Шрифт:
НОВИКОВ НИКОЛАЙ
Свидание со смертью
Первый роман о приключениях сыщика Корнилова и его друга Борьки
Аннотация
Опальный сын строительного магната, отставной капитан ФСБ Андрей Корнилов, а ныне руководитель детективного агентства, оставшись без лицензии и работы, встречается с женой солидного бизнесмена, которому нужен начальник охраны. Но неожиданно возвращается из командировки ревнивый муж. Корнилов очнулся в пустой квартире рядом с трупом солидного бизнесмена. а за окном уже слышны завывания милицейских сирен. Андрею приходится уходить от милиции и от криминальных структур, которые считают его убийцей бизнесмена. Андрею помогает его друг и соратник, бывший ОМОНовец Олег Сырников, или просто Сырник. Человек громадной силы, жестокий с бандитыми, но добрый семьянин. Они выкарабкаются из сложной ситуации и найдут истинных убийц. ФСБ поможет. Однако, Андрея, лишенного возможности появиться в своей квартире, больше всего беспокоит состояние его маленького друга - крысенка Борьки. Всем, кому нравятся остросюжетные детективы. Всем, кто любит животных, особенно, крыс. 99% расказа о нем - чистая правда. Всем, кто терпеть не может крыс. А что вы о них знаете? почитайте, наверняка, измените свое мнение.
1
Фитнес-клуб "Рокот" я нашел без проблем, остановил машину неподалеку от него даже раньше условленного срока. Рекламу этого клуба я несколько раз видел по телевизору, из чего можно было сделать вывод, что ходят сюда люди небедные и даже известные. Судя по рекламе, мужики были сплошь Шварценеггерами, а среди дам мелькали и звездопопки. (От перемены мест слагаемых сумма ведь не меняется, верно? И значит, поп-звезды и зведопопы одно и тоже.) Из всего этого следовало, что Шатов не обманул меня: если жена какого-то босса ходит сюда сбрасывать лишний жир, значит ее муж серьезный человек, и ему вполне может понадобиться серьезный начальник охраны. Такой, как я. Одно было плохо - необходимость понравиться этой даме. Паршивое это дело, да и опасное. Допустим, понравлюсь так, что ей захочется ближе познакомиться, и что дальше? Мне же с ее мужем работать надо, не с ней... Если б мои дела шли хоть чуть лучше, я бы отказался от предложения Шатова. Но уже три месяца, как я был безработным. Частное детективное агентство, которое я возглавлял, благополучно обанкротилось. Занимались мы серьезными делами, помогали людям, но не брезговали и слежкой за неверными мужьями и женами. Однажды выследили мужика, который бегал на сторону, получили гонорар в твердой валюте, и довольно потирали руки. А мужик оказался - налоговым полицейским. Уж не знаю, стоял ли он перед женой на коленях, вымаливая прощение, но она его простила и все рассказала - кто следил, да за сколько... Мы же во всем берем пример с Америки, а там, как известно, налоговики самого Аль Капоне засадили. Что стоило нашим испортить жизнь какому-то Андрею Корнилову, то есть, мне? Да ничего. Они так и сделали. Посадить не посадили, но без работы оставили. Теперь вот стой неподалеку от двери фитнес-клуба и жди, когда появится наркоман Сява Шатов с дополнительными разъяснениями. Да и появится ли вообще? Он и раньше особой пунктуальностью не отличался, а теперь и подавно. Но нет, вот и он, вышел из-за угла дома и стремительно идет ко мне. Улыбка - во всю Ивановскую, глаза блестят, значит, уже принял дозу. Принял дозу - есть деньги. У него есть деньги - решил помочь мне? Или малость нажиться на мне? Лучше б уж второе, в альтруизм наркоманов я не верю.
– Привет, начальник!бодро крикнул он, протягивая мне руку.- Видишь, я вовремя пришел. Давно тут торчишь? Выглядел он значительно хуже, чем во время нашей последней встречи - еще больше похудел, лицо было темное, под глазами фиолетовые круги. Я пожал костлявые пальцы, они были теплыми и влажными.
– Привет, Сява. Как живешь?
– Типа того, что нормально,- сказал он.- Короче, так, Андрюха, давай сразу к делу. В принципе, я тебе по телефону все объяснил. Одному папику нужен начальник охраны, непременно бывший офицер ФСБ. Ты у нас до капитана дослужился, подходишь. А теперь детали. Оплата для начала тыща баксов, вроде как испытательный срок, потом будет больше. Сколько будет - не мое дело, но сто баксов отстегиваешь мне. Лады?
– Нет проблем,сказал я.- Хотя, если посчитать, сколько ты мне должен, наверное, год я тебе не обязан платить.
– Да помню я, помню, но ты ж понимаешь... Понимаю. Короче, я согласен, что дальше? Что за дама, жена этого папика? Сколько лет, чем увлекается?
– Ну ты даешь! А я откуда знаю? Ходит в этот клуб, тебе надо перехватить ее и доказать - именно ты и есть то, шо надо. Как это сделать - решай сам, ты ж у нас бывший чекист, и вообще, спец по бабам. Я что? Я просто навел тебя. Надо же помогать своим корешкам? Ну и... себе тоже. И подумалось мне, в который уж раз за сегодняшнее утро, что зря связался с Шатовым. Но сесть в машину и уехать я уже не мог. Интересно было посмотреть на эту гранд-даму.
– Откуда информация, можешь мне сказать?
– Из надежных источников.
– Она старая, молодая? Чем увлекается, кому из политиков симпатизирует? Какие фильмы любит, какие книги читает, если вообще что-то читает?
– Да откуда я знаю? Говорят, баба классная. Он старый чурка, а она - самый сок.
– Причина гибели бывшего начальника охраны? Достал ты меня, Корнилов! Лох, наверное, был. Лопухнулся, вот и замочили кента. Ты чё, боишься?
– Сява, дорогой,- с вежливой улыбкой, почти ласково сказал я, но Шатов дернулся назад, судорожно сглотнул.- У серьезных людей лохи не служат начальниками охраны, это раз. Иногда к таким делам лучше не приближаться,
– Я? А чего мне? А ты боишься, да? В таком состоянии он не боялся и самого черта, а от меня дернулся подсознательно, слишком хорошо знал, что обычно бывает после моих почти ласковых слов. Правда, они всегда были обращены к нашим общим врагам, но теперь ведь никого рядом не было. Но тут у обочины лихо тормознул черный "Мерседес", из него вышел крупный парень, смуглый, короткостриженный, в белой футболке, распиравшей могучую грудь. Вышел, вразвалку зашагал к двери фитнес-клуба. Я принял его за одного из Шварценеггеров, приехавших на разминку.
