Свечи
Шрифт:
«Их привлёк шов на трусах, – подумал он. – Действительно, в их время не было таких швейных машин. Да и материал тоже сильно отличается».
Солдатам наконец-то дали команду, и толпа стала вытекать из площади. Александр оглянулся и увидел любопытных, которые шли рядом в надежде ещё раз увидеть диковинную одежду. Он ускорил шаг, но и люди, сопровождавшие его, тоже ускорили шаг. Александр перешёл на бег, преследователи последовали его примеру. К толпе присоединились мальчишки, которые бежали рядом, кричали и показывали на него пальцем. Любопытство подходило к своей крайней
На горизонте показался заветный дом. Александр уже мог разглядеть хлев, где был спрятан генератор.
Мужчины, бегущие рядом, уже не церемонились, они просто сдирали с Александра рубище. Неожиданно раздался вопль. Преследователи остановились и стали пальцем показывать на Александра. На больничной рубашке во всей красе предстал чёрт, точно такой же, какой был нарисован на жёлтом одеянии осуждённого. Воспользовавшись замешательством преследователей, Александр рванул вперёд и скрылся в хлеву. Перед тем, как достать генератор, он не удержался и прильнул к щели в дверях. Его сердце чуть не остановилось от ужаса: на дороге уже не было бегущих людей, их сменили всадники, закованные в латы, в руках у всадников были факелы, такие же, каким палач поджигал костёр. Александр понял, что в его распоряжении оставалось всего несколько секунд.
Александр ошибся. В его распоряжении были не секунды, а минуты: всадники вовсе не собирались врываться в хлев. Они окружили дом и приготовили факелы. Через несколько минут на коне прискакал всадник, одетый священником. Он подошёл к дверям дома и стал читать какую-то молитву. Закончив церемонию, священник махнул рукой солдатам и отошёл от дома. Трое солдат достали деревянные бочонки и облили из них дом с хлевом. Солдаты вновь устремили свои взгляды на священника. Тот что-то прошептал себе под нос и опять махнул рукой. Солдаты подожгли дом.
Именно в этот момент Александр нажал на кнопку генератора. Он зажмурил глаза и приготовился к сильной головной боли. Однако вместо головной боли он почувствовал запах дыма и услышал потрескивание горящего дерева. Александр открыл глаза и вновь попытался запустить генератор: увы, результат был прежним. Холод парализовал всё тело, от ужаса задрожали губы. Он вдруг осознал, что через несколько минут ощутит тоже самое, что и тот несчастный, которого только что сожгли на костре. Огонь перекинулся на крышу. Горящие соломинки кружились в дьявольском хороводе и падали на Александра.
– Контакты! – вдруг застучало в висках.
Александр посмотрел на кнопку пуска. Между контактами торчала соломинка. Александр вытащил её и продул контакт.
– Помоги мне, господи! – крикнул он.
Тяжёлая, объятая пламенем, балка затрещала и рухнула рядом с Александром.
В Машиной комнате снова проходило совещание. Все, затаив дыхание, слушали рассказ Александра. Когда он
– Всё, как у меня. Только на мне были одежды не жёлтого, а белого цвета.
Александр закончил свой рассказ и замолчал.
– Ты ведь чуть не погиб! – сказала Маша.
– Слава богу, всё закончилось благополучно! – улыбнулся Джон.
– Не могу разделить этого мнения, – возразил Александр, – я не узнал главного: где я был и когда я был. Чтобы скорректировать вектор по времени и направлению, надо было узнать именно это.
– А когда ты понял, что это не меня вели на костёр, – спросил Ричард, – ведь я никогда не говорил, какого цвета на мне была одежда?
– Дело вовсе не в одежде. Я не понимал языка на котором все говорили, но когда окружающие начали выкрикивать его имя – Бруно, мне всё стало ясно без переводчика.
– А ты уверен, что Бруно это имя, а не фамилия? – спросил профессор.
– Фамилия? А я даже не подумал, что Бруно может быть фамилией. Впрочем, какая разница? Главное, что это был не Ричард.
– А среди толпы никто не выкрикивал такое имя, как Джордано? – снова просил профессор.
Александр задумался. Он снова прокрутил в памяти своё удивительное путешествие.
– Да, они выкрикивали это имя.
– В те времена было много сожжено народа, – как будто продолжил за Александра профессор, – но есть имена, которые будут помнить и через триста, и через четыреста, и через тысячу лет.
– Кого вы имеете в виду? – спросил Джон.
– Это Джордано Бруно, – ответил профессор. – Он был сожжён в Риме на площади Кампо деиФиори 17 февраля 1600 года.
– Стало быть, нам известно и точное место и точная дата! – обрадовалась Маша.
– Я откорректирую расчёты за два дня, – заверил Александр.
– Мне понадобятся два дня, чтобы заменить в схеме необходимые элементы и поставить новый источник питания.
– Значит, через четыре дня… – Ричард от волнения не смог договорить заветную дату.
– Дело это очень серьёзное, друзья, – заметил профессор, – и не только серьёзное, но и опасное. Не забывайте, Александр еле ноги оттуда унёс.
– Согласен, – поддержал профессора Александр, – проведём наше мероприятие ровно через неделю.
На этой позитивной ноте совещание было окончено.
Глава 16
Михаил Бабарыкин был самым образованным в деревне: только ему одному из парней удалось получить аттестат неполного среднего образования, более того, он не только поступил в техникум, но и закончил его. Правда, авторитета среди деревенских сверстников это образование не принесло. В том окружении, в котором вращался Михаил, авторитетом был тот, кто имел хотя бы одну «ходку» (другими словами, сидел в тюрьме). А так как грешны этим были абсолютно все деревенские юноши, кроме Михаила, конечно, можно себе представить, какой унизительно-низкий уровень в этой иерархической структуре отводился бедному молодому человеку. Он был инородным телом, а, следовательно, по всем законам общественного развития должен был быть отторгнутым.