Светлик Тучкин и украденные каникулы

Ледерман Виктория Валерьевна

– Правда в том, что мы теперь никуда не поедем.

Светлик задохнулся и просипел пересохшим от ужаса горлом:

– Как не поедем?! А путёвки?

– Сдадим обратно, – сказал папа. – Пусть их получат дети, которые не обманывают родителей.

Глава третья

о том, где находится дача Деда Мороза и как правильно есть снег

Увидеться

с Родькой удалось только в следующее воскресенье, когда обе семьи Тучкиных пришли в гости к бабушке. Родькина мама, тётя Наташа, из-за болезни не ходила на работу, поэтому всю неделю держала Родьку возле себя, чтобы он ещё чего-нибудь не натворил. Светлик же после школы, как всегда, шёл к бабушке и скучал в одиночестве. Без Родьки делать домашние задания было совсем тоскливо.

– Нет, как-то это всё неправильно, – сказал Родька, когда они всё же встретились и отпросились погулять. Правда, для этого пришлось клятвенно пообещать, что они не отойдут от бабушкиного дома ни на шаг.

– Что неправильно? – не понял Светлик.

– Что наши путёвки сдали, – пояснил Родька, прыгая по ступенькам и утаптывая снег на крыльце. – Разве справедливо? Разве мы так сильно виноваты, чтобы к Деду Морозу не ехать?

– Ну мы же всех обманули…

– И что? Подумаешь! Как будто никто никогда не обманывает! Меня вон папа летом так обманул!

– Как?

– Обещал, что мы пойдём на картинг. И велел в пять часов ждать у подъезда. А сам не вернулся, ни в пять, ни в шесть. Пришёл поздно, когда я уже спал!

– А-а, помню. Это когда у него на работе авария была и он остался там до ночи?

– Ну и что, что авария? Я-то его ждал! А он обманул.

– Это не считается, – возразил Светлик. – Он же не хотел тебя обманывать. Он и сам не знал, что не придёт. А мы всё придумали заранее. Папа сказал, что им было очень обидно.

– А нам разве не обидно, что мы никуда не едем?

Родька спустился с крыльца и бороздил сапогами заснеженный газон. Потом схватил горсть снега и попытался слепить комок.

– Не, слишком пушистый, в снежки не поиграешь. Жаль! А пойдём за дом в сугробах валяться? Там снега намело полным-полно, я в окно видел.

– Нам нельзя, – напомнил Светлик. – Мы обещали не уходить от дома.

– Мы и не уйдём от дома. Мы просто его обойдём. Дом ведь тот же, только сторона другая.

– Ну, не знаю… Нас потеряют.

– Да как потеряют? У бабушки окна как раз на ту сторону. Пока мы здесь, у подъезда, они нас не видят. А там мы будем прямо перед глазами. Пойдём!

Светлик не мог долго сопротивляться уговорам брата. Они обогнули дом, и перед ними раскинулось настоящее снежное поле, огромное и широкое, без единой тропинки и без единого следа. Казалось, что всё пространство от дома до далёкого шоссе с гудящими машинами укрыли гигантским пушистым одеялом ослепительно белого цвета.

– Ура! Мы на Северном полюсе! – закричал Родька и с разбегу сиганул в сугроб. – Мы идём к избушке Деда Мороза! Двигай за мной!

– Почему на Северном полюсе? – пропыхтел Светлик, утопая по пояс в снегу. Он старался идти по следам брата, но постоянно заваливался в сторону. – Разве Дед Мороз живёт там?

– Конечно, там же вечная зима, – уверенно сказал Родька, останавливаясь, чтобы передохнуть. – Где ему ещё жить? В Африке, что ли?

– А Великий Устюг как же?

– Великий Устюг – это его… дача!

– Дача?

– Ну да. А что тут удивительного? У всех может быть дача, а у Деда Мороза – нет?

– Ну, не знаю… А зачем ему дача?

– Как зачем? Он туда приезжает на Новый год, чтобы встречаться с детьми. Не все же могут добраться до Северного полюса. Там жутко холодно, вечная мерзлота. Разве родители захотят детей морозить? Туда ни один поезд не доедет и самолёт не долетит! Там только на собаках можно проехать. Ну, или на оленях, как Дед Мороз.

– А папа говорил, что Дед Мороз ездит в санях, запряжённых тройкой лошадей, – возразил Светлик.

– Это на даче, в Великом Устюге, он на лошадях ездит, – важно ответил Родька. – А на Северном полюсе – только на оленях. В таких сугробах любая лошадь застрянет.

Подумав немного, Светлик согласился. Почему бы Деду Морозу и в самом деле не жить на Северном полюсе, где можно ездить только на оленях? И почему ему нельзя иметь дачу в Великом Устюге?

Устав бороздить снежную целину, Родька повалился спиной в снег и раскинул руки в стороны.

– Фу-ух! Жарко!

Светлик добрёл до него и упал рядом.

– Ага, и пить хочется!

– Вон снег, пей, – предложил Родька. Он зачерпнул полную пригоршню снега и отправил в рот.

– Снег нельзя есть, – неуверенно проговорил Светлик. – Простудишься.

– А ты сразу не глотай. Подержи во рту, он и согреется.

– Мама говорила, что он грязный.

– Во дворе, может, и грязный. Там все по нему ходят. А здесь он чистый, только что выпал. Свеженький! До него ещё даже никто не дотрагивался. Так что ешь спокойно, – сказал Родька и снова заглотил горсть снега.

Светлик перевернулся на живот и осторожно лизнул рыхлую снежную поверхность. Тысячи ледяных снежинок мгновенно растаяли на языке, превратившись в несколько капель воды.

– Ну как, вкусно? – спросил Родька.

– Ничего так, – ответил Светлик и снова лизнул снег. – Мокро.

– Родик! Светлик! – донёсся до них Аришин крик. – Быстро домой!

Она стояла на углу дома, перед снежной равниной, и сердито махала руками.

– Вас для чего отпустили? Чтобы вы в снегу валялись?

– А для чего же ещё? – пробормотал Родька, поднимаясь на ноги. – Зима всё-таки.

– Вас домой зовут! Сейчас же! – кричала Ариша. – А вы снег едите! Я всё расскажу!

– Вредина, – буркнул Родька.

– И ябеда, – добавил Светлик и тоже встал.

Проваливаясь в глубокий снег и падая, они с трудом побрели обратно, к дому.

– Вы что, правда ели снег? – спросил дядя Женя, Родькин папа, когда Ариша прямо с порога наябедничала на братьев.

– Ну и что? – проворчал Родька. – Он вовсе и не холодный.