Светлейший. Отпуск не по плану
Шрифт:
— Понимаете, у нашего клуба есть несколько уровней членства, — сбивчиво проговорила Фролова. — Согласно нашим правилам, нельзя просто так прийти и купить любую понравившуюся сумку. Принято сначала приобретать небольшие товары — шарфики, кошельки, ремни. Затем ваш личный консультант может принять решение открыть для вас новый уровень членства…
Я не ослышался? Консультант решает, купишь ты то, что хочешь, или нет?! Да они тут совсем с ума посходили.
— Мне надоели эти попытки тебя унизить, — сказал я и схватил Фролову за руку.
Женщина
Ничего себе «Меркурий»! Хорошо защищают своих сотрудников. Впрочем, и я не лыком шит. Малюсенькая частичка энергии Искажения — и щит сгорел. Из сережки в левом ухе с треском выпал бриллиант. Зачарованная ювелирка, мое любимое. Интересно, что в правой сережке? Наверняка дополнительный щит на физическое воздействие.
— Сейчас ты внимательно выслушаешь мою мать, а затем пойдешь в подсобку и вынесешь любую сумку, которую ее светлость пожелает купить. Любые вещи, которые она решит взять, ты оформишь без вопросов, — тихо прорычал я. — А затем, моя дорогая, ты положишь в коробку список всех покупателей этих чертовых сумок в Петербурге. За последние десять лет. Уверен, их не настолько много, так что с такой простой задачей ты справишься.
Продавщица смотрела на меня округлившимися от удивления и страха глазами. Конечно, они округлятся — ведь тебя убедили, что артефакт защитит от любой попытки сманипулировать тобой при помощи магии.
Но энергию Искажений ничто не остановит. Особенно если она направлена вместе с легким заклинанием ужаса. Не напугать, но для ускорения процесса.
— Вы меня услышали, Диана Дмитриевна?
— Да, ваша светлость… — прошептала женщина и обернулась к матери. — Какую модель вы бы хотели приобрести?
— «Карсавину», — улыбнулась княгиня. — Я слышала, недавно вышла новая модель в лавандовом оттенке.
На лице продавщицы отразилась натуральная паника.
— Но у нас осталось всего две… И обе уже зарезервированы на этот месяц…
Я холодно улыбнулся.
— Что ж, из Парижа привезут еще, не так ли? И не забудьте список, пожалуйста.
Продавщица вскочила с кресла и засеменила так быстро, как только могла на своих невероятно высоких каблуках.
Матушка сделала глоток чая и взглянула на меня.
— Это было грубо.
— Ты в курсе, какой мощный артефакт на ней был? Пришлось надавить.
— Да я не о магии, сынок. С дамами нужно обращаться вежливо в любых обстоятельствах. А ты обратился к ней слишком фамильярно.
Я едва не подавился кофе. Да уж, матушка умеет преподносить сюрпризы.
— Компенсацией ей послужит внушительный процент от продажи, — отозвался я и залпом допил кофе. — Выбери пока шарфики или что ты там хотела…
— Боюсь, после такого диалога дорога в этот бутик будет для нас закрыта, — задумчиво проговорила матушка.
— Какая трагическая потеря…
Она не выдержала и широко улыбнулась. А затем резко посерьезнела.
— Иногда ты невыносимо, до разрыва сердца, напоминаешь мне покойного брата. Петр во времена юности был очень на тебя похож. И внешностью, и характером, и поведением… Ты даже заступаешься за меня и защищаешь, как он… Порой я смотрю на тебя и вижу его — и тогда становится страшно. Страшно потерять тебя так же, как я потеряла его. Не представляешь, как я испугалась, когда ты сбежал…
Только сейчас она по-настоящему позволила себе эту маленькую слабость. Я осторожно взял ее за руку.
— Ты меня не потеряешь, мам. И я не позволю никому навредить нашей семье. А еще у нас с тобой отлично получается работать в команде. Сам не ожидал.
Она сморгнула начавшие проступать слезы. Эх, Алексиус, слишком ты привязался и привязал этих людей к себе… Отпуск стал очень личным делом.
Фролова вернулась с огромной коробкой. Аккуратно поставив ее на стол, она открыла крышку и развернула несколько слоев ароматизированной бумаги. Теперь я понял, чем пахло в зале. На дне коробки сверкала отполированной фурнитурой лавандовая сумочка.
— Да, я ее возьму, — сказала княгиня, уже вернувшая на лицо маску бесстрастной аристократки. — И несколько платков.
Пока они выбирали остальные вещи, я снова заглянул в коробку и среди слоев бумаги обнаружил распечатанный лист со списком других покупателей. Быстро сложив его вчетверо, я сунул его во внутренний карман пиджака и развалился на диванчике как нив. Чм ни бывало.
Матушка лишь один раз вопросительно вскинула брови и покосилась на коробку. Я кивнул, дав понять, что мы добыли желаемое и можно уходить из магазина.
Покупки упаковали в несколько фирменных пакетов. Я ожидал, то Фролова и вовсе не станет с нами разговаривать выше положенного, но внезапно она вынесла еще одну небольшую коробочку.
— Лично для вас, Анна Николаевна, — сказала женщина и сняла крышку. — Золотая членская карта нашего клуба. Мы будем рады видеть вас снова в стенах «Меркюре»!
Распрощавшись, мы вышли на улицу. Как же было приятно вдохнуть влажный свежий питерский воздух, наполненный ароматами цветущей сирени и чубушника. Я подхватил пакеты, а матушка, взглянув на коробку с членской картой… выбросила все в мусорку.
— Это был первый и последний раз, когда моя нога ступала на порог этого магазина, — с презрением произнесла она и принялась выискивать взглядом наш автомобиль. — Поехали домой, Алексей. Этот цирк меня очень утомил. И чай у них невкусный.
Я улыбнулся и жестом попросил водителя открыть багажник. Когда мы разместили покупки и уселись сами, автомобиль тронулся в сторону Петроградской стороны, а матушка тронула меня за плечо.
— Добыл? Показывай!
Я достал из внутреннего кармана листы со списками. Всего, навскидку, здесь было около полусотни фамилий. И это за десять лет. Многие имена повторялись несколько раз.