Свет в глазах
Шрифт:
– Вы не знаете, мэтр? – удивился Массено. – Разве вы не его разыскиваете?
– Я разыскиваю индивида, возглавляющего опасный заговор, – ответил Танзен. – В его руки попали запрещенные артефакты, и он уже убил несколько волшебников при исполнении.
– Руки… Я не уверен, что у него есть руки, – задумчиво молвил Массено. – Но вы в самом деле не знали, мэтр? Ваш опасный индивид – Антикатисто.
Несколько секунд Танзен стоял молча. Пристально всматривался в ауру монаха, ища следы лжи или сумасшествия. Потом перевел взгляд
– Давайте обменяемся информацией, святой отец, – наконец вздохнул волшебник. – Похоже, мы можем многое друг другу рассказать.
Они втроем присели за столиком в ближайшей харчевне. Была она грязна и мрачна, как все харчевни Империи Зла, но кормили там неплохо. Массено даже позволил себе вкусить немного сухого гороха в добавление к обычным хлебу и воде.
Танзен же больше налегал на выпивку. Опорожняя стакан за стаканом, он угрюмо выслушал историю монаха, а потом заговорил сам.
Соединив результаты своих расследований, они заполнили множество пробелов. Картина все еще оставалась неполной, но основная идея уже угадывалась.
– Антикатисто, – опустошенно произнес Танзен. – Чакровзрыватели сами по себе – полный енот, но чакровзрыватели в руках Антикатисто… А ведь я собирался просто арестовать мелкого взяточника.
– Понимаю ваши чувства, мэтр, – произнес Массено. – Я тоже не ожидал ничего подобного, когда садился в тот ночной поезд.
Сестра Таллия в разговор не встревала. Совсем молодая, она явно недавно приняла схиму. Видно было, что Солнечное Зрение ей еще непривычно.
– Что ж, давайте обсудим наши планы, – молвил Танзен. – У вас ведь есть какой-то план, святой отец? Вы ведь не собирались просто догнать Антикатисто и вызвать его на бой?
– Да, я кое-что придумал, – склонил голову Массено. – У меня нет уверенности, что это сработает, но если будет на то милость Солары…
Он изложил волшебнику, как собирается действовать. Тот покивал и тут же предложил свою помощь.
– Возможно, ваш план имеет шансы на успех, – задумчиво произнес Танзен. – Но я вижу в нем несколько слабых мест. У вас будет слишком мало времени. Антикатисто может убить вас раньше, чем вы начнете действовать. Или сбежать. К тому же он может оказаться не один.
– Есть и еще одна беда, – добавил Массено. – Сейчас я снова наблюдаю за лучами астролябии и вижу точное местонахождение Антикатисто. В данный момент он там, куда попасть будет не так-то просто…
– В Цитадели Зла? – полуутвердительно спросил Танзен.
– Вы верно догадались, мэтр.
– Меня это не особо удивляет. И если вы согласитесь объединить усилия, святой отец, я бы предложил некоторые поправки для вашего плана…
Теперь уже он излагал, а Массено слушал. А дослушав – встал из-за стола и уважительно кивнул.
– Благодарю вас, мэтр, – сказал он. – Я с радостью приму вашу помощь.
– А я с радостью вам помогу, – тоже поднялся
Монах и волшебник пожали руки.
Глава 28
Ночь в Цитадели Зла мало отличалась от дня. Такая же темень, горящие факелы, безумные крики где-то вдалеке. Кто-то из узников играл на губной гармошке… а потом резко замолчал. Послышались глухие удары, и из камеры вышел огр в забрызганном кровью фартуке.
– Тихо мне тут! – рыкнул он на всю темницу.
Отец Дрекозиус крепко спал. Рядом сидел Мектиг Свирепый и угрюмо смотрел в стену. Увидев бой Имраты и Бельзедора, он стал казаться себе совсем маленьким и слабым.
А ведь считался первым силачом Свитьодинара.
Напротив них лежала на грязном матраце Джиданна. Ее посадили в корониевую камеру, а белку – в зачарованную клетку. Перегрызть ее прутья зверьку не удавалось.
Волшебница смотрела в потолок и размышляла о том, что однажды все умрут. Причем лично она – уже в скором времени. Вряд ли Темный Властелин долго станет их тут держать – наверняка в ближайшее же время казнит или запытает до смерти.
Возле корониевых прутьев стояла плошка с баландой. Джиданна не пыталась ее даже попробовать, перебиваясь творимыми яблоками. Зеленые и кислые, те все же были более съедобны.
Время от времени волшебница поглядывала на титаниду. Имрата скрючилась в другом конце камеры, мелко подрагивая при каждом вдохе.
Когда их сюда швырнули, то все поначалу думали, что она погибла. Но вскоре стало ясно, что для титана сломанная шея – не смертельная травма. Через несколько часов позвонки встали на место, хребет сросся, и Имрата задышала ровно и глубоко.
В сознание еще не пришла, правда.
Не хватало в камерах только Плаценты. Полугоблин каким-то чудом ускользнул еще до того, как Бельзедор свернул шею Имрате. Джиданна не знала, куда делся изворотливый коротышка, но полагала, что больше они его не увидят.
Сам Плацента в данный момент тоже так полагал. Он спасся, смешавшись с толпой прихвостней, и теперь продолжал прикидываться одним из них. Подметая паутину в закоулках цитадели, он напряженно размышлял, как бы это ему исхитриться и свалить.
Возвращаться за остальными он не собирался. Поначалу. Потом где-то в глубинах его сморщенного желчного сердца все же начали прорастать семена стыда. В конце концов, с этими типами он провел почти две луны. Они вместе путешествовали, вместе сражались, вместе удирали от всяких чудовищ. Можно сказать, что они его друзья.
Друзья. Ха, друзья. У гоблинов другом зовут того, кто не пытается тебя убить.
Однако Плацента был все-таки не гоблином, а полугоблином. И втайне он всегда считал, что человека в нем больше. И через несколько часов блужданий по подземельям, немного поспав в одном из закутков и украв на кухне жареную крысу, он принял твердое решение.