– Это за ней,- торопливо зашептал Шатов.- Личный телохранитель босса! Сам привозит и сам увозит. Андрюха, может, все-таки, попробуешь? Да что он тебе сделает? Раз уж я дождался этого торжественного момента, надо было продолжать. Я отдавал себе отчет в том, что, скорее всего, наживу себе совсем необязательных врагов и новых приключений на свою жопу. Ну да ладно, будем надеяться на лучшее. Я уже знал, как именно попытаюсь понравиться жене папика, и сосредоточенно разминал суставы. Сява с восторгом смотрел на меня, понял, что сейчас будет.
– Да они, козлы, наглые, как танки,- сказал он.- Совсем оборзели! У меня мелькнула мысль, что может быть этот телохранитель обидел Сяву, и мой бывший друг решил таким образом отомстить. Даже если и так, я не привык отказывать друзьям, пусть и бывшим. Отворилась стеклянная дверь фитнес-клуба, вышел телохранитель, огляделся, шагнул вперед. Следом за ним вышла стройная блондинка. Она смотрела в противоположную сторону, а я во все глаза - на нее. Успел подумать: с такой фигурой на хрена ей нужно ходить в этот клуб? Шагнул навстречу и сказал: Девушка, а прокатить на "Мерседесе"? Я знал, что телохранитель возмутится и попытается наказать наглеца, а иначе - зачем он нужен? И был готов к этому. Жена папика посмотрела на меня и резко остановилась. Я тоже остановился, не в силах отвести от нее изумленного взгляда. О, Господи, не надо на меня так смотреть, Наташа, не надо! Это совершенно случайная встреча... Я понятия не имел, что женой папика будешь именно ты! "Наташка-ромашка, чужая жена, налей мне, Наташка, стаканчик вина, и будет приятно, но только прости, не надо, Наташка, обратно идти..."- вспомнилась песня, которую мы с Шатовым пели на заре туманной юности в подворотне нашего дома. Шатов, даже в его теперешнем состоянии, понял, что происходит что-то странное, и отступил назад. А вот телохранитель оправдал свое высокое предназначение.
– Ты чё базаришь, коз-зел?- грозно заревел он, надвигаясь на меня. Действительно, танк, прав был Шатов. Действовал так, как я и предполагал. Но мои планы несколько изменились. Я уже не хотел выстраивать словесного буфера, вроде того, что мне нужно поговорить с госпожей по очень важному делу, а уж потом, если окажется непонятливым, бить. Слова песни из нашей юности разозлили меня.
– А ты кто такой?- спросил я.- Разве я с тобой разговариваю? Нехорошо встревать в чужие разговоры!
– Ах ты, падла!- заорал он. Я легко ушел от его кулака, ударил в солнечное сплетение. Пока он разгибался, я шагнул в сторону и ударил ногой. Попал пяткой в нос, болезненный удар.
– Вадим!- закричала Наташа.- Остановись! Могла бы и не кричать, он и без этого остановился, размазывая кровь по лицу.
– Извини,сказал я Наташе,- увидел тебя и разозлился. Мне сказали, что некоему папику нужен начальник охраны, я подходящая кандидатура, если понравлюсь жене папика. Не знал, что это будешь ты.
– Как это - не знал? Я обернулся, но Шатов был уже метрах в десяти от меня и делал вид, будто он случайный прохожий, который не имеет никакого отношения к событиям у двери фитнес-клуба.
– Никак не знал, даже не подозревал. Но все равно, рад тебя видеть, Наташа, ты отлично выглядишь.
– Ты тоже, Корнилов... Телохранитель справился со своей болью и готов был терпеть дальше, защищая госпожу, но Наташа вовремя поняла это.
– Вадим! Иди в машину, жди меня там,- приказала она.- Я сказала - в машину! Ты понял?! Здоровяк, размазывая по лицу кровь, двинулся прямо на меня, желая раздавить своим гусеницами, или что у него там было на ногах, не разглядел. Я вежливо посторонился, пропуская его к "Мерседесу". Судя по взгляду, он очень хотел еще больше покалечиться и напоследок, истекая кровью, укусить меня за ногу и честно умереть, защищая тело, которое ему доверили. Но, повинуясь взгляду хозяйки, прошел мимо. Хозяйка, госпожа! Она добилась, чего хотела, да я и не сомневался в этом. Ну вот и все, цирк сгорел, и клоунам пора было разбегаться. Я посмотрел на Наташу - выглядела она обалденно, за одно это свидание можно было простить Шатову идиотское предложение, и не думать о новом враге по имени Вадим. Еще раз - извини,- сказал я.- В следующий раз буду выяснять биографию жены предполагаемого босса.
– Погоди, Андрей. Моему мужу и вправду нужен начальник охраны, но я... я не решаю эти проблемы.
– И правильно делаешь. Но я могла бы... Все выяснить, и ты мог бы... У тебя прежний телефон? Нет, я теперь живу в своей квартире в Крылатском.
– Вот как? Это интересно. Ну давай свой телефон!
– Наташа... Она достала из сумочки записную книжку, авторучку, вскинула голову и выразительно посмотрела на меня. Что это был за взгляд!..
– Телефон, Андрей! Я поговорю с людьми, которые принимают решения, и позвоню тебе. Ну? Я продиктовал ей номер своего телефона, попрощался и пошел к своей машине. Даже если ее супруг станет упрашивать меня и обещать золотые горы - откажусь. Но еще раз услышать голос Наташи я был не против. Может, по телефону скажет что-то более приятное? Черная, блестящая иномарка, набирая скорость, помчалась по улице. За тонированным стеклом я увидел узкую ладошку, она двигалась, как будто протирала стекло... Кой там черт - протирала! Она махала мне.
2
Это случилось пару лет назад, ранней весной. Я с группой спецназа приехал в одну фирму, неважно, как она называлась, теперь уже никак не называется. Внешне - вполне легальная контора, занималась оптовыми поставками турецкой кожи, а на самом деле меняла уральские самоцветы на турецкое низкопробное золото. Оптовые поставки кожаной одежды были просто прикрытием истинной деятельности фирмачей. Вот мы и приехали их брать, и взяли. Все было, как обычно - лицом к стене, ноги шире, руки за голову! И эти команды касались всех, кто находился в офисе фирмы. Их было человек десять, и две женщины. В таких делах женщины - самое приятное. Ноги шире, а что между ног? Может, оружие, а может, вещдоки спрятала, надо проверить. Чем симпатичнее дама, тем тщательнее проверка. Оно и понятно - операция, приравненная к боевой, любая мелочь важна. Но на моей памяти никто не проверял, что прячут между ног старушки-бухгалтерши, а вот девчонок-секретарш досматривали с особой тщательностью всегда. Она повернула голову и умоляюще посмотрела на меня.
– Оставь ее,- сказал я.Сам проверю. Спецназовец в маске уже протянул огромную ладонь к ее короткой юбке, обиженно посмотрел на меня.
