Свет любви
Шрифт:
— Плутовка! — крикнул он, и Элиза поняла, что рыцарь настигает ее. Она придержала кобылу и ощутила, как сильные руки сдернули ее с седла, усадили верхом на огромного боевого жеребца. Глаза рыцаря ярко блестели в темноте, он нежно поцеловал ее. Он часто уезжал на континент, и всегда, когда возвращался, сердце его было переполнено любовью к ней.
Его улыбка погасла, он притворно фыркнул, отстраняясь от нее.
— Что это за выходки, герцогиня? Муж возвращается домой после поездки, продолжающейся целый месяц, а его жена удирает из поместья, прежде чем он успевает спешиться!
Элиза рассмеялась, обвивая руками его шею и играя пряжкой, удерживающей на плече плащ рыцаря.
— Эта… выходка, как ты ее называешь, вызвана тем, что жене хочется побыть с тобой наедине хоть несколько минут! Если бы я стояла на пороге, приветствуя тебя, как подобает, мне пришлось бы занимать разговором Уилла и всех прочих, кто прибыл с тобой. А потом тебе пришлось бы заняться детьми: ни у кого из нас не хватило бы сил выслать их из комнаты! Но теперь пусть Уилл исполняет обязанности хозяина и развлекает остальных, и Джинни и Мэдди подают ужин, а мы с тобой… скоро присоединимся к гостям.
Последние слова были произнесены с лукавой улыбкой, пронзившей его сердце как стрела. После десяти лет супружеской жизни, когда в доме было пятеро детей — трое братьев и сестренка Леноры, Элиза научилась говорить шепотом и улыбаться так, что разгоряченная кровь начинала еще быстрее струиться по его телу.
Десять лет, целых десять лет! В сентябре они должны были отметить годовщину свадьбы. Долгие годы прошли в трудах и заботах. Сейчас было трудно даже вспомнить, что когда-то Ферс-Мэнор был запущенным, разваливающимся домом: он превратился в крепость, на окрестных полях собирали богатые урожаи, крестьяне служили своим господам ревностно и усердно, ибо вознаграждением за их труд была справедливость лорда и леди. Поместье стало мирным, ухоженным и богатым.
Десять лет… сколько времени прошло, сколько всего пережито…
Это время сблизило их, но не лишило страстной влюбленности. Для Брайана Элиза навсегда осталась его Мелюзиной, сказочной волшебницей. Он никогда не мог ею пресытиться, только хотел ее все сильнее. В ее жилах текла кровь королей, сердце переполняла гордость. Она была по-прежнему красива и соблазнительна, как и во времена их встречи. Она навечно приворожила к себе мужа.
Но годы летели…
Англия переживала тяжелое время, продолжались распри и войны, победу в которых не могла одержать ни одна сторона. После крестового похода Ричард захватил в плен Леопольда Австрийского, а затем затеял вражду с Генрихом Германским. Англия изнемогала под бременем войн, сторонники Ричарда вели непрестанные бои и одновременно пытались удержать Джона от попыток завладеть короной отсутствующего брата.
Но даже в лучшем случае Ричард, привлекательный, властный правитель, столь почитаемый народом, проводил в Англии мало времени. Война с Филиппом Французским была неизбежна…
Усмешка Брайана погасла, глаза наполнились неподдельной печалью. На краткие минуты погони Элиза заставила его забыть о привезенных нерадостных вестях.
— В чем дело, Брайан? — воскликнула Элиза, хорошо знающая выражения лица мужа. На протяжении долгих лет он с трудом выкраивал время, чтобы побыть рядом с женой. Иногда это ему удавалось, но бывало, что приходилось срочно мчаться к Ричарду. Элиза научилась стойко переносить эти разлуки, потому что она знала, что, несмотря на горячий нрав, Брайан заворожен только ею. В век измен он оставался верным. Он всегда возвращался к ней с радостью, иногда взволнованный, иногда необычно настойчивый, но он всегда не мог дождаться возвращения домой.
Обняв жену, он направил жеребца к деревьям, отыскивая малоприметную тропу. В этом прикосновении Элиза почувствовала его любовь и нежность. Но, слишком хорошо зная мужа, она понимала, что на сердце у него сейчас тяжело, несмотря на показное веселье.
— Брайан!
— Король мертв. Последняя переправа подкосила его, и это повлекло неизлечимую лихорадку, — объяснил Брайан.
— Боже мой! — воскликнула Элиза и замолчала. Она никогда не была особенно близка со своим царственным братом, чтобы ощутить боль при этом известии, но печаль сковала ее. Ричард всегда заботился о ней.
Новость была ошеломляющей и ужасной. Ужасной для Англии. Во время отъездов Ричард, памятуя о Лоншане, оставлял страну в руках надежных людей, способных и разумных, и до сих пор им удавалось обуздать Джона. Но теперь…
— Королем будет Джон, — прошептала она.
— С Божьей помощью, да.
— Брайан, что случилось?
Он вздохнул, и его освещенное луной лицо помрачнело. Возлюбленный воин Элизы побывал во множестве боев, однако время пока оставалось невластным над ним. Его тело по-прежнему было сильным и стройным, плечи — широкими, спина — прямой. Но на висках уже заблестели седые пряди, тонкие морщины показались вокруг глаз и становились резче, когда Брайан печалился. Как сейчас.
— Мы с Уиллом и все остальные попробуем помочь ему в правлении. Но я боюсь, Элиза. Очень боюсь. Джон на престоле… эта мысль меня пугает. Нам предстоят трудные времена, любимая.
Она ответила дрожащей улыбкой.
— Я не боюсь будущего, Брайан. Хуже, чем было, уже не будет, особенно если рядом со мной останешься ты.
Он зарылся губами в золотистые волосы на ее макушке.
— Ты моя мирная крепость, ты мое спокойствие среди хаоса, — нежно прошептал он.
Элиза улыбнулась этим словам и спросила:
— Элеонора уже знает?
Королева любила Ричарда больше всех других детей.
— Она рядом с ним.
— Я рада этому.
Бедная Элеонора! В свои восемьдесят лет она стремилась к покою, но теперь будет вынуждена заботиться о Джоне…
— Господи, как же я устал от войн и политики! — воскликнул Брайан.
— Король мертв, да здравствует король, — пробормотала Элиза. Да, Брайан и впрямь устал. Им предстоят трудные дни, месяцы, а может, и годы. Он мог бы отдохнуть, но дела призывают его. Таково проклятие сильных душой и телом мужчин.
Он еще ни о чем не говорил, но сообщил, что, вероятно, пробудет дома совсем недолго. Ему придется предстать перед Джоном и попытаться сдерживать рвение новоиспеченного короля или же встать на сторону вассалов Ричарда и народа. Время будет тяжелым… напряженным… утомительным…
Она коснулась его щеки.
Элиза могла бы отправиться в путь вместе с мужем, но их младшему сыну, названному Генрихом в память о прошлой тайне, было всего два месяца, и ей пришлось бы или расстаться с ним, или привезти в Лондон. В Лондоне у Брайана почти не будет времени на нее. Народ жаждет справедливости. А Брайан служил Генриху и Ричарду. Народ знал и любил его.