Сверхвозможности человека

Кандыба Виктор Михайлович

Устраивать встречи бывших вундеркиндов перестали: уж больно грустное это зрелище – видеть людей, у которых так резко разошлись ожидания и возможности.

Когда вчерашний победитель олимпиад, гордость школы, украшение концертов, привыкший к восторженному вниманию, эдакий белый вороненок становится таким, как все, – это целая драма. Начинаются комплексы и неврозы. Для хрупкой и чувствительной натуры превращение из вундеркинда в обычного человека может привести к катастрофе, вплоть до самоубийства. Сильная, уверенная в себе личность пойдет дальше, спокойно обходясь без ловли звезд с неба. Как спортсмены или танцоры, отработав отпущенный природный срок, ищут себя в другом. Правда, в отличие от

вундеркиндов они сумели себя полностью реализовать.

Кто занимается проблемами особо одаренных детей, знает, что в период полового созревания – с 11 до 14 лет – может наступить «черная дыра», когда все утрачивается. Нейропсихологи имеют свою точку зрения: в этом возрасте происходит перестройка в деятельности мозга, особенно опасная для вундеркиндов.

Моцарт уже в три года повторял на клавесине пьесы, которые разучивала его восьмилетняя сестра, в шесть сочинял сонаты, а еще через пару лет затмевал маститых капельмейстеров. Бетховен славу гениального композитора снискал в десятилетнем возрасте. Жорж Визе в четыре года прекрасно знал нотную грамоту. Вундеркинды стали гениями. Можно привести похожие примеры из любой области науки или искусства.

Но много их не наберется. А есть люди с поздним стартом развития, которые никакими способностями не блистали в детстве, но расцвели в зрелом возрасте. Роден начал творить в сорок лет, Микеланджело тоже не был вундеркиндом.

У каждого человека есть свой потолок. Большинство достигают его постепенно, годам к тридцати – сорока. Существует нижняя граница потолка – это вариант олигофрена, интеллектуальный нуль, а верхней границы, по-видимому, нет. Кто-то достигает пика своих творческих возможностей к пяти – десяти годам и останавливается, а кто-то финиширует намного позже. Такую необычную гипотезу «исчезновения» вундеркиндов выдвинул Анатолий Северный, президент Независимой ассоциации детских психиатров и психологов.

Особо одаренных детей мало, на 5-6 тысяч всего один. В США на поиск юного таланта расходуется до четырех тысяч долларов. У нас их практически не ищут. Более того, учителя, набирая класс, необычных стараются не брать, предпочитая удобных для себя. Есть неординарные дети, которые теряются в новой ситуации, не умеют произвести хорошее впечатление. Анатолий Северный рассказывал про способнейшего мальчика, которому психолог в детском саду прочил блестящие перспективы. Но на собеседовании при поступлении в спецшколу ребенок выглядел самым жалким образом. Его маме посоветовали подумать насчет вспомогательной школы, и лишь титанические усилия родителей вкупе с детским психологом смогли уберечь мальчика от такой грустной «карьеры».

– Мы преуспели в селекции, – считает мой собеседник. – Изолируем детей, отстающих в развитии, от общества. Не справляется с учебной программой, ведет себя неадекватно – в интернат, во вспомогательную школу, в среду себе подобных. Весь мир давно убедился, что это вредно. Причем такая порочная система опасна, она лишает общество определенного нравственного потенциала. Не говоря уж о том, что значительная часть детей попадает в эти заведения случайно, по ошибке, по стечению каких-то обстоятельств. Их истинные способности и задатки не проявятся. А кто знает – может быть, среди них есть и Пушкин и Даль?.. Причем давно уже не секрет, что гениальность часто соседствует с психической патологией. Общество должно с особым вниманием относиться к больным детям, в том числе потому, что из них могут вырасти гении. Даже самая глубокая патология не исключает возможности гениальности. Ведь гениальность – это всегда отход от нормы.

Один француз двадцать лет жизни затратил на то, чтобы отыскать этот ген, разгадать таким образом тайну природы. Он изучал все и не нашел ничего, кроме… мочевой кислоты. Дотошный француз пришел к выводу, что существует некая функция некой железы, какая-то странная штука, которая держит человека в возбуждении, дающем постоянные импульсы к творчеству. Свидетельством того, что железа работает, могут быть проявления таких заболеваний, как подагра и чахотка.

Эту гипотезу многие сочтут абсурдной, но в ней есть рациональное зерно. Гений не может не творить – это условие его существования. Для него нет отдыха в традиционном понимании. Его невозможно лишить потребности созидать новое, даже если отобрать все необходимое. Математик продолжит расчеты в уме, художник нарисует горелой спичкой, музыкант сочинит мелодию в голове…

Кстати, лучшие из вундеркиндов при случае попросили бы волшебника дать им рецепт, как обходиться без отдыха.

Давно известно, что люди, отмеченные особым даром, не такие как все. Они просто другие. Чудаковатые, странные, не от мира сего. Хоть ген гениальности и не идентифицирован, но ясно, что талант – не придаток, а свойство личности. Достаточно у человека внутренней энергетики – он раскроется, пробьется, не хватает – может прожить жизнь, так и не узнав своего предназначения.

Казалось бы, родители лучше самого ребенка знают, к чему у него наибольшая склонность. Увы, часто мы превозносим то, чего нет, и наоборот. Аллан Фром, один из крупнейших американских специалистов в области педиатрии, детской психологии и психиатрии, предупреждает, что чрезмерное усердие способно скорее уничтожить, нежели развить настоящий талант. Родители должны помочь детям обнаружить свои склонности через присущие им интересы.

В подавляющем большинстве родители ничего не знают о своих детях, – говорит детский психиатр Анатолий Северный. – Побеседовав с ребенком наедине, я спрашиваю его: расскажем ли мы обо всем маме ? Если он против, тайна остается между нами. А если он соглашается довериться, то мама часто начинает рыдать, узнав, какой ад носит в душе ее ребенок… Как правило, родители не дают детям возможности широко реализовать себя. Обычно предлагается стандартный набор, в который раньше непременно входило фигурное катание, а теперь – английский. У нас ведь менталитет о одинаковости, распространяющийся даже на область счастья. И это вместо того, чтобы думать, как дать детям максимальное многообразие. Пусть они попробуют все: и музыку, и язык, и конструирование, и рисование. Активный свободный поиск без насилия даст результаты.

– Но ведь сегодня существует немало узкоспециальных школ, лицеев, гимназий. Многие родители всеми способами пытаются устроить туда детей.

– Узкоспециальные школы с ранним выявлением способностей несостоятельны по целому ряду причин. У детей создается не правомерное представление об их исключительности, элитарности. Элитарность необходима, но она должна проявляться в более естественных условиях. Общение только с себе подобными тоже опасно ущербностью, искажением личности. Родители же, реализуя свои несостоявшиеся амбиции, вынуждают ребенка делать то, на что он не запрограммирован от природы.

– Ваши советы родителям одаренных ?

– Их всего два: создать максимальные возможности для реализации способностей без насилия и ни в коем случае не ограничиваться только этой областью. Допустим, ребенок рано заявил о себе как пианист, а уже к четырнадцати годам достиг потолка. Если, кроме пианино, в этом мире он больше ничего не видел, наступит крах… Некоторые гимназии и лицеи дают детям возможность проявит различные способности. К примеру, в 654-й московской школе практикуется такой свободный поиск. Ученики 8-9-х классов целую четверть углубленно изучают один предмет, затем другой, чтобы к десятому классу четко определиться.