Светлый мир
Шрифт:
Гнолы затявкали что-то между собой и договорившись укрыли людей своими телами. Как раз вовремя. Безумный, сильный удар ветра едва не опрокинул кучу из тел на землю. Придавил к ней, прорываясь, казалось, насквозь через гнолов. Те болезненно заскулили, ощутив давление стихии. Ветер рвал и ломал деревья. Сауле лишь вздрагивала заслышав очередной треск, а Кахир спал. Долго бушевать стихия не собиралась, ударив в последний раз сжавшихся в единый комок существ, отступила, обнажив чистое, звездное небо.
Гнолы поднялись лишь убедившись, что странная буря не собирается возвращаться. Поводили
— Фаат? — тихонько позвала Сауле, надеясь, что гнол лучше знаком с таким явлением.
Но тот лишь мотнул головой, досадливо фыркнув. Он о такой буре только слышал, да и то давно. Когда был еще щенком.
Глава 21
Корабль айванцев габаритами уступал имперскому, украшением тоже. Если темная линия из черного нука выглядела действительно хищно и устрашающе, скаля зубы сотен морд охранявших борта и нос, то аккуратный барт пиратов с округлыми бортам походил скорее на дородную матрону, вышедшую погулять.
— Проклятье, как вы отважились напасть на нас на этой посудине, — уязвленный несуразностью корабля ворчал Анвар, перебираясь через фальшборт на соседнюю палубу.
— Мой «змей» лучший корабль в этих водах! — с теми же нотками оскорбленного достоинства взревел Том. — А насчет напасть, мы с вами сейчас поболтаем, — добавил он зловеще, заинтересовав обоих Всадников, и вновь озарившись лучезарной улыбкой стал нахваливать свое добро.
Добро действительно было интересным. Помимо мощных баллист по борту, на носу и на корме стояли метатели. Гораздо мельче тех, что любили айванские шахи применять в битвах друг против друга, но судя по рухнувшей мачте их «хищника» вполне боеспособные. Под палубой же скрывалось более серьезное оружие — метатели магические, по пять на борт.
Том провел гостей в свою скромную, по меркам темных, каюту. Единственную на борту. В отличие от каюты темного капитана, эта не могла похвастаться ни отделкой из дорогого эльфийского клена, ни большой кроватью с чистым бельем, ни резной мебелью с золотом украшений. Вместо этого глазам Всадников предстала простая деревянная клетушка с натянутым у правой стены гамаком и прибитыми к полу рундуками у дальней. Ярким пятном выделялись сваленные в угол маленькие подушечки. Больше в ней не было ничего.
— Да, небогато, — досадливо вздохнул Анвар, чем вызвал ядовитое хмыканье Ашту и презрительное Тома.
— Тоже мне, темный Всадник. Перину ему подавай, вина дорогие, да бабу под бок, — ехидно проворчал Том, а разобравший эти слова Ашту разразился хохотом, втягивая в веселье и капитана.
— Идите во тьму, — зло прошипел Анвар и осторожно пристроился на гамаке. Сидеть было неудобно, а смех двух оболтусов бесил, но менять положение Анвар не стал, как бы ни хотелось.
Том открыл один из рундуков и, вытянув из его недр циновку, расстелил ее прямо посреди каюты. Затем подошел к куче подушек и набросал с десяток к импровизированному столу. Из второго рундука были добыты кувшин и три золотых кубка. Это добро Том аккуратно расставил по циновке и, положив синюю парчовую подушку поближе, уселся на нее, прокомментировав:
— Присаживайся Ашту, и ты тоже лучше сюда топай, а то оттуда неудобно за вином тянуться.
Анвар с молчаливой радостью покинул так и мечтавший завалить его на спину гамак и, выбрав подушечку помягче, сел напротив Тома. Ашту с довольным хохотком собрал по полу пять подушек и, бросив их вместе, улегся на бок, расплывшись в довольной улыбке.
— Ну давай, начинай! — буркнул Анвар, мрачно принимая из рук Тома кубок. Повертел его перед глазами разглядывая чеканных нимф с гроздями винограда в руках и, сделав глоток, все так же недовольно уставился на моряка.
— Змеи подгорные, да ты ни капли не изменился. Все такой же мрачный, недовольный и вообще, хмырь. Может ты мне расскажешь, что у вас произошло и отчего темные Всадники забрались в такое гиблое место как Змеева гряда?
— Теперь я могу лишь задать еще один вопрос. А ты что делаешь в таком гиблом и опасном месте? И все же, какого демона ты напал на темный корабль?
— Да ты мастер вести переговоры, — загрохотал хохот Тома по каюте.
Ашту, потягивая вино, с ехидной улыбкой следил за развитием разговора.
— Ладно, демон с тобой, — не выдержал Анвар взгляда смеющихся глаз Тома и ехидного прищура Ашту. Ничего особого в моем рассказе все равно нет. Мы плыли в Айванну, по делам, но на корабле вспыхнул бунт, и мы с остатками верных солдат готовились к битве когда напали вы. Вот собственно и все.
Том перевел удивленный взгляд на Ашту, получил утверждающий кивок и протянул:
— Ну и дела, далековато вас занесло от заходного пути.
— Насколько? — наконец проявил интерес Ашту.
— На целую жизнь, — буркнул пират помрачнев. Немного поерзав и добавив под зад еще одну подушку, Том почесал нос и продолжил, — вы дошли практически до Хребта змея, а сразу за ним начинается смерть. Особенно для бунтующего корабля, где каждый следит за соседом, а не за морем.
— Тогда какого демона ты здесь делаешь? — сорвавшись, вновь зашипел Анвар.
— Да ты, никак, не рад меня видеть? — хохотнул Том. — Легенду проверяю.
— Какую легенду?
— Про морского змея и нимфу, слыхал? — и полюбовавшись на мотающего головой Анвара и любопытно вздернувшего бровь Ашту начал рассказ.
Тогда, когда не было еще ни Темной, ни Светлой империи, а люди поклонялись не Изначальным, а сонму богов, жил в океане змей. Остров его находился далеко от обжитых земель, но змей любил плавать к ним. Там бились между собой люди на огромных, груженных добром кораблях, а змей дожидался конца сражения и обыскивал затонувшие корабли в поисках драгоценностей. Найденное он утаскивал на свой остров.
А на земле, что на полночи, вдоль морского берега жили прекрасные девы, что ночами резвились в водах, а днем замирали деревьями.
И вот этих дев заприметил один капитан, пришвартовавшийся у рощи, чтобы починить корабль. Заприметил и устроил ловушку, забрав в плен нескольких из них.
В море на корабль напали. Битва была жестокой, а капитан гордым. Он пустил корабль ко дну, вместе с грузом, вместе с пленницами. Повезло лишь одной. Без сознания она дрейфовала по волнам на куске обшивки.