Светлая и Темные и ужасная обложка
Шрифт:
Дверь без стука отворилась — и почти весь проем заняла мощная фигура Керо. Горничная, помогавшая мне расчесывать волосы, испуганно вздрогнула, а при приближении дракана еще и ссутулилась, болезненно морщась. Видимо это и есть пресловутое влияние ауры темных магов?
— Можешь идти, — отпустила прислугу.
Та шустро выскользнула из комнаты, тщательно обогнув дракана. А мой наводящий страх на светлых темный грант важно уселся на кровать, выставил вперед ножищу в сапоге и демонстративно повертел.
— Я уже вымыла руки... —
— Тебе спуску давать нельзя, а то сразу с ногами на шею садишься, — ухмыльнулся он, продолжая ждать от меня выполнения повинности драканьей жены.
— Конечно, — не без ехидства согласилась я, снимая с него сапоги. — На тебе где сядешь, там и приехали — слезайте.
Его Темнейшество снисходительно хмыкнул, пристально наблюдая за мной. А я устало распрямилась и, дальше не раздумывая, помогла ему снять кафтан. На самом деле нисколько не пострадавший в дороге, в отличие от моего пыльного плаща, который приказала к утру почистить. Может мне тоже такой немаркий положен?.. Пока Сэбиан рубашку стаскивал, я аккуратно складывала его одежду и пояс на стул, под который задвинула сапоги.
Обнаженный муж поймал меня за талию и задержал на весу. Затем прижал к себе спиной и сдвинул широкий вырез моей сорочки.
— Больно? — хрипло выдохнул он, осмотрев поцарапанное стрелой плечо.
— Нет… почти, — тоже почему-то хрипло ответила я.
— Тогда почему ты так тяжело вздыхала? — вкрадчиво спросил он.
— Когда? — не поняла я.
— Когда смотрела на этого золотоволосого сосунка — Гленира! — неожиданно зло рыкнул Керо, сильнее сжимая меня в стальных объятиях.
Рассказывать о том, что сравнивала красивых драков и жутковатых драканов, было бы непростительной глупостью с моей стороны. Поэтому я выпалила первое, что в голову пришло:
— За Ноэль переживала!
— По поводу? — удивился муж.
— Ну, мало ли... симпатичный мужчина... — его хватка усилилась, и я поторопилась продолжить. — Будет ли он верен нашей девочке? У Ноэль такое несчастное детство было и юность. Хочется, чтобы дальше ее жизнь счастливо сложилась, непременно! Она преданная, верная, добрая и заслуживает лучшей доли.
— Это от нее зависеть будет! — безапелляционно заявил Керо, выпуская меня из рук. — Горячая супружеская постель — залог мужской верности.
— Это ты мне... намекаешь? — развернулась и фурией уставилась на советчика, залезавшего в большую, гораздо вместительнее монастырской, лохань.
— Ну зачем же, жена, намекать. Я тебе прямо сказал, — облегченно откидываясь на спину и расслабленно прикрывая глаза, протянул он. — А теперь помой меня, а то эта земля, да суета вокруг Хемвиля выпили из меня все соки. Драки — хуже кровососущих: мерзкие, подлые, продажные и трусливые твари.
Я смотрела на густые черные ресницы, плотным веером лежащие на смуглой коже, темно-серые чешуйки,
Прикусив язык, взяла мочалку и ожесточенно намылила, выместив на тряпке порыв высказаться на счет супружеской верности и кровососущих, и начала осторожно мыть мужа. Ссориться не хотелось совершенно, а вот позаботиться о своем уставшем мужчине — пожалуйста.
Я невольно вспомнила, как делала тоже самое четыре дня назад. С того момента за коротенький промежуток времени произошло множество событий, которые в корне меняли мое восприятие жизни, отношение к навязанному мужу, желания и обязанности.
Присев на бортик средневековой ванны, терла Сэбиана, а он из-под полуприкрытых век лениво наблюдал за мной. Темный прохладной довольной лужицей растекался под кожей, давая понять, что дракан в благостном расположении духа.
Закончив с одной стороной, я обошла ванну под уже пристальным обжигающим взглядом Керо и села с другой. Пока мыла руку, муженек сидел смирно, но стоило заняться шеей и грудью, он здоровенной лапищей обхватил мое бедро и большим пальцем погладил слишком чувствительную кожу на внутренней поверхности. На миг остановившись, я продолжила тереть Сэбиана мочалкой, как ни в чем не бывало, хотя приятно было ощущать его ладонь. А когда он улыбнулся, мои губы словно сами по себе расползлись в улыбке, а руки потянулись к ушам и щекам дракана.
Веселье пузырьками побежало по венам. Намылив мужа, игриво мазнула мочалкой по кончику крупного носа, и — белое пятнышко пены смешно и контрастно выделилось на фоне смуглой кожи.
— Играешься? — добродушно, но с пробивавшейся в голосе возбужденной хрипотцой, произнес Сэбиан.
Я промолчала, только еще шире улыбнулась. Умыла удивительное, такое яркое живое лицо, обвела подушечками пальцев раскосые глаза, все не верилось, что эффект подводки создают густые черные ресницы.
Затем заставила мужа сесть и потерла ему спину, провела по внушительным плечам, любуясь игрой мышц под кожей, разглядывая чешуйчатую дорожку вдоль позвоночника, немного выпирающие наросты, словно он не дракан, а дракон какой-нибудь. Я неосознанно упивалась его силой и вновь задумалась о том, как мне, оказывается, несказанно повезло стать его женой.
Убрав мешавшиеся подсохшие волосы за уши, я бочком присела на бортик, намереваясь вымыть Сэбиану голову. Он, глядя мне в глаза, крепко взял за руку и потянул ее в воду. И уже знала зачем! Жар залил мои щеки от смущения, но я безропотно, даже с некоторым энтузиазмом подчинилась. Под водой в женском внимании и ласке нуждалась твердая плоть. Муж, убедившись, что сопротивляться я не намерена, отпустил мою кисть, вновь откидываясь на спину. И пока я не столько мыла, сколько ласкала его пах, сумеречные глаза знакомо заволокло возбуждением.