– Чё за дела, капитан? Раз уж я... Вопросы есть?!- заорал я.- Или тебе показать, кто тут есть кто?! Он это знал, пожал плечами и отошел в сторону. Высокая красавица-блондинка с благодарностью смотрела на меня огромными зелеными глазами. Обалденная девчонка! Спецназовец тоже так думал, но командовал здесь я.
– Садись за свой стол и дергайся,- приказал я.- Тебя никто не тронет, потом ответишь на вопросы и поедешь домой. Или не поедешь, это уже не от меня зависит. Она согласно кивнула, а я еще раз посмотрел на спецназовца и пошел в кабинет хозяина фирмы. Там было столько вещдоков, на два судебных процесса хватило бы. Задержанные оказались не совсем козлами, женщин отмазали по полной программе, и Наташа в тот день поехала домой. А на следующий я вызвал ее для дачи показаний, в которых особой необходимости не было, она уже сказала все, что знала. Вечером мы снова встретились, посидели в ресторане, а потом поехали на дачу моих родителей в Лобне. Отец при советской власти был начальником строительного треста, а потом стал хозяином крупной строительной компании. Отношения у нас были паршивыми, отец не мог простить мне желание служить в ФСБ, но не настолько, чтобы я не мог привезти даму в двухэтажный кирпичный дворец, какой по штату положен хозяину строительно фирмы, но противопоказан честному капитану ФСБ. На липах во дворе уже набухали почки, пахло свежей травой, а в доме горел камин... Эту первую ночь с Наташей я никогда не забуду, бессонную ночь с пятницы на субботу. А когда утром позвонила сестра, она была правильная девушка, уже вышла замуж за банкира, жила отдельно и даже успела родить сына, я довольно грубо сказал, что если она посмеет сунуться на дачу со своим долбанным банковским клерком, вышвырну их к едрене фене без разговоров. Сестра все поняла, и никто не мешал нам в субботу. Я уже потратил почти все свое месячное жалование, на последние деньги купил мяса, пока оно мариновалось, мы занимались любовью, потом разожгли костер, и пока он горел, катались в экстазе на холодном полу веранды. Потом вместе нанизали мясо на шампуры, установили над углями, и повалились в нежно-зеленую траву. Мясо малость подгорело, но его было много, и водки с апельсиновым соком хватало, и мы ели мясо, пили водку, Наташа с апельсиновым соком, я без, а потом снова занимались любовью, а потом снова ели, пили и бежали на диван в прихожей. Так прошел день, а ночь опять была бессонной. В воскресенье мы вернулись в Москву, я должен был заступать на дежурство. Это было самое тяжелое дежурство в моей жизни, а когда оно закончилось, я проспал пятнадцать часов подряд. Но выспался и отдохнул, и первым делом позвонил Наташе. Потом, когда договорился о свидании, вспомнил, что денег нет. Пришлось звонить сестре и просить взаймы сто баксов. Сестра моя - дама деловая, бойкая на язык, вспомнила все, что я говорил ей до этого, но потом сжалилась. Она ненавидела меня, когда издевался над ее хлипким банкиром Васей, но если просил помочь - не отказывала, все-таки, сестра. Наташа жила с родителями в Текстильщиках, в двухкомнатной малогабаритной квартире. Я мчался к ней, когда родителей не было дома, она - ко мне, когда мои были на службе, а если все были дома, мы занимались любовью в машине. Это было какое-то сумасшествие. И оно продолжалось три месяца. А потом Наташа нашла себе новую работу, снова - секретаршей, и мы стали видеться реже. Я готов был жениться на ней и поклониться отцу, чтобы сделал нам отдельную квартирку, но Наташа сказала, что не собирается жить на зарплату капитана ФСБ, у нее появились перспективы, и нам следует расстаться. Я не стал возражать, ибо прекрасно понимал, что против таких доводов возражать бессмысленно. Как случайно и резко возникла эта страсть, так и оборвалась. Мы расстались по-хорошему, без угроз и скандалов, она обещала звонить. Но я единственный раз пожалел, что от меня ушла женщина. Потом я все-таки, женился, и отец сделал нам однокомнатную квартиру в Крылатском, но въехать мы туда не успели. Я понял, что ошибся, хотел забыть Наташу, но только чаще ее вспоминал. Развелся и в квартиру въехал сам, чем еще больше разозлил отца. Я еще надеялся вернуть Наташу, и когда подвернулся случай - меня попросил один знакомый бизнесмен помочь, ушел из ФСБ, и честно, не запятнав мундира, помог бизнесмену. Получил солидный гонорар и открыл свое детективное агентство. Но сей "трест" лопнул. Вот какую Наташу увидел я сегодня возле фитнес-клуба, ту, которую все это время пытался забыть, и не мог. А кто бы смог? Хотел бы я видеть этого "железного феликса!" Борька. увидев меня, быстро вскарабкался под проволочный потолок своей клетки. В таком виде он чертовски умилял меня. С одной стороны - эдакий серый "попугайчик" с длинным хвостом, а с другой - вцепился пальцами в прутья, нос просунул между них... Это вам ничего не напоминает? Мне - "Свободу борцам за независимость чего-то там..." - Ладно, выбирайся, нахаленок,- сказал я. Открыл дверцу, а сам сел на диван, включил телевизор. Борька осторожно вылез из клетки, потом прискакал к дивану, легко запрыгнул на него, а потом и на меня. Залез на плечо, встал на задние лапки, что-то "пошептал" на ухо, потом спустился вниз, уткнулся мордашкой в мои ладони. Этот крысенок был так привязан ко мне, так любил меня, что лучшего друга я и представить не мог. И ведь совсем кроха, а уж точно - не глупее огромного сенбернара. Я так думаю - умнее. И всегда возникает вопрос в голове - а мы? Сколько раз где-то слышали, мол, крысы умные животные. А насколько умные, мало кто задумывался. Зато все знают - убить крысу не грех. Сам слышал, как доблестный врач из Питера говорил по радио, что "эти гадины" расплодились невероятно, одна даже набросилась на ребенка в песочнице. На ребенка - это, конечно, плохо. Но вот что мне думается. А если это была домашняя, ручная крыса, вроде моего Борьки, осталась без хозяина и побежала к людям? С самыми дружескими намерениями, а ее взяли и убили... Вам не страшно от этого? Мне, видевшему много чего страшного, жутковато становится от этой дикой картины. А что касается страшных рассказов о "полчищах крыс", так представьте себе, что может сотворить полчище голодных людей. Даже и сытых, вышедших на митинг? А полчища политиков, президентов каких-то? Куда больше бед, нежели крысы. Но об этом я стал задумываться лишь после того, как у меня появился Борька. А до этого - был таким же, как и все, тупым. Я почесал малыша за ушком, он прижмурил глазенки, вытянулся и замер. Нравилось ему это. И мне нравилось. И самое главное - он помогал мне расслабиться, не думать с тревогой, что последует за этой неожиданной встречей с Наташей. Я думал, но не так, как если бы сидел один перед телевизором. Борька опрокинулся на спину, схватил розовыми лапками мой палец и принялся легонько покусывать его. Я пощекотал белое пятно на грудке малыша. Он резво запрыгал вокруг меня, словно предлагал: а ну-ка поймай меня. Я поймал, прижал его мордашку к щеке. Маленький, теплый, пушистый, но какой умница! Просто удивительно, - Надо тебя чем-то угостить, малыш,сказал я.- Пойду посмотрю, что у нас есть в холодильнике. Я оставил малыша на диване, пошел на кухню, плотно притворив за собой дверь. Да и самому не мешало бы перекусить. Наташа позвонит, конечно, позвонит, может быть, даже сегодня, не случайно же она так настойчиво требовала мой номер телефона. И не случайно сказала "интересно", когда узнала, что теперь у меня есть своя квартира. Работать на ее мужа я никогда не буду, это исключено. Но ведь она позвонит не потому, что решила нанять меня. Вернее, не только потому. Она тоже не забыла те страстные три месяца, помнит их и... Если только намекнет - я готов. И к труду, и к обороне, ты только намекни, Наташа... На кухне я налил в кастрюльку воды, поставил на плиту, чтобы сварить бульон из кубиков, а для Борьки отрезал кусочек сосиски и пошел в комнату. Дверь открывал осторожно, потому что знал, малыш сидит возле нее, ждет меня. Так оно и оказалось. Я дал ему сосиску, Борька схватил ее зубами и вознамерился утащить за диван, но я не позволил. Выставил руку и сказал: - Ешь здесь, малыш, не то посажу в клетку. И он понял. Сел перед моей рукой, взял сосиску лапками и стал есть, поглядывая на меня. Примерно так же голодный мальчишка грызет яблоко. Уму моего серого малыша я не переставал удивляться.
