Свидание по ошибке
Шрифт:
– Кто-кто?
– Хипстер!
– А что это значит?
– Блин, ну, Ленчик, не прикидывайся! Сама тусишь с хипстерами и сама делаешь вид, будто не знаешь, кто это такие! Цену, что ли, набиваешь?
– Да какую еще цену? Говори по-русски, Клара! Я не знаю, кто такие эти хипстеры! Субкультура, что ли, новая?
– Ну, Ленчик, хорош притворяться! Я же вижу, что ты теперь хипстерша! Очки нацепила, пучок, шмотки модные…
Модные шмотки?! Я в недоумении оглядела собственный прикид: вдруг он успел превратиться во что-то модное без моего ведома? Нет, все оказалось как утром: старые кеды, такие же старые джинсы, которые я таскаю с седьмого класса и которые в связи с этим уже едва-едва
– Я вообще-то в старье, если что!
– Так ведь это модно у вас, хипстеров! Фотики всякие древние любите тоже… И в «Шоколадушке» зависаете…
В «Шоколадушке»?! Тут до меня наконец-то дошло! Речь идет о том народе, что тусуется в любимой кофейне Ларченко! Девочки-ванильки и похожие на них парни - вот кто такие хипстеры! Так Мороз приняла меня за одного из этих богатых модников! Видимо, она узнала о том, что я посещала «Шоколадушку» пару раз. Но откуда? Я спросила Клару напрямик.
– Ну наконец-то ты перестала ломаться!
– ухмыльнулась Мороз.
– А узнала я из «Контакта». Откуда в наше время узнают все! Просто оказалось, что один из твоих приятелей состоит в друзьях у сестры Лариски Поповой. Она смотрела его фотки, а Лариска подглядела и обнаружила там тебя.
– Хм… Что-то я не понимаю, о каких таких фотках идет речь.
– Я тебе ссылку пришлю, - обещала Мороз.
– Но только при одном условии! Возьмешь меня с собой в следующий раз?
– Куда?
– На хипстерскую тусовку. Дай слово!
Я дала, будучи уверенной, что на подобной тусовке не окажусь никогда.
Час спустя я уже сидела «Вконтакте» и разглядывала фото из «Шоколадушки», на котором была запечатлена в момент скандала с не к месту явившейся Ларченко. Надо сказать, что и Дима, и Яна, и я - все мы выглядели на редкость комично. Фотографа можно было поздравить с удачным кадром. Кстати, этого фотографа - парня в розовых штанах и арафатке, подскочившего к нам с древним фотиком в самый разгар ссоры, а теперь выложившего «охотничий трофей» на своей страничке, - я даже вспомнила по лицу. Судя по всему, «Шоколадушка» была его любимым местом пребывания, а съемка чужих людей - любимым занятием. Иначе никак нельзя объяснить тот факт, что на страничке этого типа - а, кстати, его звали «Alex Sid» (наверно, Саша Сидоров!) - имелся огромный альбом, доверху забитый черно-белыми, цветными, с сепией, с всевозможной обработкой фотографиями разных посетителей кофейни. Ради любопытства я пролистала штук сорок последних из них…
…И вдруг не поверила собственным глазам!
На самом последнем снимке из «Шоколадушки» была изображена какая-то девчонка ванильного вида, строящая рожи в объектив. На заднем же плане, за ближайшим к фотографу столиком восседали не кто иные, как Рыбкин и Ларченко! Судя по их виду, они не обратили ни малейшего внимания на то, что попали в кадр. Да что там, эти двое походили на настоящих влюбленных, не замечающих ничего и никого, кроме друг друга! Они трепетно друг другу улыбались и даже - предательский фотик!
– соприкасались ногами под столиком.
Фото было выложено сегодня. Алекс Сид находился онлайн. Я быстро написала ему письмо, объяснив, что на снимке мои знакомые, и спросив, как давно он запечатлел их. Сид ответил, что вчера.
Так что ж выходит?!
Вчера Яна была на свидании с Никитой! Получается, она снова взялась изменять Соболевскому! А Рыбкин, стало быть, последовал моему ироничному предсказанию! Или он правда настолько зависим от мнения Кости?…
Впрочем, плевать на Никиту! Он парень свободный, гуляет
Я скопировала адрес компрометирующего фото и послала ссылку Константину. Подождала минут пять, поняла, что терпеть не могу, и решила ему позвонить.
– Але… - в голосе Соболевского слышалось удивление. Видимо, он не ждал, что я сделаю первый шаг.
– Привет, Костя. Я помню, что мы еще в ссоре. Но все-таки ты друг мне и… короче, загляни сейчас в «Контакт».
– А что там?
– Загляни.
Видимо, Костя был недалеко от компьютера. На исполнение моей просьбы у него ушло всего полминуты.
– Что это?!
– воскликнул Соболевский.
– Фотокарточка. Я…
– Ты шпионишь за Яной?!
– Да нет же! Я нашла это случайно! Спросила у автора, он мне сказал, снял вчера…
– А тебе что за дело?!
– В смысле - что за дело?
– я опешила. Костя реагировал совсем не так, как должен был.
– Я твой друг. Я не хочу, чтобы тебе вешали лапшу на уши! Ты Янку простил, а она…
– Друзья не лезут в личную жизнь друг друга!
– прервал меня Соболевский.
– Не собирают в Интернете всякую гадость! И не стремятся поссорить тебя с твоей девушкой!
– Поссорить?! Да куда вас еще ссорить-то?! Ты что, не понимаешь? Она не считает себя твоей парой! Ей плевать на тебя! Она все еще в поиске!
– Бред!
– Нет, не бред!
– Ты ревнуешь!
– Кого и к кому?
– Да откуда мне знать?! Наверно, тебе завидно, что у нас с Яной крепкая пара! Поэтому ты и хочешь нас развести!
– Блин, Костя, ты с ума сошел!
– Это ты с ума сошла! Была нормальной девкой, а превратилась в какую-то мерзкую интриганку!… В общем, больше не звони мне! До свидания.
В который уже раз мой собеседник бросает трубку! И главное - почему? Что случилось с Соболевским? Чего он хочет? Когда я промолчала об измене, то перестала быть другом, когда сообщила, то стала врагом. Что же делать?! Неужели брат потерян?
Глава 12. Проводы лета
Минуло еще несколько дней. Двадцать девятого августа у Димы с Диной был день рождения. Отмечать его решили на природе, то есть на даче. Не без труда, но меня отпустили на этот праздник. Правда, для этого Наталье Рюриковне пришлось даже позвонить моей маме и пообещать ей, что за мной будет присмотр и «ничего лишнего молодежь себе не позволит».
Праздник получился отличным. Мы гонялись друг за другом по траве, жарили шашлыки, катались на лодке. Я еще раз пообщалась с Диной и увидела ее приятелей-неформалов: из гостей их было больше половины. Несмотря на все различия в нашем образе жизни и стиле одежды, мне показалось, что мы с сестрой моего бойфренда можем дружить. А еще я наконец-то познакомилась с тем парнем, что был вместе с Димой в беседке во время дождя. Его звали Вова. Он был младше Абакумова, худее, ниже ростом, но все время привлекал к себе внимание: шумел, хохмил, кривлялся… То и дело выдумывал что-то такое, отчего все не могли не расхохотаться, не удивиться или не пожалеть, что фотоаппарат далеко.