Светлый образ

Helga Satura

– Скучаешь, по мне, Хейко?

– Ты бы знала, как я по тебе скучаю… – машинально ответил он, так и не разобравшись чему – своему собственному воображению или голосу в голове.

***

Доктор Реттер позволил себе заснуть только под утро, за пару часов до начала рабочего дня. Накрывшись колючим, клетчатым одеялом, он спал прямо на кушетке в лаборатории, на той самой кушетке, которая несколько часов назад буквально утопала в крови. Как впрочем, и белый кафель на полу. И его руки. И руки пары его помощников.

Дорожная авария произошла на Полесском шоссе. Спасательная бригада прибыла на место происшествия минута в минуту.

Участниками происшествия были грузовой самосвал и легковое такси, ехавшее позади него. Задняя дверца кузова была отстёгнута. Металлические штыри и строительная арматура уходили основанием точно в правую сторону лобового стекла стоящей позади легковушки. Тело девушки на пассажирском сиденье было проткнуто насквозь непосильным для человека количеством металла. Как выяснилось позднее, в аварии не было виновных. Ни водитель самосвала, не уследивший за задней дверцей своего автомобиля, и не удосужившийся закрепить арматуру как полагается, ни водитель такси, обязанный держать дистанцию. Состава преступления чудным образом не было – даже по неосторожности. И доктор Реттер был с этим полностью согласен. У всего произошедшего была только одна виновница – его собственная жена.

В кармане доктора тихо раздался сигнал будильника. Он встал с кушетки, и, поежившись от холода, и направился к серебристому цилиндру величиной с человеческий рост, заполненному зеленоватой жидкостью. Первым делом проверил датчик сердцебиения и прочие жизненно важные показатели, затем отрегулировал датчик температуры, прибавив её до двадцати пяти градусов.

– Надеюсь, Вам тепло, юная леди.

За дверью послышались шаги, после чего в лабораторию постучали.

– Входи, Эльза, – доктор развернулся к двери.

– Доброе утро, господин Реттер. – поздоровалась миниатюрная блондинка.

– Доброе утро. Сделай мне кофе, пожалуйста.

– Звонила Ваша супруга. Интересовалась, когда Вы освободитесь, и спрашивала, есть ли возможность навестить Вас сегодня.

– Пусть приходит хоть сейчас, я уже свободен. Что с родственниками и ближайшим окружением пострадавшей?

– Оповещены о случившемся еще с вечера. Так же ожидают Вашего разрешения на визит сюда.

– Для начала я хочу поговорить с Мирандой, – ответил доктор, изо всех сил стараясь сдерживать эмоции, одолевавшие его при упоминании жены.

– Поняла, – кивнула Эльза и поспешила в приемную.

Доктор наскоро умылся, затем, надев виниловые перчатки, взял со стола заранее приготовленный шприц с иньекцией, помеченной как «Б-14», и подошел к своей пациентке. Жизнь девушки накануне была не просто на волоске, а на паутинке, если можно так выразиться. Спасательная бригада по возможности сохранила максимум того, что осталось от тела пострадавшей – основной удар пришелся в брюшную область и плечи. Таким образом, девушка лишилась рук, и всего, что было ниже грудной клетки. Она потеряла невообразимое количество крови, однако её сердце продолжало биться несмотря ни на что. Доктору Реттеру не нужно было быть экстрасенсом, чтобы знать причину такой жизнеспособности – он был уверен, что кулон в форме ёлочки, висящей на груди пострадавшей, от Миранды. Он служил своеобразным щитом и некой гарантией того, что жертва выживет в любом случае, даже если разобьется в лепешку. Миранда… Женщина способная как убить, так и защитить от смерти. Она нашла весьма удачное применение своим способностям оставаясь при этом в тени. Слухи о таланте доктора Реттера прославили его на весь город и окрестности как человека, способного воскресить даже мертвеца. И только он сам знал, что от него по сути ничего не зависело. Современная медицина помогала ему восстановить человека и помочь выбраться из тяжелого состояния, но на деле он никого не «воскрешал». Удержать остатки жизни в незначительном клочке мяса могла только Миранда.

Пациентка была погружена в искусственную кому. Её голова, шея, и низ туловища, с выпирающими остатками ребер были закреплены ремнями. Бледная как мел, она пульсировала в мутном растворе в такт своему дыханию, кое-где плавали маленькие кусочки кожи. Множество проводов были подсоединены к её телу, дыхательные пути закрывала герметичная маска с трубкой, ведущей наружу. Остатки плеч и грудь, которой почти не было, прикрывали яркие волосы, покачивающиеся в воде.

– Ваш завтрак, юная леди, – доктор медленно ввёл содержимое шприца в область её шеи. Затем прикрыл металлической ширмой содержимое камеры, оставив на виду только лицо. Он повидал многое, но, несмотря на многолетний опыт, ему было не по себе от вида разорванного человеческого тела. Не говоря уже об Эльзе и других людях, которые тоже должны были сюда прийти сегодня.

***

Вернувшись домой, Хейко Динст прошел на кухню и бросил на стол пакет с крупой и несколькими банками дешевых консервов, от которых его уже тошнило. Он набрал воды в небольшую кастрюлю и засыпав крупу, и поставил её на плиту. Его навык приготовления пищи и рядом не стоял с кулинарными талантами Нелли. Хейко то и дело мысленно возвращался к их прошлой жизни.

В идеально декорированной студии ему позировала юная модель в коротком золотистом платье. При каждом её движении ткань мерцала и переливалась мелкими блёстками, отражающими яркие лампы. Неподалёку от фотозоны расположились визажист с ещё оной такой же юной моделью – фотосессии для портфолио не всегда были одиночными, иногда клиентки приходили с кем-нибудь в паре, особенно если хотели продемонстривовать похожие образы и хорошо дополняли друг друга.

– Отлично. Теперь попробуем сидя – раздавал указания фотограф – Опуститесь на пол. Правую ногу согните в колене, носок тяните вперёд. Левую ногу отведите в сторону и держите прямо, – послышались щелчки камеры. Модель смотрела в объектив из-под густонакрашенных ресниц и слегка изменяла основую позу, меняя положение рук и наклон головы.

– Вы не достаточно расслаблены, не думайте что ваше напряжение не заметно.

– Простите, Хейко – ответила девушка с извиняющейся интонацией – мне не совсем удобно, и к тому же я уже подустала.

– Вы будующая модель! Забудьте, что такое усталость, и никогда больше не произносите это слово, – Хейко немного расстроился – у этой девушки определённо был талант, но позволять себе давать слабину, особенно в присутствии посторонних, было равносильно проигрышу в модельной среде, – покажите мне лёгкость. Вы ничего не чувствете. Ваше тело – эфир, ваши глаза беспечны. Хорошо.

Модель подчинилась указаниям фотографа, ловко демонстриуя то, что от неё просили. В дверь студии постучали и открыли дверь, не дожидаясь ответа. В помещение просочился аромат специй, пряностей и чего-то жареного. Хейко оторвался от обьектива.

– Что стряслось, Нелли?

– Хейко, можно тебя на пару слов? – в нерешительности проговорила девушка.

– Перерыв пять минут – фотограф вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. Краем глаза Нелли заметила, как позировавшая девушка облегченно выдонула и быстро сняла с себя туфли, оголяя размазавшуюся по ступням кровь.

– Я сварила зелёный суп и напекла пирожков. Может быть, предложишь девочкам пообедать?

– Ты в своём уме, Нелли? Они сидят на строгой диете, им и близко нельзя подходить к твоей стряпне.