В начале шестого в дверь позвонили. Я подумал: неужто Наташа? И побежал в прихожую, оставив малыша в комнате. Сегодня он гулял долго, потому что это было приятно ему и было приятно мне. Я открыл дверь и увидел... Вику!
– Привет,- сказала она.- Извини, я вчера разозлилась, сама не знаю, почему. Ты не обижаешься?
– Да нет,- сказал я.
– Ну, понравился этой мымре?
– Не то слово. Но это дохлый номер. Работать на ее мужа я не стану, даже если мне присвоят звание майора.
– Я так и думала. А твой Борька где? Я принесла ему бананы, ты говорил, он любит... Такая заботливая девушка! И красивая, и сексапильная. Но на меня словно помрачнение нашло, я видел сегодня Наташу и не мог ее забыть. Жесткую, властную по отношению к телохранителю, и загадочно-соблазнительную, когда смотрела на меня... Ну да, все это глупо, у нее есть муж, есть "Мерседес" и телохранитель... Но я хотел ее, а она хотела меня, и где в этой ситуации старый муж, и "Мерседес" и телохранитель?.. Сказать, где? Вы не поверите!
– Борька в комнате,сказал я.- Почему ты не позвонила, Вика? Меня ждут родители на семейный сабантуй, сейчас уезжаю. Если бы позвонила заранее, я бы отказался. Врать, конечно, плохо. но выпроваживать добрую девушку еще хуже. Так что, из двух зол я выбрал меньшее.
– А меня ты не можешь взять с собой?- с надеждой спросила Вика.
– Знаешь, о чем будет идти разговор? Папа, строительный магнат, станет разоряться, что я тупой, никчемный прожигатель жизни. Мало того, что против его воли пошел не в строители, а служить в органы, так и там не удержался. Значит, не стану генералом, дурак, одним словом. Если хочешь, поехали, но не надейся на теплый прием.
– Да? Ну тогда ладно,уныло сказала она.- Андрюша, ты позвонишь мне, когда... когда освободишься?
– Конечно,- заверил я Вику. И тут не соврал. После Наташи она была первой в списке моих женщин. Как только освобожусь, то есть, разберусь, что у нас может быть с Наташей, непременно позвоню. Она вытащила из пакета связку бананов.
– Это твоему Борьке. Он, по-моему, замечательный.
– Спасибо. По-моему, тоже. Если хочешь, сама предложи ему кусочек, он в комнате.
– Да нет, я пойду... Ты позвонишь?
– Конечно, Вика!я обнял ее, поцеловал в щеку. Вика хотела, чтобы поцелуй был несколько другим, я это почувствовал, мелькнула мысль: чего я жду? На что надеюсь? Надо оставить девчонку и радоваться, пока это можно. Мелькнула, и тут же исчезла. Наташа заслоняла собою все. Так это было два года назад, так это было сейчас. Вика не настаивала. Она улыбнулась и вышла за дверь. Такая симпатичная, длинноногая девчонка в белых, обтягивающих джинсах. Но не Наташа. Один банан я сам съел, от второго отрезал кружок и угостил Борьку. Он снова вознамерился убежать за диван, но я не позволил, и малыш слопал банан, сидя на паласе.
– Борька, а на что, собственно, я надеюсь?- спросил я. Он не ответил. После еды занялся туалетом, умывался. То есть, сосредоточенно тер лапками свою мордашку. Он был умным парнем, а я дураком. На что надеялся, почему размечтался? Черт его знает!
А вот, все же не зря надеялся! Наташа позвонила в половине восьмого.
– Привет, Андрюша,- сказала она.- Ты меня еще помнишь? Ну а как же...
– Помню,- честно признался я.- Иногда даже думаю о тебе.
– Я тоже. Слушай, мой муж сейчас в командировке, Саратов, Тверь, но я поговорила с его заместителями, рассказала о тебе, они не возражают. Ну а Рахмата я уговорю. Так что, можешь считать, получил эту должность. Ты рад?
– Я рад тому, что слышу тебя, Наташа. Спасибо, но...
– Слушай, Андрюша, а ты не можешь приехать сейчас ко мне? Мы бы на месте обговорили детали. Ну, те условия, о которых мне сказал заместитель Рахмата. Да плевать мне было на на всех заместителей и на самого Рахмата, хорошо, что он в Саратове или Твери, просто замечательно! Я знал, какие условия буду обговаривать с Наташей. Нам бы только встретиться!
– Конечно, Наташа, какие дела!
– Вот и отлично. Запиши мой адрес, это недалеко от тебя, Филевская Пойма. Район не ахти, но Рахмату он нравится. Как долго будешь собираться? Да я уже готов был! Все-таки, не зря надеялся, чувствовал, что она позвонит, позовет. Какие, к черту, сборы? Готов я, Наташа, всегда готов! Но говорить об этом не следовало. Я записал адрес и сказал: - Через час буду. Что взять с собой?
– Ничего,- усмехнулась она в трубку.- Я знаю твой вкус, приезжай сам.
