Свет истины

Год 3337 от Возведения Первого Храма, 3 число месяца Тонор.

За семь лет до основного действия. Борт «Сына Смерти».

Вот уже пятый день Рагира трепала жестокая лихорадка.

Уже пятый день лежал он в бреду, то трупом валяясь на койке в своей каюте, то корчась в каком-то диком

Он то пел песни, то ругался на разных языках, то бормотал молитвы, то нес похабщину – по танисски или на лингва маррис.

Бывало, что он выкрикивал команды – словно там, в своем лихорадочном забытьи вел «Сына Смерти» в бой. Лишь изредка он просыпался в липком поту, что-то ел, и вновь проваливался в пустоту.

Корабельный медик заподозрил желтую лихорадку, и влил, как и полагалось по науке, в капитана ром, смешанный с порошком ивовой коры – как лечат лихорадку туземцы Иннис-Тон. Это не принесло никакой пользы – разве что Рагира вывернуло наизнанку.

Из чего доктор заключил, что у пациента не лихорадка, и был с бранью прогнан Йунусом вон. Один из матросов – бывший айланский раб, у себя дома – ученик знахаря, приготовил какую-то бурду, но когда сообщил что среди ингредиентов – свежезарезанная крыса из трюма, был тоже вышвырнут вон, с обещанием влить эту отраву ему в глотку.

Наконец, один из пикаронов сказал, что похожим образом мучаются хунганы, когда в первый раз к ним приходит их лоа – и, может статься, некий дух тоже ищет пути к капитану.

Тут уж Йунус испугался не на шутку – старый грешник и богохульник, он, тем не менее, помнил все истории об одержимых Илбисом и его детьми. Он даже готов был провести над Рагиром настоящий экзорцизм по всем правилам веры фаранджей, но, увы – единственным священнослужителем Элла на пиратской флотилии был парусный мастер Изидоро – монах-расстрига ордена калатаров, лишенный сана двенадцать лет тому за избиение духовного наставника.

Йунус и Корр о-Данн, да и все матросы и офицеры обоих кораблей испытывали все больший страх – они отлично понимали, что без Рагира, без своего удачливого и умного атамана, который то ли чернокнижник, то ли отмеченный печатью Всевышнего человек, им настанет конец.

Рагир медленно выплыл из мутного облака, мучительного потустороннего не-бытия...

В очередной раз приснился этот жуткий кошмар!

Вновь эти видения, после которых не остается ничего кроме ощущения всепожирающего исполинского пламени в невыразимой бездне, вновь эти голоса.

Голоса, которые не голоса, но которые говорят что-то хотя и не словами, но явственно и недвусмысленно.

– ТВОЯ ДУША ЧЕРНЕЕ УГЛЯ... ТВОЕ СЕРДЦЕ ХОЛОДНЕЕ ГОРНЫХ ВЕРШИН... МЫ ОТДАДИМ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ... МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ НА СУШЕ И НА МОРЕ... НО МЫ ПОТРЕБУЕМ ОТ ТЕБЯ ПОМОЩИ НАМ... ТЕ, КТО ИЩУТ МОГУЩЕСТВА, ДОЛЖНЫ ПОКЛОНИТЬСЯ НАМ...

Потом накатывала боль.

Она появлялась неожиданно, накатывалась тяжелой разрушающей волной, сметающей все эмоции и ощущения реального мира, оставляя только расплавленный свинец в мозгу, постепенно превращая его в огненный пылающий шар...

Странно, Ар-Рагир ощущал каждой клеткой своего тела эту жуткую боль, но по недоступным разуму причинам она в то же время была волнующе-приятной, и он даже... ждал наступления этих болей.

Но потом вдруг приходили незнакомые ощущения, будто некто из потустороннего, сияющего голубой дымкой мира мягко берет тебя за руку, и ты переносишься с ним сквозь время и пространство, сквозь вечность, не ощущая своего физического тела. И тебе кажется, что можно долететь даже до солнца. Каждая пора кожи впитывала в себя излучения прохладного голубоватого мерцания.

Больше всего пугало, что после таких моментов память наотрез отказывалась воспроизводить в мозгу происшедшие события.

Рагир открыл, наконец, глаза, и, утерев пот, приподнялся на койке, и протянул руку, чтоб взять со столика кубок с вином. И застыл.

У его койки на застланной шкурой ягуара скамье, сидел высокий чернобородый человек в одеянии, какие видел Рагир на древних монолитах, что стоят в высохшей пустыне в отрогах гор Сатлах. Но откуда здесь взяться человеку со сгинувшей восемь тысяч назад лет Благословенной Земли – Ата-Алана?

– Здравствуй, сын мой, – ласково улыбнувшись, сказал гость. – Как давно я ждал тебя. И вот, наконец, мы увиделись...

– Кто ты? – вполголоса спросил Рагир, покосившись на сидящего рядом знахаря, свесившего голову на грудь.

– Не бойся, он нас не услышит.

– Но кто ты?

– Видишь ли, – гость вновь улыбнулся, и доброта и проникновенный свет этой улыбки проник до глубины темной души черного мага и самого страшного корсара Дальних Земель. – Видишь ли, сын мой, это будет не так просто объяснить. Я…

«...Сам великий Дух Зла, Хамиран, Отец Мрака, изначальный лик смерти, жуткого разрушения, безобразное обличье злобы. Это смерть, разрушение, отрицание жизни, это король зла......Демон пустыни, дети Его – Аз и Аза, главный слуга Его – Езр – Рука и Глаз Его. Все иные рабы Его с Ним...

...Он решил присвоить себе то, что было в воле Элла... Хамиран сначала пытался осквернить Солнце, но не смог его оплодотворить из-за страшного жара, излучаемого светилом... Затем Хамиран пытался разбить Небо, но не преуспел по причине крайней твердости... Звезды попадают в Его длани и щупальца, и Он прицепляет их к своему плащу...

...Наводит полную жуть и тьму на всю Вселенную, на весь мир, так, что он становится искаженным миром. Он искажает мир и естественный ход вещей в нем.

...Хамиран пробил Землю в северных странах, среди льда и мрака, и внутри Земли приуготовил место для своих демонов, и вылетает из нее на дальнем юге, где нет жизни, а только хлад... Отец Мрака собирает войско. И когда Он видит, что не все подчиняется Его власти, что Он не может обрушить Небо на Землю, тогда возвращается и оскверняет Воду, оскверняет саму Землю, делая ее пустынной, оскверняет деревья, дерево Хао вырывает с корнем и разбрасывает, оскверняет животных... – Священного быка Благословенной Великой Матери, Андвисуры-Анахиты, Эвдата оскверняет – Птица Отца нашего Элла... Потом добирается до Гайомарта, расчленяет, разбрасывает его... Губит людей, совращает и растлевает, повелевая себе поклоняться.