Светлейший. Отпуск не по плану
Шрифт:
Виктор побледнел, а затем его лицо начало стремительно багроветь. Все, контроль потерян. Сейчас все маски будут сорваны.
— Господи, да она всего лишь служанка! — крикнул он. — Просто служивая девка! Сколько аристократов до меня развлекались с горничными и крестьянками!
Вот ты и явил свое истинное лицо, братец. И вот теперь тебе действительно конец.
Матушка медленно поднялась с диванчика и так же неспешно, плавно, подошла к брату. А затем влепила ему такую звонкую пощечину, что мы с отцом одновременно скривились.
—
— Рожденный в морганатическом браке, — зло прошипел брат. — Для них, в Петербурге, я никто.
— Теперь будешь никем, — сказал отец.
Мы все повернули к нему головы. Глава семьи наконец-то нашел в себе силы признать очевидное.
— Алексей отправится на Испытания, а затем, в чем я не сомневаюсь, поступит в Специальный корпус и будет представлять наш род в его рядах.
Я молча кивнул, принимая волю. Свершилось неизбежное и то, что было мне так необходимо. Чем ближе я легально подберусь к Искажениям, тем лучше.
— Татьяна останется при матери. Я наслышан о ее успехах и проблемах. Мне нужно, чтобы ты, Анна, сконцентрировала все свое внимание на прогрессе дочери. Если Алексей преуспеет, а это выяснится довольно быстро, Татьяну могут вызвать ко двору на церемонию представления. И она должна быть готова к новой для нее жизни.
— Разумеется, — ответила княгиня. — Мы давно над этим работаем.
— Что же до Виктора… — отец тяжело вздохнул и печально взглянул на старшего сына, но тут же вернул взгляду жесткость. — Виктор отправится вместе со мной в Гельсингфорс, где будет находиться под моей неусыпной опекой. Я найду для него место, где он сможет применять свои навыки, однако будет лишен всяческих соблазнов. Также я обсужу для него запрет на применение магической силы.
— Что?! — хором воскликнули мы с братом.
Это самое жестокое из наказаний, которые можно придумать для прирожденного мага. От такого даже у меня по спине пробежал холодок. Это как наказать певца немотой. Как переломать пальцы резчику по дереву…
— Не навсегда, разумеется. Но длительность запрета будет зависеть от самого Виктора, — светлейший князь внимательно уставился на брата. — Когда я увижу доказательства, что ты исправился и усвоил уроки, я смогу обсудить возврат права на использование силы. Но до тех пор ты должен заслужить право именоваться одаренным аристократом. Таково мое решение.
— А… Наследование титула? — робко спросил Виктор.
— Не о том думаете, молодой человек. Вопрос закрыт. Моя воля всем ясна? Анна, тебя и твоих женщин удовлетворит подобное наказание?
— Всецело, — кивнула мать.
— В таком случае я прошу тебя как можно скорее подготовить Алексея к отъезду в Петербург. Для Виктора столица будет закрыта еще надолго. Алексей, тебе все понятно?
Я поднялся, подошел к отцу и прикоснулся к его сапфировому перстню — знаку его власти и статуса.
— Подчиняюсь вашей воле, отец.
— Виктор?
Брат оказался возле меня и повторил ритуал.
Князь убрал руку.
— Тогда готовьтесь. Каждый к своей судьбе. А сейчас оставьте нас, я должен поговорить с вашей матерью.
Мы направились к выходу, и на этот раз Виктор не пытался пройти вперед меня. Неужели лишь настолько страшное наказание смогло сбить с него спесь?
— Ты пожалеешь об этом, — тихо, почти неслышно, прошипел он мне на ухо, когда мы выходили. — Вы с ней пожалеете…
Едва мы вышли из кабинета, я схватил Виктора за шиворот и потащил дальше по коридору.
— Отпусти! — вскрикнул он. — Что ты себе позволяешь?
Зуботычина заставила его замолчать.
— Мы с тобой не договорили в прошлый раз, братец.
Глава 7
Виктор попытался вырваться и даже посмел на меня замахнуться. Но я оказался быстрее — крепкий захват поумерил его пыл. Из-за угла неожиданно вышел Порфирий Петрович и замер, увидев эту сцену.
— Все в порядке, ваша светлость?
Не знаю, к кому именно обращался управляющий, но я ответил первым.
— Да-да, конечно. Просто мы с братом очень друг по другу соскучились.
Старик лишь приподнял одну бровь.
— Что ж, не смею беспокоить вашу светлость.
Брат попытался было выскользнуть из захвата, но я привалил его к стене, отчего висевшая над нами картина опасно покачнулась и едва не долбанула мне по голове углом рамы. Управляющий поспешил ретироваться. Приятно знать, что и он был на моей стороне.
— Да как ты смеешь? — прокряхтел Виктор. — Я позову охрану!
— Не позовешь, — отрезал я и отвесил ему щелбан. Иногда можно и поразвлекаться с формой направления психического эфира. — Молчать.
Теперь братец бешено вращал глазами, а я не знал, плакать мне или смеяться. Не ожидал, а оно сработало. Кажется, мое тело достаточно окрепло для того, чтобы в точности передавать все энергетические манипуляции. Что ж, Виктору же хуже, если окажется несговорчивым.
Мы прошли мимо охранников, что дежурили на жилой половине отца. Ну как прошли — я почти что тащил на себе не самую легкую тушку Виктора. Один из стражей вопросительно на меня взглянул.