Свет моей любви
Шрифт:
— Ты что и Юрочку по утрам этим кормишь? Ты же знаешь, что он завтракает только овсянкой! Люся, ты невыносимая лентяйка! — она села за стол и принялась со скоростью пылесоса поедать бутерброды. Я же встала у окна и попивала горячий кофе, не обращая внимания на ворчащую свекровь. За столько лет я уже привыкла к ее нравоучениям и недовольству в свой адрес. Юра терпеть не может овсянку, он просто не хочет расстраивать мать. Когда гостит у нее, приходиться давиться ненавистной овсянкой.
— Ну и чего стоим, кого ждем! Позавтракала, пора и за уборку приниматься! — я посмотрела на женщину. Высокая, среднего телосложения, с затянутыми
— Зоя Александровна, я на днях уже убиралась. Нет нигде пыли и грязи, успокойтесь! Вам нельзя нервничать! — свекровь была плохой актрисой, но все же я научилась пользоваться ее же методами. Она постоянно шантажировала меня своим самочувствием. Сегодня я решила с помощью ее же слов, попытаться успокоить ее деятельную натуру.
— Во сколько должен вернуться Юрочка? — она снова упала на диван, взглянула на меня, прищурив глаза. Каждый раз, смотря на женщину, я видела в ее взгляде раздражение. Можно подумать, что мне приятно ее общество. И ведь она сама приезжает в нашу квартиру каждую субботу, ни свет ни заря.
— Сказал к обеду, но это не точно. Может и к вечеру приехать, — я забросила в машинку грязное белье. Он мне вообще ничего не сказал, не успел.
— Вот что ты за жена такая?! Даже не знаешь, когда муж домой приедет! Да, кстати, я там, на прихожую положила квитанции для оплаты моей квартиры. Сходишь как-нибудь среди недели, оплатишь, — а это у нас в порядке вещей. Коммунальные платежи свекрови лежали не на Юре, а на мне. И хоть у мужа больше возможностей вырваться с работы, что бы оплатить квитанцию, свекровь упорно напрягает этим меня.
— У меня на следующей неделе будет на работе аврал. Скажите Юре, пусть он оплатит, — я застилала чистую постель на кровать.
— С чего он оплатит? Ты же знаешь, что Юрочка копит деньги на отпуск, что бы поехать к морю, отдохнуть, — я подняла голову и посмотрела на свекровь.
— Да, мы с ним планировали в этом году вместе отдохнуть, — она посмотрела на меня, как на умалишенную.
— Планировала она… Один он поедет! Ну, надо же ему от тебя хоть немного отдохнуть, — я просто замерла с покрывалом в руках. Мы же договорились с ним поехать в отпуск вместе, с чего свекровь решила, что он поедет один? За пять лет, мы вместе, съездили всего один раз, а потом никак не получалось… А в этом году, когда мне предложили горящую путевку, Юра уговорил не ехать, и предложил осенью вместе с ним поехать к морю. Может, Зоя Александровна что-то путает, и он копит деньги на нашу совместную поездку?
— Ну чего расселась? Иди, давай на кухню, пора уже обед готовить, — она подошла к двери спальни и стала сверлить меня недовольным взглядом. Но даже ее недовольство не могло мне испортить настроение, скоро я увижу мужа!
Пока я готовила обед, свекровь сидела в зале и "общалась " с телевизором. Мои же мысли были далеко. Я так соскучилась по Юре, он уехал неделю назад, а я даже не успела увидеться с ним до отъезда. Простояла в пробках и когда забежала домой, его уже не было. Он уехал вечером, хотя мог отправиться и на следующий день с утра.
— Ну, ты чего застыла? Иди, открывай дверь! Не слышишь, что ли звонят! — голос свекрови выдернул меня из моих невеселых мыслей. Я ураганом пронеслась к двери.
— Юрка, — я открыла дверь и бросилась на шею, входящего в квартиру мужа, — я так соскучилась! — мой муж, высокий, в меру крепкий, светловолосый, с аристократичным профилем. Я смотрела в такие родные голубые глаза и тонула в них. Мне так хотелось поцеловать его губы…
— Привет! Здравствуй мама, — он отодвинул меня и подошел к матери, что бы поцеловать. По моему сердцу, словно провели острым лезвием. Мне стало так больно, от его холодности! Он даже не обнял и не поцеловал меня. Просто: "Привет". Это все, чего заслуживаю я. Он впервые так вел себя после командировки, чем озадачил и расстроил меня.
— Люд, там, в сумке грязные вещи, нужно постирать, — он бросил к моим ногам спортивную сумку и, разувшись, прошел на кухню, обнимая Зою Александровну, которая щебетала, радуясь приезду сына.
Я сидела на краю ванны и разбирала вещи мужа, слушая, как он рассказывает матери о командировке. Мой взгляд сверлил светлую рубашку, которую я держала в дрожащих руках. На ее воротнике, был четкий след от помады, словно, ее специально сначала нанесли на губы, а потом прислонили к вещи. Если бы это был просто мазок, я бы даже и не заметила. А здесь, четкий отпечаток губ. Словно, кто-то специально хотел, что бы я его увидела. Из глаз уже бежали слезы, а я так и сидела, сверля взглядом ненавистную помаду!
Я не дура, и прекрасно знаю, что мой муж пользуется вниманием у женского пола. Но он никогда не давал мне повода усомниться в себе. Или я просто хотела в это верить. Ведь почему то именно мне он предложил выйти за него замуж! Не красавицам со своего курса, а именно мне, серой мышке, которую даже и не замечал. У меня нет богатых родителей, моя внешность далека от идеала, я понятия не имею, почему он выбрал именно меня? Но тогда, пять лет назад, я была просто счастлива и не задумывалась над этим. Но чем дальше, тем сильнее меня мучает этот вопрос. Если бы наша семейная жизнь сложилась иначе, то этот вопрос, возможно, отпал бы сам собой…
— Люся, ты, что там уснула что ли? — я так и сидела с рубашкой в руках, не зная, как поступить. Решив, что не стоит выяснять отношения при свекрови, положив рубашку в таз, умылась и вышла из ванны.
— Люся, Юрочка устал с дороги, пусть он отдохнет, а мне уже пора, — свекровь стояла в коридоре, открывая входную дверь, — Да и про квитанцию не забудь! — она вышла, а я, закрыв за ней дверь, вошла на кухню, прихватив по пути из ванны злосчастную рубаху.
— Юр, что это? — я протянула ему вещь на дрожащих руках. Он поднял невозмутимый взгляд своих голубых глаз и усмехнулся.
— Люд, ты, что хочешь проверить мою вменяемость? Рубашка моя, — он поставил на стол кружку и встал.
— Юр, я серьезно! Откуда на твоей рубашке женская помада? — меня уже всю трясло, а он словно издевался надо мной, пытаясь тянуть с ответом. Весь его вид кричал о том, что он не удивлен!
— Люд! Ты не в курсе, откуда на мужских рубашках берется женская помада?! — я еле сдерживала себя, что бы ни зарыдать от боли и обиды. Он насмехался надо мной, смотрел мне в глаза, и я видела в них равнодушие. Ему было все равно, что я умирала от раздирающей меня мысли о предательстве.