СверхНОВАЯ правда Виктора Суворова

Хмельницкий Дмитрий Сергеевич

Отдельные разделы были посвящены Советской армии и программе вооружений, организации советской жизни и экономики, рабочему и крестьянскому быту, колхозам, социальному устройству СССР, ГПУ и лагерям, беспризорным и т. д и т. п. Перед входом на выставку были установлены советские трофейные танк и орудия.

Подпольная коммунистическая группа во главе с Гербертом Баумом попыталась 18 мая 1942 г. поджечь выставку. Ущерб оказался минимальным, но почти все члены группы, около 30 человек, были в конечном счете арестованы и казнены. Сам Баум погиб от пыток еще во время следствия.

Выставка продолжалась до 21 июня 1942 г. и имела огромный успех. По официальным данным, ее посетили 1,3 млн человек. Выставку сопровождал каталог, текст которого вместе с частью фотографий воспроизводится ниже. Из текста каталога выпущен только один раздел: «Германо-немецкое проникновение в Восточные районы», имеющий исторический и идеологический характер одновременно, но не связанный с Советским Союзом. Все остальное, непосредственно касающееся Советского Союза, воспроизводится практически без купюр.

Каталог выставки — характерная продукция нацистской пропаганды. Он интересен в нескольких отношениях. Во-первых, по нему хорошо видны цели и методы партийной пропаганды в Третьем рейхе. Во-вторых, он дает представление о том, что в действительности было известно в Германии к началу 40-х годов о Советском Союзе. И в-третьих, он дает возможность увидеть взаимодействие реальной информации и идеологических установок, с помощью которых эта информация подавалась и интерпретировалась.

В каталоге видны два противоречащих друг другу информационных слоя. Все, что касается реалий советской жизни — экономики, социального устройства, правил поведения, условий жизни, — в целом соответствует действительности. Материал собран квалифицированно и со знанием дела. Он и сегодня представляет интерес для историков сталинской эпохи. Даже статистические данные, например о репрессиях, или информация о ценах, зарплатах и т. п. более или менее соответствуют тому, что сегодня известно на этот счет. Эти данные явно не искажались сознательно; впрочем, их и не было смысла искажать. В своем реальном виде они вполне эффективно работали на нацистскую пропаганду.

Идеологическая обработка собранного материала профессиональными пропагандистами — второй информационный слой — сводилась в основном к двум вещам. Во-первых, война Германии с СССР подавалась исключительно как попытка Германии спасти Европу от большевистского нашествия. Собственные агрессивные планы Гитлера, приведшие к заключению недавнего пакта со Сталиным и к захвату по соглашению и в союзе с СССР половины Европы, оставались за скобками. Наоборот, Германия изображалась как предводитель всех европейцев, готовых бороться за свою свободу от большевистского варварства.

Во-вторых, вводились обусловленные расовой теорией и совершенно бессмысленные с точки зрения здравого смысла понятия «мировое еврейство» и «еврейский большевизм». Советская власть подавалась как власть «еврейства», а правящий слой в советском обществе определялся как «еврейско-большевистский». Делались даже попытки (как, например, при описании работы завода им. Ворошилова в Минске или структуры организации колхоза) объяснить причуды советского хозяйственного руководства особенностями некоего «еврейского мышления». Вряд ли этот нелепый антисемитизм производил серьезное впечатление на минимально просвещенную публику, тем более что он де-факто опровергался материалами самой выставки. Никаких самостоятельных выводов о некоей «еврейской власти» в Советском Союзе посетитель из развернутой на выставке картины советской жизни сделать никак не мог.

Но вот первый идеологический тезис о том, что Германия защищает Европу, мог очень многими восприниматься всерьез. Сомневаться в достоверности материалов об СССР не приходилось, а угроза распространения советской системы и советских условий жизни на остальную Европу выглядела вполне реальной. Она и оказалась впоследствии реальной для стран Восточной Европы и для Восточной Германии.

Разве что границу распространения советской системы на Запад определил не Третий рейх, а западные союзники.

Собственно говоря, методы антисоветской пропаганды нацистов и антинацистской пропаганды в Советском Союзе были очень похожи. В СССР во время и после войны тоже совершенно достоверная информация о нацистских преступлениях против человечности сопровождалась двумя чисто идеологическими тезисами, знакомыми всем, кто учился в советское время в школе. Согласно первому, приход нацистов к власти в Германии был закономерен, поскольку нацизм и фашизм — это естественная, крайняя стадия разложения буржуазно-демократического общества. Согласно второму, СССР выступил главным защитником Европы от «коричневой чумы» и спасителем европейской цивилизации.

Первый тезис, очевидно вздорный, все, как правило, пропускали мимо ушей и забывали сразу после сдачи соответствующих экзаменов, поскольку он был необъясним (точно так же, как выдуманный нацистами «еврейский характер большевизма») и не имел никаких точек соприкосновения со знакомой реальностью.

А второй тезис, о том, что СССР был спасителем европейской цивилизации, воспринимался на фоне информации о реальных нацистских преступлениях вполне всерьез. Он надолго закрепился в массовом сознании бывших советских людей и срабатывает до сих пор. Срабатывает тем сильнее, чем меньше человек осведомлен о деталях советской предвоенной политики и о реальных военных и политических планах Сталина.

Редкая возможность сравнения разных вариантов тоталитарной пропаганды придает каталогу выставки «Советский рай» дополнительный исторический интерес.

«Советский рай»

Выставка управления пропаганды НСДАП

Имперское управление пропаганды НСДАП уже организовывало в 1934 г. на базе имевшихся тогда письменных и изобразительных материалов антибольшевистскую выставку, которая рассказывала немецкому народу об ужасных условиях существования в Советском Союзе.

У организаторов этой выставки тогда иногда возникало чувство, что при воспроизведении советской реальности они отклоняются от действительности. Это предположение подтвердилось, но совсем в ином смысле, чем ожидалось, ибо все, что говорилось в мире о большевизме до начала войны, было ужасающим образом отодвинуто действительностью в тень.

Оказалось, что изображений и текстов недостаточно, чтобы правдоподобно воспроизвести для европейского сознания трагичность большевистских будней.

Этот вывод соответствует постоянным утверждениям наших солдат о том, что нет никакой возможности изобразить условия жизни в Советском Союзе, их нужно самим увидеть и прочувствовать.