Светлые очи мага Ормана
Шрифт:
Тораст неумолимо смотрел на него, положив руку на рукоять меча. Потом вдруг запрокинул голову и издал такие душераздирающие звуки, что и у Влада кровь от лица отхлынула. Лишь когда следом захихикал хоббит, эльф и рикмас, он догадался, что так Тораст смеялся… Сквозь леденящие кровь хрипы, он еще и говорил что-то, а Ут, так же задыхаясь от смеха, переводил:
– Он говорит… что пошутил… а ты попался!
– Да ну вас в… баню!
– обиделся Сергей.
– Не буду я с вами завтракать.
Он вскочил и пошел, куда глаза глядят, старательно огибая сидящих неподалеку воинов. Влад с тревогой посмотрел ему вслед: не учудил бы чего. Остальные остались спокойны. Продолжали трапезу, как ни в чем ни бывало, все еще посмеиваясь над происшедшим.
– Все будет в порядке, - сказал эльф, проследив за взглядом мента.
– В лесу безопасно. Кроме нас никого нет.
И тут же из леса раздался душераздирающий вопль.
Битва вторая
Раныд. Поединок сильных.
Никто не знает, где находится пространство Раныда. Здесь нет ни солнца, ни звезд, а единственная прочная поверхность - прямоугольник зеленого поля. Здесь не чувствуешь тела, но все равно тебя бросает то в жар, то в холод от волнения. Иногда теряешь ориентацию, чувствуешь себя подвешенным в пустоте между мирами. Будь в чернильной тьме над полем звезды - было бы легче. Но их нет, потому что ты в какой-то неведомой щели, где нет ничего кроме Раныда. Пока ты не окончишь поединок, не сможешь вернуться в привычный для тебя мир.
Говорят, где-то в такой же щели существует Зал Истины - место во вселенной, где человек может получить ответы на все вопросы. Когда-то Мар-ди мечтал попасть туда. Потом, когда стал служить Свету, ответы нашлись сами собой. Ареопагит сказал однажды: “Выбери верный путь и тогда вопросы и сомнения исчезнут сами собой”. В справедливости этого утверждения он убедился на собственном опыте. Зал Истины нужен лишь тем, кто еще не нашел свой путь. Пусть ищут, а он займется делом.
После первой битвы, когда черные рыцари поставили заслон его воинам, и он был уверен, что проиграет, он потерял много сил. Победа окрылила его, придала уверенность. Но как же он разочаровался, когда понял, что не сможет передохнуть ни минуты. Снова надо раскручивать зар и вести рыцарей вокруг поля. Если он так вымотан после первого сражения, что будет дальше? Сможет ли он довести начатое до конца? Тут же сказал сам себе: “Смогу”. Надо повторить правила успеха: вера, спокойствие, зар. Хорошо Ланселоту - он Управитель, не чувствует течения веков, не ощущает усталости, не теряет бдительности. Диригенс всего лишь смертный человек. Скорее всего, он ввязался не в свое дело. Но наставник Мар-ди погиб на костре. Он сам погибнет здесь. И что? Достойная смерть. Главное, чтобы не напрасно.
Когда зар взмывал вверх, лучи света напомнили ему первое знакомство с Храмом. Сколько ему тогда было? Всего двадцать четыре. За два года он успел пройти путь он минервалса в мире Золотого Эрвина до минарса. Сам он не смел мечтать об этом. Очень уж редко выпадает такая удача. Самое большее, на что мог рассчитывать минервалс - это стать туралом - Стражем Храма. Но этой части удостаивалось так мало людей… Шансов стать минарсом и увидеть когда-нибудь ареопагита лично, было еще меньше. Отчетливо вспомнился наставник Бадиол-Джамал, тот, кто нашел его и дал ему имя. Он дожил до седин, но так и не смог стать диригенсом. Этому красивому старику с неукротимым духом и обезоруживающей нежностью в глазах Мар-ди долгими ночами рассказывал без утайки о своей жизни, мечтах, желаниях и поражениях. Утром становилось стыдно: зачем рассказал? Вдруг Бадиол-Джамал передаст его слова выше и о мечте стать туралом тогда можно забыть? Но получилось наоборот. Именно его откровенность помогла в двадцать четыре года стать равным престарелому минарсу. Наставник в личной беседе поведал кое-что одному из диригенсов, тот доложил ареопагиту и вот - он впервые видит Храм Света. Серебристые лучи, исходящие от стен перемешиваются с белыми лучами, излучаемыми алтарем. Свет, пронзает насквозь. Впервые в сознании появилось недоумение: как люди, знающие свет, могут выбирать тьму?
