Светлым по Темной
Шрифт:
Магическое ристалище очень похоже на миску, лежащую на столе и перевернутую кверху донышком. Роль ее стенок выполняют трибуны, сейчас до отказа забитые восхищенно орущими зрителями, а донца — прозрачный купол. Его за несколько дней до выпуска готовит сам Мастер с помощью трех самых умелых и доверенных искусников. Купол этот, внешне почти незаметный и хрупкий, рассеивает практически любое магическое воздействие, угрожающее жизни зрителей и горожан. Трибуны тоже на всякий случай прикрыты особым защитным пологом.
Засмотревшись по сторонам, я пропустила начало экзамена и опомнилась только при звуках какого-то нехорошего, прямо-таки громовою рычания, раздававшегося с противоположного конца ристалища, но с неприятной скоростью приближающегося ко мне. Источника звуков я не видела, и это настораживало еще больше. Одно из двух: либо искусники-зкзаменаторы создали качественный звуковой морок, либо прикрыли пологом невидимости кого-то живого,
Времени на размышления не оставалось, я попятилась, выгадывая себе еще пару секунд, и вскинула руки в жесте отрицания звуковых мороков. Никакого результата это не принесло, рычание перечило в угрожающую тональность и дополнилось глухими звуками, больше всего напоминающими хлопанье исполинских крыльев. Кажется, я уже знаю, кто прячется под пологом невидимости…
Дальше — дело техники. Пара слов, деактивирующих невидимость полога, стремительный кувырок вперед, больше похожий на нырок в заведомо неглубокую лужу, резкое движение руками… Главное — пригнуть полову, не то милая тварюшка, с грозным рыком кружащаяся надо мной, вполне может заинтересоваться прической и попытаться присвоить ее. А я не собираюсь так просто позволить снять с себя скальп.
Резкий рывок обеими руками дал ожидаемые результаты. Я ухитрилась поймать за край и сдернуть полог невидимости, ставший благодаря моим заклинаниям полупрозрачным, и теперь могла хотя бы визуально следить за своим противником. Ну да, почти то, что я и ожидала, — грифон. Довольно мелкий — всего-то раза в два крупнее коровы — и, видимо, еще молодой — когти только-только начали роговеть, и львиные уши едва наметились на орлиной голове. Впрочем, обольщаться не стоит. Даже такой некрупный, по сравнению со своими сородичами, экземпляр вполне способен разодрать меня на клочки и благополучнейше склевать на полдник, а потом еще попросить добавки. Могучие орлиные крылья, размахом способные посоперничать с парусами императорского фрегата, уверенно держали полуптицу-полульва в воздухе, длинный хвост, украшенный на конце кокетливой кисточкой более темных волос, нервно стегал туда-сюда, а в огромных медово-желтых глазах, уставившихся на меня с нехорошим гастрономическим интересом, просматривалось горячее желание поближе познакомиться с худощавым, но наверняка вкусным и питательным телом жертвы. Клыкастый клюв хищно щелкал, посверкивая жуткими зубками, демонстрируя нежелание клацать вхолостую наряду с желанием поскорее вцепиться в мое горло.
Я невольно залюбовалась своим противником. Это вполне в духе наших преподавателей вообще и Мастера в частности — выставить против ученицы какую-нибудь редкую и красивую, но смертельно опасную тварь, которую можно прикончить только сильной магией или острой сталью (коей у меня, к слову сказать, нет). Убивать эту милую зверюшку жалко, а остановить заклинаниями практически невозможно. Впрочем, кто сказал, что я хотя бы не попытаюсь?!
Полог невидимости, который я содрала с грифона, в моих руках не развеялся, а, задумчиво помигав и потрепетав, словно бы стал немного заметным, приобрел какую-то туманную прозрачность. Я хотела было отбросить его в сторону, чтобы не мешал, но потом передумала и, скомкав до более приемлемых размеров, начала размахивать им перед собой, как прекрасная дама, приветствующая своего рыцаря, правда, вкладывая в эти нехитрые движения больше экспрессии и страсти, да еще слегка подпрыгивая от избытка чувств. Грифон, уже нацеливший в мою сторону когти, притормозил и озадаченно проворчал что-то невнятное, причудливо мешая львиный рев и орлиный клекот. Зверь недоумевал: отчего это добыча, так аппетитно размахивающая перед собой руками, исчезает и появляется вновь, то частями, то целиком? Эта загадка оказалась непосильной для грифоньего рассудка, монстр взревел и вновь бросился в атаку, хлеща хвостом и грозно разевая орлиный клюв. С клыков капали тягучие нити слюны, что отнюдь не способствовало укреплению моего спокойствия и самообладания. Страх-то какой, ведь этак и впрямь недолго каких-нибудь частей тела лишиться…
Я кувыркнулась в сторону, соображая, что делать. Можно начать боевой метаморфоз — он практически мгновенен и не займет много времени, но вот беда — в трансформированном состоянии я почти не могу использовать магию, а после него вынуждена долго отлеживаться где-нибудь в тихом местечке. Грифона-то, конечно, в боевом «состоянии я порву, пусть и не сразу, но если за ним последует какая-нибудь магическая гадость, то от нее я защититься уже не смогу. Поэтому метаморфоз лучше оставить на крайний случай. А сейчас… Пальцы привычно начали выплетать знакомый до мелочей узор, губы сами собой помогали им поспешным бормотанием, но грифон, азартно шипящий, раздразненный магическим пологом и моим мельтешением, был уже слишком близко…
Инстинкты неистребимы ничем. Пускай ты хоть трижды обладаешь способностью мановением руки воздвигать дворцы и рушить города, но если ты, к вышеозначенным положительным качествам, еще и девушка, то никакой магический дар и контроль над собой в критической ситуации не поможет справиться с естественным проявлением древних, как этот мир, чувств и эмоций. Я невольно попятилась, споткнулась, позорно шлепнулась на спину и завизжала изо всех сил. Это получилось само собой, рефлекторно, без всякой команды разума, занятого поспешной волшбой. Вопль, идущий из самых глубин грудной клетки, не желающей быть еденной каким-то непонятным гибридом, пощечиной влепился в раззявленный клюв грифона, находящийся уже в каких-то двух-трех локтях от моего лица. Голова полузверя-полуптицы недоуменно дернулась, будто я и впрямь ударила его чем-то тяжелым, и внезапно распалась на вихрь мелких искорок, осыпавшихся на меня горячим разноцветным дождем. Тело, лишенное своей основной части, как бы в раздумье покачнулось и повторило странный поступок головы.