– До встречи,- сказал я. Борька сидел рядом со мной на диване и фыркал, слушая меня. Кажется, он понимал, что я собираюсь уезжать, и не одобрял этого. Не хотелось ему в клетку, но что поделаешь! Заперев Борьку, я налил ему свежей воды, положил пять кружков банана в мисочку, сказав, что это - от тети Вики, и стал одеваться. Я не сомневался, что уезжаю на всю ночь.
3
Филевскую Пойму я знал неплохо, бывал там не раз. Это нечто вроде резервации в форме бутылки: с одной стороны ее отгораживает от мира стена всемирно известного завода имени Хруничева, с двух других - Москва-река. В узкую горловину втекает дорога, ведущая от метро "Фили". Если поставить шлагбаум, ни одна машина не выедет. А так - ничего район, чистый, зеленый, тихий, и от центра недалеко. Я решил ехать на такси, полагая, что если муж в командировке, красавица жена не должна отпускать гостя трезвым. Тем более, сказала, что знает мой вкус. Вместо такси поймал частника, который за восемьдесят рублей согласился меня доставить на Пойму. У метро "Фили" я купил большую красную розу, с ней в руке и подъехал к дому 12 по Филевскому бульвару. Дом находился рядом с "Универсамом", обычная панельная двенадцатиэтажка. Уважаемый Рахмат-лукум мог бы и получше дом себе выбрать. У двери подъезда набрал код Наташиной квартиры и сказал в микрофон, что это я. Тут же щелкнул электрозамок, мне позволяли войти. Подъезд был довольно-таки чистым, но очень уж ординарным, даже не верилось, что здесь живет бизнесмен, которому нужен начальник службы безопасности. На четвертом этаже я уперся носом в стальную дверь. Она закрывала вход в "тамбур", где располагались двери двух квартир. Похоже, Рахмат-лукум купил в этом доме двух и трехкомнатную квартиры, и сделал из них одну. Но большую. Я нажал кнопку звонка и стал ждать. За дверью послышалось тявканье, легкие шаги, а потом дверь распахнулась, и я увидел Наташу. В длинном черном платье с глубоким декольте, соблазнительно обтягивающем ее стройную фигуру, при жемчугах и бриллиантах, она смотрелась великолепно. Хотела произвести неизгладимое впечатление, или в квартире собрались послы дружеских буржуазных стран? А я-то - в джинсах, кроссовках и рубашке с нагрудными карманами, где лежали паспорт и немного денег! Встретила бы меня в халате на голое тело - я бы чувствовал себя более комфортно. И уж совсем непонятно, для чего она держала в руках белую собачонку. Маркизой себя возомнила, или в чем тут дело? Квартира и вправду состояла из двух обычных и была полностью перепланирована. Никакого "тамбура", я стоял в просторной, богато обставленной прихожей. Я протянул Наташе розу и на всякий случай поприветствовал пуделька, сказал самым дружелюбным тоном: - У-у, какие мы симпатичные!- и протянул руку, чтобы погладить собачонку. Но она так злобно тявкнула, что у меня мигом пропало желание гладить ее. Подумалось: мой Борька очаровывал гостей своим радушием и дружелюбием, даже дамы, до смерти боявшиеся мышей, в конце-концов принимались играть с ним. Насколько же он был умнее породистой дуры! (В смысле - собачонки.) - Дана! Перестань!строго сказала Наташа.- Иди в кабинет, и не хулигань там! Она заперла собачонку и розу в одной из комнат и вернулась ко мне.
– Ты ничего не поняла,- сказал я.- Розу я принес тебе, а не собачке.
– Спасибо. Проходи, разуваться не надо.
– И тебе спасибо за то, что не разуваешь...пробормотал я, хотел было добавить "но раздеться-то, надеюсь, предложишь", однако, сдержал себя. Я прошел, то есть, двинулся за Наташей, разглядывая убранство квартиры, как экспонаты в музее. Там было на что посмотреть, даже у моего отца, строительного магната, квартира была поскромнее. Настроение мое стремительно ухудшалось. В таких интерьерах и старый южный хрыч покажется настоящим мужчиной, если он хозяин, а Андрей Корнилов в джинсах и кроссовках выглядит бомжом. И на кой черт она надела это платье, намотала вокруг шеи жемчугов, вставила в уши серьги с бриллиантами? Хочет показать, каких высот достигла, уйдя от меня?!
– Ты неплохо устроилась, Наташа,сказал я.- Столько антиквариата, включая мужа...
– Не жалуюсь. Тут есть свои плюсы и свои минусы,- как-то буднично сказала она.- В материальном плане все хорошо, но... у Рахмата больное сердце, и он пожилой человек. Не удовлетворяет?
– Андрей, я правда рада тебя видеть...
– Я тоже. А к чему эти наряды, жемчуга-бриллианты? Это что, великосветский прием? Тогда извини, ты не того пригласила,- пожалуй, чересчур эмоционально сказал я. Но у нас же деловая встреча.
– Да? Наверное, мы имеем в виду разные дела. Андрей, пожалуйста, перестань злиться,- сердито сказала Наташа.
– Я не злюсь, я просто счастлив видеть, как хорошо ты живешь со своим Рахмат... лукумом. Его так и зовут?
– Вообще-то - Рахматулло, я теперь Сидорова-Мирзоева. Проходи в гостиную. В гостиной с кожаными диванами и креслами, и антикварными шкафами, меня заинтересовал внушительный корабельный якорь с двухметровой толстой цепью на стене.
– Рахмат-лукум был моряком в юности?- поинтересовался я.
– Да, и он спонсирует некоторые программы для Черноморского флота. Вот моряки и подарили. На журнальном столике красовались тарелки с салом, солеными огурцами, яблоками и вареной колбасой. Затейливая бутылка "кристалловской" водки и апельсиновый сок. Извини, домработницу я отпустила, но... Я помню, что тебе нравится, сама все сделала... Нет? Не так? Вот теперь она больше походила на мою Наташу! И действительно, не забыла, что мне нравится.
– А где тазик с икрой, осетрина и устрицы?- поинтересовался я.- Меня кто принимает, миллионерша Мирзоева или Наташа Сидорова?
– А ты кого хотел бы видеть?
– Гражданку Сидорову. Наташу. Я обнял ее, прижал к себе, но она отстранилась.
– Нет, Андрей... То есть, не сейчас. Должен подойти первый зам Рахмата, ты с ним поговоришь, если понравишься, Рахмат не будет возражать. У меня и руки опустились. Значит, вот-вот припрется какой-то хрен из фирмы Рахмат-лукума, чтобы принимать меня на работу? А потом мы вместе с ним уйдем, выпив водки?! Не может же он оставить жену босса с незнакомцем... Разве я для этого приехал сюда?
– У тебя что, крыша поехала?- грубо спросил я, с опаской присаживаясь в антикварное креслице. Не развалилось, умели делать мебель в прошлом веке!
– Андрей?
– Я не буду работать на твоего мужа ни за какие деньги! Это была ошибка, я не знал, что жена босса - ты.
– Но...
