рассердилась Маша.
Однако шило в мешке не утаишь. Еле заметного румянца и маленькой недовольной нотки в голосе хватило, чтобы Наташа всё поняла и начала с наслаждением смаковать самую желанную тему, которую только можно себе представить.
– Боже мой! Да ты никак глаз на Александра положила?
– С чего ты взяла?
Но румянец опять выдал Машу.
– С удовольствием порадовалась бы за тебя, подружка, но, к сожалению, не могу.
– Это почему же? – возмутилась Маша, забыв про то, что всего секунду назад хотела избежать этой темы.
– Он – потенциальный неудачник, – тоном, не терпящим возражения, ответила Наташа.
– Он – неудачник?
– Как ты думаешь, какая удача может светить человеку, который устроил такой балаган на философии?
– Причём тут удача? Его поступок как раз доказывает, что он является человеком неординарным.
– Совершенно правильно! – согласилась Наташа. – В нашей стране все неординарные личности содержатся в психушках.
– Типун тебе на язык!
– Теперь ты согласна с моей теорией?
– Нет, не согласна. Это был просто научный спор. Кстати, философ так и не нашёл чем возразить Александру.
– Можешь не сомневаться, он возразит, и так возразит, что от твоего Сашеньки пух и перья полетят.
– Мне кажется, ты специально говоришь это, чтобы позлить меня.
– Я говорю это специально, чтобы предостеречь тебя.
Из дверей института вышли две знакомые фигуры, и пошли по направлению к скамейке.
– Это они, – прервала разговор Наташа. – Пора расходиться.
– Завтра договорим. Я не согласна с твоими доводами.
Девушки встали со скамейки и исчезли из виду.
Не прошло и пяти минут, как скамейка снова была занята: на сей раз Александром и Владимиром. Тема, которая беспокоила их, была той же самой, что и у только что покинувших скамейку девушек.
– Чего ты завёлся? – ворчал на приятеля Владимир.
– Да надоел он. Несёт какой-то бред и все его слушают.
– Бред это или не бред, никто проверить не может, – философски заметил Владимир. – Ни у материалистов, ни у идеалистов нет доказательств своей правоты.
Александр серьёзно посмотрел на своего товарища.
– Да, доказательств нет ни у кого, кроме нас.
– Кроме нас? – удивился Владимир. – А какие у нас доказательства?
Александр вытянул вперёд правую руку, расстегнул манжет рубашки и оголил небольшой шрам от ожога.
– У меня такой же на ноге, – сказал Владимир, – однако вернёмся к нашим баранам. Я имею в виду доказательства против диалектического материализма.
– Я только что тебе показал их, – ответил Александр. – К тому же, у тебя есть такое же.
– Причём тут это? Был пожар, мы получили ожоги, от которых остались небольшие шрамы…
– Мы должны были тогда погибнуть, сгореть заживо…
– Но огонь погас из-за твоего прибора, – продолжил Владимир.
– А ты говоришь, нет доказательств!
– Причём тут материализм и идеализм?
– Огонь же погас?!
– Явление резонанса, и ничего больше, – не соглашался Владимир.
– Какой, к чёрту, резонанс? Мы тогда были детьми и ничего, кроме резонанса, не знали. Подумай, какая квадратичная зависимость может быть у резонанса? Совпали колебания – есть резонанс, не совпали – нет резонанса.