А ведь могут - и Ланселот тому свидетель.
16 июня, около девяти утра, лагерь недалеко от Дверь-камня
Владислав вскочил, рука машинально хлопнула по пустой кобуре. Зубы заскрипели от разочарования - вот честно, лучше б кинжал в спину, чем пистолет отобрали.
Серый летел обратно, как кот от бультерьера. Влад недоуменно оглянулся на сотрапезников. Те наблюдали за происходящим, но с места вскакивать не спешили. Асуэл даже продолжал лениво пожевывать зеленую дольку какого-то незнакомого Владиславу плода. Почему такое спокойствие? Нет опасности или плевать на судьбу непонятного пришельца?
На краю леса, сразу вслед за берущим высокие ноты воришкой, показалась высокая фигура, закутанная в серый плащ. Увидев его, воины отряда - и эльфы, и орки - встали. Но за оружие никто не хватался. Поднялись и военачальники, с которыми обедали люди. Даже вольф поднялся на лапах.
Сергей навострился проскочить мимо мента и бежать дальше и дальше за горизонт, но тот подхватил его под руку. На Влада тут же уставились безумные глаза:
– Таааам… там… Он… - зубы Серого плясали, так что говорить внятно он не мог.
Владислав на всякий случай затолкал его за широкие спины аборигенов. Пусть они первые разбираются. Потом и собой заслонил, чтобы воришка быстрее в себя пришел. Сработало. Серый справился с зубами и зашептал горячо, чтобы другие не услышали:
– Я пошел… а тут с неба… Я даже не понял сначала… Мышенция летучая. Вот такенная, - он растянул руки, как рыбак, показывающий, какую акулу выловил.
– Прямо передо мной. Под ноги. А потом человек встал. Бежим скорей, а?
– он просительно заглянул в глаза. Влад вместо ответа махнул рукой, мол, все понял, не мешай.
Человек шел по расположившемуся в лесу лагерю. Эльфы, орки и вольфы агрессивно не реагировали. Все почтительно ожидали, когда существо пройдет мимо, и только потом садились.
Серый выглянул из-за спины мента, опять затянул просительно:
– Давай уйдем!
– Успокойся, - Влад повел плечом, будто муху отогнал.
– Видишь, никто не дергается. Они лучше нас знают, надо убегать или нет.
– Подожди, вот вблизи его увидишь, посмотрю, что скажешь, - надулся Серый и спрятался за спину.
Мужчина приблизился и Влад смог его рассмотреть. Первое, что пришло в голову: “Хороший бы баскетболист получился из этого чудища”. Пришелец явно выше Влада на две головы, а может и больше. Лицо его сразу напомнило белокожего напарника Васильева, который после первого же дневного дежурства летом становился красным как рак. Череп абсолютно лысый. Крючковатый нос, казался горой между запавшими щеками. Губы - почти щелочки. Глаза - небольшие черные пуговицы - пронзали насквозь. Показалось, что “мышенция” успела не только содержание кишок проверить, но и состав крови оценить. Тело, закутанное в серый плащ, можно принять за ожившую лестницу - мяса на нем, будто совсем нет, одни кости. И походка какая-то странная. Он словно вообще не переставляет ног. Так и идет, весь сразу. Когда плащ приблизился к военачальникам, Каон заговорил.
– Пусть Саера не причинит тебе зла, Осшер.
– Доброй Саеры, Каон. Пригласишь ли ты меня в лагерь? Я принес весть. В этом нет угрозы для вас.
– Здесь каждый готов принять тебя, - ящер повел рукой, приглашая его к столу, даже хвост как-то мирно и согласно кивнул.
Осшер выразительно посмотрел на Влада, колючий взгляд которого горел подозрительностью.
– Может, не все, - поправился Каон.
– Но не суди их. Они из чужого мира, и еще не знают тебя.
Пришелец опять посмотрел на Владислава. Из-за спины мента быстро выглянул Серый и тут же спрятался.