– Я приехал к тебе, только к тебе. Я хочу тебя видеть, хочу тебя слышать, и вообще - хочу тебя. Ты мне снишься, ты не забываешься, ну - никак!
– Но ты мог бы работать на меня...
– У Вадима это лучше получается.
– Да? Да, конечно, я должна была понять...- она глубоко вздохнула, невесело усмехнулась.- Ты ведь Корнилов, тебя отец не смог наставить на путь истинный, куда уж мне... Ты слишком гордый и самолюбивый.
– Вот это,- я окинул взглядом роскошную гостиную,истинный путь? Плевать я на него хотел, Наташа.
– Налей мне водки с соком,попросила она, присаживаясь в другое кресло. А всего их было три, я только теперь заметил.Как обычно.
– Пополам разбавить? Я налил ей водки с апельсиновым соком в хрустальный бокал, кстати, их тоже было три, себе плеснул чистой водки.
– За тебя,- сказал я и махнул свой залпом, давая понять, что иных тостов не приемлю. Наташа по инерции протянула ко мне бокал, но увидев, что опоздала и хрустального звона не получится, пожала плечами, сделала пару глотков и поставила бокал на столик.
– Слушай, Наташа, а нельзя ли послать этого зама? Ну, сказать, что я не пришел, а ты устала и уже ложишься спать?
– Нет, теперь уже поздно. Но если ты будешь работать начальником охраны... За кого она меня принимает? Я буду кланяться толстому мужу, и втихомолку трахать его жену? Даже, если она Наташа, это не для меня. Похоже, пора было уходить. Дома Борька ждет, и еще не поздно позвонить Вике, она приедет. Но я не мог встать с кресла. Сидел и злился. На себя, на Наташу, на весь мир. Кажется, она понимала это. Я снова наполнил свой бокал.
– Андрей? Ты думаешь, что я могу вот так запросто?.. Я, между прочим, замужняя женщина! Мне министры руки целовали! Нет, не эта красивая женщина мне снилась, совсем другая.
– Я думаю, что твой муж козел. Он просто купил тебя. Я тоже мог бы понять, что ты продаешься всерьез и надолго, и не приезжать сюда. Наваждение какое-то нашло, ты мне снилась такой умницей, такой красавицей, что... Крыша поехала у меня. Извини, Наташа, я пойду. Как говорил один магаданец - уж лучше вы к нам приезжайте. Но это из области фантастики, я понимаю.
– Ты мне тоже снишься, Андрюша... В прихожей хлопнула дверь, послышали торопливые шаги. Наташа повернулась к двери, замерла, сжимая в руке бокал. Я запоздало подумал, что это, наверное, не зам, у него же нет своего ключа от квартиры босса. Значит, это... Я не ошибся. Дверь в гостиную резко распахнулась и на пороге возник смуглый толстяк, почти лысый. Он был таким, каким я и представлял себе Наташиного мужа.
– С-сука!- завопил он и выхватил пистолет. Надо же, как вовремя вернулся из командировки! Или все это специально подстроено? Думать об этом было некогда. Рахмат-лукум оказался жутко невоспитанным человеком - даже не поздоровался, не спросил, зачем я пришел? Злился на жену, а стрелять собирался в меня! Реакция спасла, но пуля прошла где-то между рукой и ребрами. Стрелял Рахмат-лукум неважно. Второй выстрел громыхнул, когда я "нырнул" ему навстречу, чтобы в падении выбить ногой пистолет. И выбил. "ТТ" врезался в мой бокал на столике, разбил его, залил водкой платье Наташи, которая только теперь вскочила на ноги.
– Рахмат, пожалуйста, послушай!..- крикнула она.
– Действительно, послушай,пробормотал я. Но Рахмат-лукум никого не хотел слушать. Он повалился на меня, завизжал и вцепился мне в волосы. Я легонько стукнул его в мягкий живот, помнил, что у человека сердце больное, но пальцы не разжались. Ясно было, что он не один, где-то поблизости были его люди, телохранители, ясно было, что надо оторваться от него и оценить ситуацию. Но я не успел. Что-то тяжелое обрушилось на мою голову, и сознание стало меркнуть. Последнее, что я услышал, был истошный крик Наташи: - Не на-а-а-до!- и все стихло.
Наташа взяла меня за руку, и мы бегом помчались по грязной лестнице кирпичной пятиэтажки. На пятом этаже она остановилась, протянула мне ключи.
– Ух, запыхалась. Курить меньше надо. Открывай дверь, товарищ капитан!
– Слушаюсь, моя госпожа. Всего два замка, одна дверь и не стальная, обыкновенная. Скромная двухкомнатная квартира, одна комната родителей, которые были на работе, другая - Наташина.
– Извини, это не твои миллионерские хоромы.
– Это твоя комната? Какая красивая! Никакие миллионерские хоромы не сравнятся с нею, потому что - это твоя комната, Наташка!
– Дурак ты, Корнилов, ничего не понимаешь! Юбка упала на пол, Наташа перешагнула через нее. Сняла блузку, потом лифчик. Потом спустила трусики, они голубым облачком упали к ее ногам. Я подхватил ее на руки, бережно уложил на диван, и стал стягивать джинсы, рубашку.
– Дурак, дурак... Но - твой дурак, Наташа.
– А я твоя дура. Но скоро поумнею.
– Не надо, я люблю тебя такую... Потом она сладко потянулась и сказала: - Жрать хочется...
– А кто у нас тут хозяин?
– Ох, даже и не знаю. Пойду посмотрю, что там есть в холодильнике. Учти, здесь живет обычная пролетарская семья.
– Здесь живет моя любимая. Она совсем не стесняется меня, идет, голая, на кухню, кричит оттуда: - Есть сосиски, сало и лук! Что хочешь, товарищ капитан?
– Сало с луком! Я натягиваю джинсы, бегу на кухню и снова целую Наташу. Но есть и вправду хочется.
– Нажремся сала с луком, а потом что?- спрашивает Наташа.
– Будем целоваться!
– Да? Я все удивляюсь тебе, Корнилов, сын миллионера, а ешь сало с луком...
– Я человек в погонах, а у нас там нравы простые. Про икру ложками и осетрину килограммами говорить неприлично.
– Зачем тебе эти погоны, эти нравы? Ты мог быть замом у своего отца и ездить на "Мерсе".
– Я не люблю строить по известным проектам, воплощать в жизнь чужие замыслы. Я люблю разгадывать подлые, преступные планы и разрушать их. Это так же интересно и опасно, как и поиски кладов. Не похоже, чтобы ты нашел клад.
– Нашел! И теперь у меня есть самая прекрасная драгоценность - ты!
– Думаешь, есть?
– Ничего я не думаю, а просто... Просто я не я могу спокойно смотреть на тебя такую! Я беру ее на руки и несу в комнату, на диван. Еда откладывается еще на полчаса. А потом я увидел Борьку, он сидел в своей клетке и плакал. Слезы текли из черных глаз, а он размазывал их розовыми лапками по серой мордашке и всхлипывал, как человек.