Я растерянно встала и отряхнулась. По полю дурашливо прыгал белый кролик, поспешно намороченный мною для отвлечения грифона от моей аппетитной персоны. Выглядела я, наверное, в тот момент не намного умнее, чем себя чувствовала. Мой противник оказался не более чем мороком, созданным умелым искусником-иллюзионистом, Поверх одного заклинания, принявшего вид грифона, было наложено второе — тот самый полог невидимости, который я так лихо и успешно содрала, скрывавший не только самого зверя, но и его магическое происхождение. Вот только заклинание, при всех своих плюсах, обладало и отрицательными качествами, а именно: морок стал неустойчивым и был готов разрушиться от любого резкого звука или движения. Теоретически мне достаточно было решительно ткнуть в грифона пальцем или громко хлопнуть в ладоши, чтобы он развалился и развеялся в прах. Визг для зтой цели, как выяснилось, тоже вполне подошел. Вот дурища! Всерьез взялась с неустойчивым мороком воевать! Хорошо еще, что хоть боевой метаморфоз не начала, а то точно позора бы не обралась до конца жизни.
Трибуны наверняка орали, но я не слышала ничего, занятая поспешным наведением защитных чар. Так, главное — не перестараться с энергией Разрушения, а то заклинание может выйти из-под контроля. Нет, зрителям-то, прикрытым заклинаниями самого Мастера, не будет ничего, а вот меня разнесет на составляющие части.
Следующая гадость не заставила себя ждать. Со стороны главной трибуны, где помещались почетные гости и искусники, руководящие ходом экзаменационной экзекуции, на меня понеслось что-то жуткое, черное, вопящее и рассыпающее по пути клочья мглы, тут же превращающиеся в нетопырей и жаб. Я уже проверенно взвизгнула, но мой короткий вопль не произвел па сгусток мрака никакого впечатления, он даже не замедлил свое стремительное продвижение в мою сторону. О Тьма изначальная, помоги мне справиться с твоей малой частицей!
Я выбросила вперед руку, удерживающую черный щит из энергии Вражды, но тут же поняла, что это бесполезно. Авангардные клочки мглы прошли через него, как тонкая вышивальная иголка сквозь рядно, кажется, даже не заметив поспешно выставленного им навстречу препятствия. Защитные чары, покрывающие меня тонким, почти незаметным пологом, выполнили свое прямое предназначение и отшвырнули частицы Тьмы от моей груди, правда, поплатились за это благое деяние ценой своего существования и тут же с тихим звенящим шорохом капитулировали, оставив меня прикрытой только торопливо созданным щитом из энергии Вражды, от которого не было никакого проку. Коротко воззвав к Увилле, я поспешно отдернула руку, швырнула бесполезным щитом в неумолимо приближающееся заклинание, не попала и ударилась в бегство. Соображать пришлось уже на ходу. Мрак, войдя в раж, азартно преследовал меня вдоль деревянных щитов, огораживающих ристалище, едва не улюлюкая от нездорового состояния ажитации. Ну что ж, если Тьма не желает мне помогать, то пусть будет Свет! Магические же искусства вроде не делятся на светлые и темные, и тыры-пыры, и трали-вали… Тем более пару светлых заклинаний я знала и умела использовать. Главное — сосредоточиться… Ага, как же! Когда со всех ног улепетываешь от неизвестного, но очень опасного темного боевого заклятия, которое, к счастью, пока еще немного проигрывает в резвости моим нижним конечностям, очень трудно сконцентрироваться и настроиться на тот бестолковый радостно-отрешенный лад, который требуется для сотворения светлой волшбы. Трибуны хохотали. Этот мерзкий и ехидный звук не могло перекрыть даже мое напряженное участившееся дыхание и угрожающий свист несущихся за мной комков мглы. Со стороны, вероятно, это и впрямь выглядело очень смешно и забавно: встрепанная девица, мечущаяся по ристалищу, как курица с отрубленной головой, которую постепенно нагоняет черное облако, скалящееся жуткими харями потусторонних тварей Тьмы изначальной, радостно щерящих