Свежак
Шрифт:
В процессе общения выяснилось, что в армии Михалыч был снайпером. А кем ещё мог стать в советской армии сильно-северо-карельский охотник, с детства бродящий по лесу и отстреливающий мелкое зверьё? В последнее время глаза Михалыча подводили — белку в глаз бить он уже не мог, но по совету Гостя только об этом и думал, а чтобы проще было, Платон посоветовал ему это вслух проговаривать. А чем чёрт не шутит, когда бог спит? Да и бормотанием своим Михалыч сам себя отвлекал.
На это бормотание, да на остальную компанию выметнулись в одном из лесных кластеров переродившиеся волки. (Или собаки. Кто их переродившихся
Трое его оказались, двоих Гость оприходовал, одного Платон подловил из лука и Михалыч больше Платона ружжом своим не подкалывал. Особенно когда ту самую зверушку, убитую Платоном, поближе разглядел (ничего волчье-собачьего там уже не осталось, а волка размером с небольшого телёнка Егерь даже в страшном сне себе представить не мог).
Так и шли они потихоньку, остановившись под вечер в маленькой деревушке на шесть домов. Здесь Гость опять отвёл Платона в сторонку.
— Есть у Михалыча дар и как по заказу. Всю дорогу он про глаза бухтел, а всю свою жизнь «белку в глаз бил». Вот и вылез у него дар — он теперь видит хорошо и даже очень хорошо, хотя сам этого пока не понимает, но со временем сможет стрелять на любое расстояние без оптики.
Дар может развиваться до плюс бесконечности. Если правильно контролировать его развитие, Егерь сможет заклёпки на космическом корабле пересчитывать. С вами пока ничего не понимаю, но так бывает. Подождём. — Доложившись, знахарь опять напустил на себя задумчивый вид и отвалил в сторону, а Платон спать пошёл.
Не хватает командиру «на лихом коне» ещё проблемы знахаря на себя грузить. Он исследователь? Пусть сам и парится.
Ночь прошла спокойно. Утром хлебнули чайку с хлебом и конфетами, да пошли полегонечку к соседнему кластеру. Он вот-вот загрузиться должен был. Из-за того, что кластер с Платоном и грысями неожиданно перезагрузился, время всех остальных перезагрузок чуть сдвинулось и не всё с картой Рона совпадало. Так Гость объяснил, все остальные в теории Улья были не в зуб ногой.
К городу они уже подходили. Городишко не сильно большой, но людный. Пара заводов, отдельно стоящая за высоким забором двухэтажная конура с полицейскими, Егерь их «ментами» почему-то назвал. Хлебокомбинат, колбасный завод, автобусный парк и профтехучилище, что в некоторых мирах по-иностранному колледжем зовётся. Понятно, школы-детсадики-палатки-магазинчики тоже в наличии.
Интересное было то, что недалеко от городка находилась воинская часть — вроде как мотострелки со средствами усиления, но они располагались сильно за городом со стороны группы Лучника. Это была одна из точек Рона, но располагалась она на другом лесном кластере и в периодически перезагружающемся городе о ней ничего не знали.
Часть эту Платон решил проверить попозже — вояки всё-таки. Мозги у них устроены своеобразным способом. Ещё поймут неправильно и поздоровкаются сходу из всех своих, немаленького количества и калибра, стволов.
Сначала решили зайти в город. У самого леса рос невысокий орешник, а потом пригороды начинались. Вот тут-то Платон выстрелы и услышал. Молотили, патронов не жалея, единые пулемёты и автоматические карабины, бухали охотничьи ружья, щёлкали пистолеты.
Война не война, но бой конкретный и под эту канонаду выскочила прямо к группе девчонка лет четырнадцати. Красивая! Просто чудо как хороша, несмотря на возраст и замызганную мордашку. Платон сразу проверился — силуэт у Тигра светился зелёным. Частить она начала тут же, как только девчонок в группе увидела.
— Мамку… братишку… соседку с Маришкой… Дядьки с автоматами… на машинах страшных… девок ловят и в машины грузят… милицию побили… за мной гнались… — и тут Кнопка доложилась.
— Лучник! Идут за ней двое, но далеко пока. Один, похоже, следак или по крайней мере неплохой сенсор — прямо на нас прутся, не сворачивая. — Платон тут же отправил грысей в стороны, а остальных с девочкой назад по их следу.
Одну деваху ведь ищут? Зачем расстраивать уродов? А двое для него не противники. Заховаться в кустах только пришлось, чтобы охотники за маленькими девочками поближе подошли.
Первый оказался кваз — сильно за сто килограммовая уродливая дубина с ручным пулемётом наперевес и стойким желанием найти шуструю беглянку, но ему это помогло мало. С двухсот двадцати, примерно, метров Платон засадил ему стрелу прямо в глаз.
Следопыт мявкнуть не успел, как вторая стрела пробила ему правое бедро. Куда там пуле? Наконечник ни разу не спортивный, а листовидный — широкий и плоский, для стрельбы по защищённым целям. Удар такой стрелы тяжёлого рыцаря с лошадки выносит, даже не пробивая навешанного на него железа, а сейчас второго охотника как ломом перее… ударило.
Доморощенную ищейку снесло на землю и, как заключительным аккордом, Платон прибил третьей стрелой предплечье правой руки мура к земле. А потом рядом с ним нарисовались Тигр с Шушей, и только прямой приказ Платона удержал грысей от моментального решения возникшей проблемы.
Платон шепнул в рацию Гостю.
— Возвращайтесь — и направился к пленнику.
Ну да. Жути Тигр навести может — мур обделался. Любой бы обделался, увидев эту, ни в каком месте не дружелюбную, ощерившуюся харю, отъевшуюся на халявной реликтовой рыбке до невероятных размеров.
Не дожидаясь остальных, Платон начал допрос.
— Кто такие и сколько вас? Ответишь честно — умрёшь быстро. Будешь юлить — примусь резать тебя на куски, а ментат проверит тебя на звездёжь — и, не церемонясь, наступил муру на раненую ногу и грубо выдернул стрелу, разворотив рану.
В общем, когда подошли все остальные, мур напоминал исколотое ёжиком упавшее с дерева яблоко. Только вместо иголок Платон использовал нож самого мура, а тот уже устал орать и выдавал правильную информацию, медленно теряя силы от потери, хлещущей во все стороны, крови.
— Тридцать семь… тридцать семь нас… из стаба «Сосновый»… за свежаками приехали… кластер сегодня ночью грузонулся… сенсора больше нет… только я и Морда… но Морду «менты» завалили… я ещё пригожусь… не убивайте… я не хотел… — Платон кивнул Гостю и тот повёл девчонок и Егеря к крайнему дому. Осталась только Кнопка.
— Раньше надо было думать, с кем тебя по этой земле носит. — Просто сказал Платон, засаживая муру нож в сердце.
Кнопка нагнулась, привычно вытаскивая свой нож — последнюю стрелу надо было вырезать, а стрелу из кваза она уже достала.