– Малыш? Что случилось, почему ты плачешь?- спросил я.Тебя кто-то обидел, скажи мне, кто, малыш?! Он замер, опустив лапки, и потянулся ко мне, как будто не верил, что это я, хотел получше разглядеть. Я протянул руку, чтобы погладить малыша, и уже открыл рот, чтобы сказать ему: это я, я, все нормально, малыш. Но он растворился в сизой мгле. Она стремительно редела, проявляя очертания незнакомой комнаты. Я еще думал о Борьке, не понимал, куда он делся, тревожился за него, но уже видел, что лежу на ковре в чужой квартире. В квартире Наташи на Филевском бульваре, вот где я лежал! Самой Наташи в комнате не было, а вот ее супруг, ревнивый Рахмат-лукум лежал рядом со мной. Память быстро возвращалась ко мне. Итак, меня здесь оглушили, поэтому и лежу на ковре... А Рахмат-лукум зачем улегся рядом? Тишина. Ни шороха, ни звука. А где Наташа? Ее похитили? Или на кухне? Или... что все это значит? Какая-то тяжесть в руке, посмотрел - чугунная сковородка. Какого черта я держу ее? Разжал пальцы, приподнялся на локте. Наташа... Наташа!- позвал я. Тишина. Какая жуткая тишина в этой квартире! Я сел, преодолевая головокружение, посмотрел на хозяина. Он лежал на боку, спиной ко мне, пригнув голову к груди. Я медленно поднялся, закрыл глаза, потом открыл их - уже лучше. Склонился над Рахматом и тут же отшатнулся. Не стоило искать пульс, ревнивый муж был мертв. Лицо его представляло собой кровавое месиво, как будто по нему долго били... вот этой чугунной сковородкой? Похоже, что так. Но это не я. Значит, меня оглушили, потом кончили Рахмата, а сковородку вложили мне в руку. И сейчас приедут менты, а в квартире - хозяин, забитый досмерти сковородкой и бывший любовник его жены с этой самой сковородкой в руке... Теперь я не держал ее в руке, но отпечатки на ручке мои. Какие доказательства вам еще нужны, граждане судьи? Показания Наташи... Она либо сама организовала это жуткое представление, либо зависит от организаторов, иначе была бы здесь, помогла бы мне. Но ее нет. А телохранители Рахмата, где они? Тоже нет, но на суде объявятся, и скажут... Крепко ты влип, Андрей Корнилов! Интересно, кому понадобилась твоя голова? Неужто, Наташе?! Не время сейчас думать об этом! Я достал из заднего кармана джинсов носовой платок, протер рукоятку сковородки. Не брал я ее в руки, и вообще, первый раз вижу эту посудину! На столе стояли два бокала. Правильно, один ведь, мой, разбился, когда в него врезался пистолет Рахмат-лукума, залил водкой Наташино платье. Пистолета нигде не было, и осколков бокала не наблюдалось. Убрали значит... Я плеснул в бокал водки, залпом выпил, сунул в рот соленый огурец - чуток легче стало. Потом протер носовым платком оба бокала. Сдаваться я не собирался, пусть поймают и докажут, что я был здесь! Вой сирены возле дома подсказал мне верную мысль: едут по мою душу, и пора сматываться отсюда. Чтобы решить, кто затеял это представление и зачем, нужно было уйти. Я торопливо отпер замки, распахнул дверь, выскочил на лестничную площадку, увидел в окно милицейский УАЗик, остановившийся возле подъезда. Или я слишком долго был в отключке, или менты поразительно быстро сработали - вот и опергруппа уже на месте. Такое бывает только в кино, или, когда лоха заманивают в западню. Вы думаете, что я - лох? Вы очень ошибаетесь, ребятки! Так, или примерно так думал я, скрипя зубами от ярости. Бежать через дверь было невозможно. Для начала я снова запер стальную дверь на все замки, а их было немало. Попробуйте открыть! Протер носовым платком все ручки, к которым прикасался. Потом помчался в какую-то комнату, которая выходила окном на противоположную сторону дома. Распахнул створки - рядом с домом тянулся бетонный забор детского сада. Но четвертый этаж! Высоковато прыгать, даже для тренированного человека. И тут я вспомнил о якоре с цепью. Ну - выручайте, черноморцы! Я помчался в гостиную, сорвал со стены цепь с якорем, вернулся в комнату, кажется, это была спальня, зацепил якорь за подоконник, цепь сбросил вниз и вылез в окно. В дверь уже звонили и стучали, но я, понятное дело, не пошел открывать. Держась за цепь, стал спускаться. Потом, ухватившись за нижнее звено, вытянулся и прыгнул вниз. Приземлился удачно и сразу же перемахнул через бетонный забор в детский сад. Детей там не было, поздно, да и, наверное, он был на ремонте, лето ведь. Я помчался вдоль забора, и в это время из окна с якорной цепью высунулся мужик и стал орать все, что положено орать в таких случаях. Знакомые, можно сказать - родные команды, сам не раз кричал их и знаю, если человек застигнут врасплох, некуда деваться - подчиниться команде, а если бежит - черта с два остановится! Зачем же мне быть приятным исключением? Для ментов, разумеется. Пригнувшись, я продолжал свой бег вдоль забора. Назвать его оздоровительным язык не поворачивается. Но спасительным - да. В ночной тишине громыхнул выстрел, потом еще один. Но я был уже далеко, да и забор прикрывал. Я даже успел подумать: как это вы, ребятки, замки так быстро отперли? Наверное, и ключи у вас были, ну просто сказочное везение для оперативников: вот вам адрес, где произошло убийство, вот вам ключи от квартиры, только зайдите и возьмите убийцу, он пьяный, плохо соображает. Они обрадовались, приехали, зашли, а взять не смогли. И осерчали. Крики в окне Наташиной квартиры явно свидетельствовали о том, что меня будут преследовать долго и упорно. Это плохо, когда за тобой гонятся злые оперативники, и не просто гонятся, а еще и стреляют! На детской площадке, под навесом, сидела стайка подростков с гитарами. Они уже не играли и не пели, а смотрели, как я бегу мимо, и что-то кричали, похоже, не очень приятное для меня. Я не обиделся. Снова перемахнул через забор и, обогнув другой дом, ринулся прямиком к Москве-реке. Я уже говорил, что Филевская Пойма - что-то вроде резервации для законопослушных москвичей. Единственная дорога, ведущая к метро, наверняка будет перекрыта. Бежать по узкому берегу Москвы-реки в Филевский парк - бессмысленно, там тоже могут ждать сердитые менты. Значит, на другой берег! А там, либо в Мневники, откуда рукой подать до Крылатского, либо в Хорошево, отсидеться и подумать... Выскочив на берег, я достал из кармана рубашки паспорт, сунул его в зубы и бросился в воду. Я так яростно махал руками, что даже забыл - я в джинсах и кроссовках. Почти доплыл до другого берега, когда за спиной возник шум двигателей, громкие крики. Фары "УАЗика" выхватили из темноты мои ноги, но я рванулся вперед, и почти сразу ощутил под ногами илистое дно. Сухо щелкали пистолетные выстрелы, но, слава Богу, не попали. Фары машины выхватывали поверхность воды метрах в десяти от берега, так она стояла, а мощных фонарей у оперативников не было. Я бы посоветовал им поднять с двух сторон передок машины, чтобы осветить и берег, да времени не было. Пусть сами думают! Я прыгнул в прибрежные кусты, упал на траву. Сбил дыхание, надо было привести его в порядок. Мои преследователи перестали стрелять.
