Сверхчеловек говорит по-русски
Шрифт:
Такую изощренность дает нам наиболее эффективное из созданных на нашей планете природой орудий выживания — человеческий разум. Разум сапиенса — именно орудие на службе выживания. Такое же, как, скажем, аппарат эмоций, наши руки и ноги, глаза и уши. Записанный в наших генах инстинкт выживания использует это мощное орудие, чтобы строить мысленные динамические модели реальности и видоизменять эти модели, проигрывая на них возможные варианты будущего. А заодно — и успешно прогнозировать развитие событий. Вся наша цивилизация и культура представляют собой не более чем такую же модель мира, но построенную вне нас самих: наши здания — это те же слегка видоизмененые пещеры. Наши машины — упрощенные модели живого. Даже компьютеры представляют из себя модели все того же мышления, модели моделей. Наша
Поставив самого себя в быстро меняющиеся условия искусственного мира «второй природы», человек получил несравненные преимущества в выработке новых средств выживания и в скорости развития. Является ли цивилизация и разум последними и самыми изощренными из «изобретений» неистощимой и бесконечно сложной Природы? Безусловно нет! И огромное предполагаемое наукой число цивилизаций куда старше нашей собственной — тому пример. Нам еще только предстоит столкнуться с этими весьма опасными для нас продуктами эволюции разума в просторах Космоса.
Насколько в действительности сложен и многообразен этот «венец Природы» — человек? Природа бесконечно сложна и самая «элементарная» частица в ней ничуть не проще человека. Любая частица Вселенной по сложности равновелика человеку. Наши представления о «простоте» чего бы то ни было всегда относительны. Однако, даже и в рамках этой относительности, ничто не противоречит существованию феноменов природы, неизмеримо более сложных, чем наш собственный разум или даже включающих его в себя как свою элементарную частицу. Принято думать, что наука ничего не в состоянии сказать о таких явлениях. Но в действительности это совсем не так.
Еще сторонники «активного христианства» Н.Федорова поняли, что «гипотеза Бога» ничуть не противоречит науке. Во Вселенной, где каждая ее частица равновелика по сложности человеку, доказать наличие разума вокруг нас или, скажем, присутствие разума у «Великого Непознанного», с которым ведет свой, вполне осознанный математический диалог наука, ничуть не сложнее и не проще, чем доказать наличие разума у дяди Пети, соседа. Средствами экспериментальной науки доказать «наличие разума» невозможно, можно лишь объективно констатировать поведение, «похожее на разумное». Точно так же и теория Дарвина о происхождении человека из обезьяноподобных предков и идеи дальнейшей «сознательно направляемой эволюции» человека методами науки ничуть не противоречат правильно интерпретированным «догматам веры» любой из мировых религий. Можно называть человека «орудием Бога», можно «орудием Природы». По сути, это неважно. Это спор о терминах, не более того.
А что же важно? А важно — что делать и как поступать дальше. Как выжить человечеству и его столь драгоценной для нас, русских, частице, — нашей нации, нашему народу? И нет ничего важнее для решения сией общей сверхценной задачи, чем правильное представление о человеке.
Каждый человек и сложен и прост одновременнго. Он — и шедевр развития, он — и скромная частица космоса. Он и духовен по-религиозному, и материалистичен по-научному. Он и закоренелый эгоист, и праведный альтруист. Он и обыватель, и патриот. И никогда его столь разнообразные и внешне противоречивые черты не проявляются с такой отчетливостью и прозрачной ясностью, как в периоды социальных перемен.
Столкновение с «практической генетикой»
Не найти лучшей иллюстрации изменчивой природе человека, чем история группы ГИРД, с которой начинается эта книга. Что же произошло с нашими героями на гребне «перестройки»?
…Мир жестокой реальности дал о себе знать без видимых предупреждений. Очередное объявление в газете о наборе в группу обучения Диалу не принесло ни единого отклика. На место восторженного и все еще где-то уважительного отношения к науке и образованию, подогретые массой различного рода проходимцев и мистиков, пришли недоверие и цинизм. «Дети-гении», которых на серьезных научных основаниях обещал Диал, оказались никому не нужны. Конечно — ведь «новой России» не нужны оказались и взрослые, которым в том же МИФИ по полгода не платили зарплату. Чего уж там говорить о детях? Пришел 1992 год — самый гнусный и тяжелый. Время «быков» в бордовых пиджаках, золотых цепей на толстых шеях, демократов, проституток и наемных убийц.
