Светлая для наследника
Шрифт:
Огромный зал, украшенный так помпезно, что глаза слезились от блеска хрустальных светильников и подвесок. Самый прекрасный из когда-либо виденных мной светлых, уделивший внимание каждому из рода. Каково же было мое удивление, когда вечером, по окончании торжества, родители привезли меня, уставшую и вымотанную, но счастливую и восторженную, в небольшой дом, расположенный на окраине столицы. И утром следующего дня мама разложила передо мной несколько карточек с изображенными на них светлыми. Кого-то я видела впервые, кого-то уже встречала на вчерашнем торжестве.
— Тебе не кажется, что это странно? — я подхватила со стола и повернула карточку
— Милая, — отец улыбнулся, перелистывая газетную страницу и бросая какой-то особенный взгляд на маму, — ты не забыла о сути своей крови?
— Суть моей крови — моя сила! — громко и четко повторила я заученную еще с самого детства фразу и снова посмотрела на отца.
— Ну, подумай! — он, наконец, отложил газету в сторону и повернулся ко мне. — Суть, милая, суть!
— Суть? — я закатила глаза. — Пап, давай ближе к делу…
— Светлые видят только то, что им показывают. Единицы рода Риттан видят суть. — Он откинулся на спинку своего кресла. — Ты, милая моя, особенная девочка и видишь его реальный облик. Все остальные будут видеть лишь то, что он захочет им показать. Это касается артефактов, помогающих изменить внешность, заклинаний, особых сил и так далее. Именно поэтому Риттан всегда рядом с правителями. Как минимум один из нас настолько близок к Его Величеству, что ежесекундно стоит за его плечом.
— То есть ты хочешь сказать, что другие видят совсем не то, что вижу я? — ошарашенно прошептала и повернулась к матери. — Даже вы?
Та ласково улыбнулась и кивнула мне, подтверждая мои же слова.
— Только, милая, запомни! Никто за пределами рода не должен знать о том, что ты можешь видеть суть! Это важно для твоей же безопасности. Да и среди своих не стоит распространяться. Поняла?
— Да, папа.
Тогда я не стала спрашивать о причине такой таинственности, просто исполняя наказ отца. Но сейчас уже понимала гораздо больше.
Я оглядела двухэтажный домик в самом сердце столицы, где мне предстояло провести неделю до начала занятий. Калитка распахнулась, и на дорожке показался тот самый светлый, что сопровождал Берхольда ранее.
— Добро пожаловать, уважаемая Ания Риттан! — громко, так что я от неожиданности подскочила на месте, возвестил мужчина.
Кивнув ему, махнула рукой возничему, уже стоявшему за моей спиной с двумя объемными сумками. Мы двинулись за светлым к дому. Через минуту я стояла в просторном холле и с интересом разглядывала убранство первого этажа. Возничий, поставив мои вещи посреди помещения, замер в углу в ожидании оплаты. Неожиданно раздался шум и топот, и по витой лестнице на первый этаж, практически бегом, спустился сам хозяин. Подскочив ко мне, подхватил на руки и закружил, приговаривая:
— Милая моя Ани! Как я рад снова тебя видеть! Как я соскучился! — А когда я уже готова была завизжать от неожиданного напора, прижал меня к себе и страстно впился в губы. Конечно, я и раньше целовалась с мальчишками в школе, а однажды на танцах меня пригласил погулять один из знакомых ребят. К тому же в контракте четко прописывалось, что поцелуи и объятия необходимы для поддержания видимости счастливой влюбленной пары.
Распахнув глаза, встретила его взгляд: совершенно серьезный, лишенный каких-либо эмоций и холодный. Я замерла, наконец сообразив, что именно происходит. Как только входная дверь за моей спиной хлопнула, отрезая нас от внешнего мира, парень выпустил меня из своих рук, да так резко, что я чуть не упала, потеряв опору в его лице. Странная тень волной пробежала по его лицу и растворилась, словно ее и не было.
— Матис, проводи уважаемую в ее комнату и проследи, чтобы к вечеру она была подобающе одета, мы будем ужинать в ресторане. Ее гардероб уже доставили?
— Да, уважаемый, — Матис подхватил мои чемоданы, брезгливо сморщив нос. — А это куда?
— В мою комнату, — отчеканила я, уже придя в себя.
— Отнесите, Матис, — Кир хмыкнул, — выкинуть всегда успеете.
После этих слов он развернулся и скрылся за дверью, ведущей в одну из комнат на первом этаже. Так все и началось.
На следующий день мой гардероб был придирчиво изучен и отправлен обратно в дом родителей. Горы модных и ярких нарядов высшего качества разместились на вешалках и полках. Обувь, украшения и все то, что могло понадобиться молодой, обеспеченной девушке, было расставлено, разложено и развешано по своим местам.
Глава 3
Я так и просидела на полу общей комнаты до самого утра, не в силах поверить в слова Кира Берхольда.
Я собственность рода Берхольд? Как же так? Почему родители пошли на это?
Вопросы так и роились в моей голове, а я вздрагивала от желания вскочить с места и рвануть домой. Мне нужно было встретиться с папой и узнать, наконец, все. Но тут же замерла, осев на пол, ведь я не могла покинуть Кира, контракт не позволял мне этого сделать.
Кир Берхольд, темная лошадка, полукровка королевской крови. Сын уважаемой светлой — родной сестры Его Величества. А вот личность отца так и осталась тайной даже для меня. На людях Кир был обходителен, а «дома», как он называл наши апартаменты в общежитии академии, был самим собой: вспыльчивым, резким, грубым, невыносимым, бесшабашным и нетерпеливым.
Первые пару месяцев мы честно выполняли договоренности, лишь иногда споря о том или ином поступке. Но, как оказалось, долго это продолжаться не могло. Вскоре претензии друг к другу стали перерастать в препирательства, затем начались скандалы, и вот уже почти два месяца жизнь и учеба рядом с ним превратились в кошмар.
На людях мы ежедневно были самой любящей и нежной парочкой на всю академию, а как только за нашими спинами закрывалась дверь, обходительный и милый светлый запирался в своих комнатах и не выходил до самого утра или начинал распускать руки, ведя себя как по[1] [2] [3] хотливый кот. Однажды, в разгар очередного скандала, Кир перехватил мою ладонь, которой я пыталась отвесить ему звонкую пощечину и прижал к стене. Дернувшись, я замахнулась второй, но и она попала в плен. Заведя обе кисти над моей головой, Берхольд перехватил их пальцами одной руки, а второй зафиксировал мое лицо, не давая отвернуться.
— Значит, не нравится, как я тебя целую на людях? Слишком откровенно, любимая? — прошипел разъяренный полукровка. — А до этого нравилось…
— И до этого не нравилось! — ответила ему громко и четко, — И никогда не нравило…
Договорить он мне просто не дал, заткнув настолько откровенным и неприличным поцелуем, что я обескураженная происходящим, забыла как дышать. Отойдя от первого шока, замычала, стараясь отвернуться и избавиться от жадных прикосновений, но Кир оказался сильнее. Наконец, насытившись, он отпустил меня и ушел, хлопнув дверью собственной спальни.