Свет Надежды
Шрифт:
К нему мы вернемся немного попозже, поскольку именно сейчас он принимает у себя посла Королевства Нидерландов в России – Берелда Брауэра, приехавшего специально для того, чтобы договориться с доктором о своём собственном приёме и нескольких своих коллег на психотерапевтические сеансы.
Четвёртый кабинет на втором этаже служит личным убежищем Андрея Бояркина и переговорным пунктом для важных персон и докторов. Атласные тёмно-зелёные шторы, словно густой лес, окутывают широкие окна, создавая атмосферу уединения. Стол, щедро усеянный бумагами и книгами, а также
В кабинете также имеется камин, который, хотя и не рабочий, но придает интерьеру солидность и уют. Над камином висит круглая черно-зелёная мишень, в которую уже воткнуто несколько дротиков, добавляя элемент игривости в это серьёзное пространство.
Администрация, где сидит Вера Павловна – секретарша и местный магнит для мужчин. Её высокая фигура, прекрасные формы груди и бедер, длинные каштановые локоны волос изящно спадают ей на покатые плечи. Вера очень эффектная, но лишена всякой естественности: у неё блестящий ум, но, к сожалению, черствое сердце. У неё скверных характер, в ней есть натянутая любезность и скупой на чувства профессионализм. Зачастую пациенты, ожидавшие приёма, пытались завести с ней диалог, а она, пользуясь полномочиями администратора, грубо ставила их на место. Казалось, от административной стойки можно было сразу без записи проследовать в кабинет психолога, поскольку травма уже нанесена. Лечите!
Николай Владимирович Нестеркин – студент и помощник доктора Бояркина, практически его правая рука. Он блондин с голубыми глазами, что придаёт ему дружелюбный и открытый вид. Нестеркин ответственный и рациональный, всегда готов прийти на помощь своему шефу и выполнить поручения. Однако иногда он может халтурить, что говорит о чрезмерной усталости сразу на двух должностях: студента и помощника. Нестеркин безмерно благодарен доктору, который оплатил ему учёбу в институте. Николай мечтает стать профессиональным журналистом, но пока он только профессионально пропускает пары, бегая по поручениям шефа.
Были также ещё помощники и работники, но они нам не сделают никакой службы, поэтому оставим всех остальных в тени.
Рядом с администрацией появился мужчина лет тридцати пяти с великолепным букетом ярко-красных роз и коробкой изысканных конфет.
– Вам кого? – спросила секретарша, оторвавшись от большого пузатого экрана компьютера.
– Ну, я по записи, как обычно, – быстро ответил мужчина.
– Екатерину Узербацкую ищите? Нет её сегодня, уехала по срочному вызову.
– Как нет? У нас же запланирован сеанс!
– Ну так, перенесем, значит. Ваше имя?
– Михаил Николаевич Лукин.
Вера с недовольным лицом полезла в нижний ящик стола и выудила оттуда карточку с именем пациента.
– Лукин, значит, – произнесла Вера со вздохом, а потом иронично улыбнулась и продолжила: – Вам бы в ЗАГС в таком виде, а не на сеанс психолога. Оставьте здесь, – она указала ладонью
– Точно передадите? Я ведь ещё приду.
– Точно-точно, – она потянулась к цветам и получше устроила их, а конфеты припрятала в шкафчик.
Влюблённый ушёл, глубоко вздыхая. Уже много раз ему приходилось сталкиваться с подобными побегами своего любимого психотерапевта: то у неё срочный вызов, то она заболела, то у неё другой пациент, то время сеанса вдруг становилось короче обычного, и ей срочно нужно было покинуть неизменное место их встреч.
Мимо разочарованного Михаила на выходе проскочил парень с растерянным видом и барсеткой в руках.
– Доктор у себя? – резко спросил он, подходя к приёмной стойке.
Не спеша Вера поджала губы, которые усердно подкрашивала, глядя в зеркало, и ответила:
– Принимает посла. Занят.
– Значит, у себя, – ответил парень и быстро взобрался по лестнице на второй этаж. Это Нестеркин, который сейчас поспешно оглядывает пустующий коридор. Он взглянул на наручные часы – они показывали без двадцати пять вечера, поэтому, не теряя времени, он мигом заглянул к Серебрякову. Доктор сейчас один и с увлечением читает книгу, которая, по всей видимости, захватывает его.
– Александр Дмитриевич, – обратился парень, выглядывая из-за двери, – я зайду к вам?
– Входи! Приём у меня уже как полчаса назад закончился. Сегодня только двух отработал как следует и вышли, как новенькие.
– Хорошо бы всем так, ну, как новенькие, – ответил Нестеркин, осторожно проникая в кабинет.
– Андрея ждёшь?
– Да, он мне вчера вечером позвонил, сказал, чтобы я здесь был. Дела какие-то появились.
– Дела, – важно сказал доктор, не отрывая взгляда от книги, – у всех свои дела. Сейчас он там посла голландского перепрошивает. А недавно картины к себе в кабинет притащил. И откуда он их взял, ума не приложу…
– Картины?
Нестеркин удивлённо вскинул брови, понимая, что на шефа это не похоже, и о каких именно картинах идёт речь – непонятно.
– Да, ещё и красивые такие, дорогие, наверное. Видно, что от руки написаны.
Нестеркин вздернул плечами и перевел тему, восхищаясь тем, что Андрей Владимирович принимает у себя таких серьёзных персон, как посол Нидерландов.
– Всё намного проще, чем ты думаешь, – отвечал ему Александр. – Послы тоже люди, им помощь, как и нам, обычным кривозубым крестьянам, нужна. Хотя, если бы они поработали денёк так, как обычный русский мужик на заводе, тогда бы никаких проблем и не было.
– Рассуждаете вы не как психотерапевт, Александр Дмитриевич, – осмелился заявить парень.
– Я для них психотерапевт, а для обычных людей, которые привыкли работать руками и не перекидывают на голову все проблемы, я – обычный русский мужик. А ты, Коль, как считаешь? Дело мы делаем с Бояркиным, или же дураки мы последние?
– Вы профессионалы своего дела, это всё, что я могу о вас сказать.
– Скучный ты парень. Бегаешь вот по приказам Андрея, а он тебя ведь ни во что не ставит, как с собакой обращается.