Да, удар был сильный. Участники группы рассказывали потом, что впечатление было просто ошеломляющим. Внезапность перехода, казалось, не имела никакого разумного объяснения. В новой ситуации удручал не просто низкий уровень «рыночного спроса» на развитие интеллекта, а абсолютное отсутствие подобного спроса, как такового! Полный обвал рынка развития. Что же произошло?
У специалистов маркетинга или профессиональных масс-психологов случившееся, разумеется, не вызывало особого удивления. Произошло то, что и должно было произойти. То, что к 1992 году уже было заботливо подготовлено миллионными тиражами пропагандисткой либеральной отравы и щедро проплачено из-за океана. Произошла навязанная переориентация громадных народных масс на сиюминутные интересы.
Поведение человека, обычно кажущееся столь сложным и «непредсказуемым», на самом деле подчиняется весьма простым закономерностям. Да, сапиенс обладает пресловутой свободой воли и всегда делает то, что хочет. Но вот только что именно ему в данный момент хотеть, подсказывают внешние «приманки» и внутренние неосознаваемые склонности-стимулы.
У всех нас, за редкими исключениями-патологиями, имеется один и тот же набор «склонностей» — генов-регуляторов внутренней стимуляции поведения, вариации-аллели или, иначе, вариации в нуклеотидах («снипы», от английского SNIP), которые по силе действия как раз и создают весь столь цветистый спектр самых разнообразных человеческих характеров. При этом в одном и том же человеке, за исключением явных патологий, так или иначе присутствуют генные механизмы прямо противоположных стимулов! Образно говоря, в нас одновременно есть гены эгоизма и альтруизма, гены страха смерти и гены бесстрашия, даже стремления к смерти. Смелости вплоть до суицидальности. Есть в каждом из нас гены предпочтения ближних, сиюминутных целей — и гены предпочтения целей дальних, пассионарных целей. И так далее.
Действие этих генов в известной степени модифицируется системой других генов, регуляторов и «фильтров». Их действие задается опытом и воспитанием человека. Например, альтруистический ген «родительской заботы», присутствующий у всех млекопитающих, контролируется генами фильтрации конкретных образов и запахов, отделяющих в восприятии родных детей, как «объектов, подлежащих заботе», от всех остальных.
Реальные поступки конкретного человека всегда определяются, во-первых, конкретным набором генных аллелей разной «силы», которые даны ему от рождения. А, во-вторых, набором внешних стимулов, склоняющих его к тому или иному типу поведения. Все решает баланс внутренних и внешних факторов. Так, например, в ситуации, когда для выживания объективно требуется взаимопомощь, у всех задействуются гены альтруизма. Но у каждого человека лишь в той степени, в которой они у него сильны, «доминантны». Им противодействуют гены эгоизма, проявляющие себя также в зависимости как от их силы у конкретного человека, так и от объективных выгод эгоистического поведения в данный момент.
Иначе говоря, при некоем уровне объективной угрозы, требующей сплочения, и данном уровне объективных возможностей личного обогащения, одни превратятся в ярых альтруистов. Другие же по-прежнему останутся эгоистами. Хотя, конечно, и в меньшей степени. Дело осложняется еше и тем, что благодаря генам-фильтрам и личному опыту, каждый человек определяет уровень данной угрозы по-разному.
Точно так же, как уже упоминалось во введении, при демонстрации «большой кормушки» и крике «Тащи!» мало кто из секунду назад считавших себя записными альтруистами и бессребрениками способен устоять. И дело тут не в отсутствии генов альтруизма, а просто в величине внешнего объективного или кажущегося стимула к личному обогащению. А ведь в конце 1991 года в стране и раздался клич — обогащайтесь любой ценой. Убивайте, воруйте, обманывайте. Дух «добычи трофеев» поразил некогда великую страну.