Сверхъестественное. Холодное пламя
Шрифт:
Сэм напал на Химеру в ту же секунду, как она бросила нож, и глубоко вогнал прут в складки плоти, а потом отскочил, едва не угодив под мощные львиные когти и оставив оружие в теле противника.
Дин сомневался, что это нанесет Химере серьезный ущерб. Когда арматурный стержень вонзился в нее, она лишь рефлекторно отмахнулась лапой. Ничего, похожего на крики и рык, которые раздались, когда Дин попал ножом ей в глаз. Как будто…
Химера снова напала: два щупальца выстрелили с разных сторон и попытались поймать Дина за ноги. Когда щупальца скользнули по полу, Дин подпрыгнул, чтобы избежать ловушки, но третье
Почувствовав преимущество, Химера бросилась вперед. Дин юркнул за столб за секунду до того, как Химера налетела на него всем весом. Опасаясь вездесущих щупалец, Дин метнулся в сторону почти на четвереньках. Щупальце ударило его под пятку, и он упал и покатился в сторону. Химера начала обходить препятствие, чтобы продолжить преследование.
«Чертова тварь собирается меня прикончить».
– Сэм! – крикнул Дин. – Запчасти!
– Что? – Сэм преследовал Химеру по пятам, примеряясь тесаком к ближайшей конечности.
– Плюнь на запчасти, – повторил Дин, которого наконец осенило.
– Они как… приманка! Отвлекают внимание! Отрезай ее настоящие части.
Они оба изучали иллюстрации к мифологическим текстам, и Сэм знал, что и где искать. Он накинул куртку на многоголовый хвост-змею, мешая ему нападать, пока он рубил его у основания. Одна из змеиных голов была частью тела Химеры. Химера попятилась, многочисленные лица пронзительно закричали, а львиная голова взревела. Перед тем как отступить, Сэм выдернул из туши Химеры арматурный прут.
– Так-то лучше, – заметил Дин.
Он приблизился к Химере настороженно, сжимая в руке охотничий нож. Когда Химера повернулась на львиных лапах и щупальцах, яростно хлопая крыльями, чтобы отомстить напавшему, Дин нашел взглядом топорик, а чуть дальше – топор со сломанной рукоятью. Химера временно потеряла к нему интерес, но некоторые звериные и человеческие лица, смотрели на него, издавая вой, визг и вопли: «Нет!», «Останови его!», «Убей его!».
Теперь главным врагом Химеры стал тот, кто атаковал ее оригинальное тело. Некоторые запчасти отвлеклись, но Химера напала на Сэма. Пока Дин подбирал оружие, Сэм пятился, уклоняясь от яростных ударов передних лап. Его ржавый прут и тесак стали своеобразной заменой кнута, которым пользуется укротитель в цирке.
Тем не менее, чередующиеся атаки Дина и Сэма оказались эффективными: они сосредоточились на оригинальных частях тела Химеры, ослепляя головы и отсекая конечности. Топор и нож Дина стали продолжениями его рук, он вошел в состояние, в котором мог предугадать удар любой лапы, любого щупальца, встречая их острой сталью, уничтожая. Сэм отрубил ослепленную львиную голову. Спустя миг Дин отсек изувеченную козью голову. И на этом, в общем-то, все и закончилось.
Сэм сразу заметил разницу.
Без главных голов, которые всем управляли, чудовище не могло сосредоточиться. Любое движение заставляло его менять направление, будто десяток сознаний сражались за контроль над огромным телом. Вероятно, через некоторое время один из них стал бы новым лидером – по крайней мере, на то время, которое понадобится Химере, чтобы присоединить или отрастить головы… Однако Сэм и Дин не собирались давать твари это время. Они по очереди нападали на Химеру то с одной стороны, то с другой, отрубая одну ее часть за другой.
Когда от чудовища остался только безногий, безрукий, безголовый и бесхвостый остов, окровавленная масса подергивающейся плоти и шерсти, Дин принес из «Импалы» несколько канистр с жидкостью для розжига. Сэм отошел к телу змееженщины, чья голова лежала далеко от безрукого чешуйчатого тела. Теперь она не представляла угрозы. Когда туша Химеры и отрубленные части сгорят, тело змееженщины подвергнется ускоренному процессу разложения, не оставив ей шансов на противоестественное возвращение к жизни. Облегчение Сэма было почти осязаемым – несколько напряженных суток, во время которых они почти без передышки рубили головы и конечности, превратили Винчестеров и «Импалу» в передвижную бойню, и он был счастлив, что не придется сдирать с чудовища кожу, чтобы завершить отделение женщины от змеи.
Сэм не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такую благодарность в конце охоты. Эта мысль заставила его посмотреть на Дина, который стоял рядом, пока плоть Химеры с шипением обугливалась и превращалась в пепел. Во время последней битвы Сэм дважды заметил, как Дин слишком увлекался, кромсая Химеру – когда та загнала его в угол и позже, во время бешеной атаки щупалец. И хотя Дин утверждал, что контролирует себя, Сэм не мог не переживать, что Метка использует любую возможность, чтобы жажда крови одержала верх.
Дин заметил, что Сэм на него смотрит.
– Что?
– Дин, все хорошо?
– Не считая синяков, – развел руками Дин, – я в порядке.
Он говорил скорее небрежно, чем уклончиво.
– И Метка ни разу…
– Не перехватила контроль? – перебил Дин. – Нет. Еще чего.
Сэм кивнул, желая, чтобы это оказалось правдой. Но он видел, что по лицу брата стекают ручейки крови, одежда разорвана и тоже в крови, и красные капли падают с рукавов и пальцев. Как будто он купался в этой крови.
И снова Дин заметил этот молчаливый осмотр, осознал, как именно выглядит, и с улыбкой покачал головой.
– Что? – спросил Сэм.
– Беспокоишься из-за того, как я выгляжу?
– Ну, – Сэм откашлялся. – Раз уж ты об этом заговорил…
– Ты в на себя-то посмотрим.
Сэм бросил взгляд на свои руки, вымазанные липкой красной жижей поверх запекшейся на костяшках черной крови. Его изодранная куртка промокла насквозь и вся была в ошметках мяса. Вонючие останки убитых мутантов и их создателя не пощадили и джинсы с ботинками. Если бы у Сэма и Дина было во что переодеться, та одежда, что сейчас была на них, тоже оказалась бы в костре. Стиркой тут не обойдешься.
Видеть свое лицо Сэм не мог, но догадывался, что выглядит так же жутко, как брат. Они были похожи на двух маньяков, оба словно явились из кошмара.
– Намек понял, – проговорил Сэм.
Чувствуя себя отомщенным, Дин энергично кивнул:
– Еще бы, черт побери!
Однако Сэм все равно не мог забыть жутковатое веселье, с которым Дин бросался на Химеру. Охота была мрачным занятием, хотя и приносила определенное удовлетворение. Но Сэм никогда не считал ее развлечением. Это была работа. Иногда убийство казалось необходимым злом. За годы им обоим приходилось совершать сомнительные поступки – с сожалением, а и иногда с обидой, которые утихали далеко не сразу.