4
Успокоив дыхание, я стащил рубашку, быстро выжал из нее воду, потом осторожно выглянул из кустов. На пойменском берегу еще стоял "УАЗик", темнели фигуры оперативников и слышались злые голоса. Я хорошо понимал их. Ушел на территорию другого округа, а там свои дела, свои проблемы. Конечно, выделят людей на поимку опасного преступника Андрея Корнилова, но не так быстро, и не столь много. А самим ехать сюда через Шелепихинский мост - как минимум, полчаса понадобится. Да еще нужно угадать, в какую из четырех сторон я направился. Упустили. Я еще несколько минут наблюдал за их передвижениями, Вряд ли менты были такими сообразительными, что и резиновыми лодками запаслись, но чем черт не шутит! Нет, вроде бы не собирались форсировать водную преграду, ну и на том спасибо. Я выжал и джинсы, и носки, вылил воду из кроссовок, прячась за кустами, направился к Карамышевскому мосту. В трусах и с мокрой одеждой на плече, я не мог сесть в автобус и поехать домой в Крылатское, но на берегу не выглядел странно. Кое-где слышались, крики, визги и плеск воды, молодежь вовсю купалась, несмотря на позднее время. Но даже в сухой одежде я не мог возвращаться домой. Уж если они такие быстрые и с ключами от квартиры Рахмат-лукума, то, конечно же, знают мои приметы и мой адрес. Звонят - откройте... А если нет меня дома - не должны выламывать дверь, доказательств, что именно я там был - нет. Кроме показаний свидетелей... Кто они, эти долбанные свидетели? Наташа? Возможно. Телохранители? Естественно. Чего хотят от меня? Скорее всего - убрать Рахмат-лукума, и свалить убийство на меня. Кому это выгодно? Скорее всего - Наташе. Старый муж, больное сердце, в постели ни то, ни се, а она женщина страстная... Без него - и хозяйка фирмы, и может спать с любыми красавцами. Свобода и деньги - то, к чему она всегда стремилась. Ради чего могла... Вот в это я почему-то не верил. Да, она стремилась к красивой жизни, к независимости, но обвинить меня в убийстве, посадить на долгие годы, меня!.. Не верил. Все же она любила меня, не могла, не могла так поступить! Однако, время, как говорит один телепопка. Надо уходить. В Хорошево-Мневники, в сторону улицы Народного ополчения, потому как домой нельзя. А малыш там один, сидит в темноте, в клетке, и ждет меня. Единственное существо ждет меня дома, серенький малыш, крысенок. Кто же присмотрит за ним, кто накормит? Правда, он запасливый хлопотун, натаскал в деревянный домик и печенья, и сыра, на первое время хватит. А потом? Позвонить матери, у нее есть запасные ключи от моей квартиры? Не возьмет малыша. Позвонить Вике? У нее нет ключей. Позвонить матери и Вике... Но вначале нужно уйти отсюда. Спрятаться, я ведь слишком мокрый и запоминающийся. Натянул джинсы, рубашку, кроссовки на босы ноги, носки сунул в карман. Паспорт - в нагрудный карман, авось не промокнет, "корочка" плотная. Выждал момент, когда машин не было, ползком, чтобы с пойменского берега не поняли, в какую сторону я направился, преодолел Карамышевский мост через шлюз и бегом помчался к улице Народного ополчения. Дворами, избегая освещенного пространства, уходил все дальше и дальше от места переправы. Сырые носки бросил в мусорный контейнер, пусть ищут! Я уходил от Филевской Поймы, а мысли мои возвращались туда. Кто бил Рахмат-лукума сковородкой по голове? Возможно, телохранитель Вадим. Одна мысль, что меня после этого посадят надолго, могла убедить его сделать это. А Сява Шатов? Он ведь меня привел к Наташе. И, скорее всего, не случайно. Вряд ли он знал, на что идет, но кто-то же посоветовал Шатову позвонить мне? Кто-то сказал, что, как и где? Сумма оплаты, жена, которой надо понравится... Следовательно... Начинать надо с Шатова. Ему позвонить, пусть приедет, заберет меня, а потом поговорим. Нежарко было вечером, а в сырой одежде и подавно, но если бежать, то ничего, терпимо. Дом за домом, двор за двором, где бегом, где шагом проходил я, и был уже далеко от Поймы, когда пошел дождь. Говорят, что в дождь уезжать - к счастью. Может, и убегать - тоже? Во всяком случае, в моем состоянии дождь был, если не счастьем, то удачей. Теперь мокрых людей на улицах прибавится, и я не сильно буду отличаться от прочих добропорядочных граждан. Я остановился в темном дворе, окруженном кирпичными пятиэтажками, такими же, как в Текстильщиках, где сто лет назад жила Наташа, и где мы ели сало с луком... Народу тут было немного, и телефонных автоматов поблизости не наблюдалось, но и разглядеть, что я промок до нитки под слабым летним дождем, тоже было непросто. Я стоял под старым тополем и думал, как мне позвонить Шатову? Телефонного жетона нет, где его купить непонятно, может и продают в коммерческих киосках, но не хотелось выходить на хорошо освещенную улицу. Да и деньги мои, две сотенные купюры, насквозь промокли в кармане рубашки. Попросить? Люди добрые, сами мы не местные, дайте телефонный жетон? Я решил попробовать. Первым в непосредственной близости от меня прошел парень в белых брюках и черной футболке, обтягивающей широкую грудь. Я шагнул ему навстречу, вежливо сказал: - Простите, у вас не найдется жетончика?..
– Вали на хрен, козел!злобно ответил парень, даже не остановившись. Я так и не объяснил ему, какой именно жетончик мне нужен. И уже не хотел объяснять, понял, у человека совсем никаких жетончиков нет, а вот проблем хватает. Потом остановилась черная "Волга", из нее с громким кряхтением вылез пожилой мужчина в шляпе. Я подошел к нему.
– Простите, у вас...
– Работать надо, молодой человек, работать!- сходу отрезал пенсионер.- Совсем разболтались, здоровые лбы, а ходят, понимаешь, попрошайничают! Этот даже не спросил, что мне вообще нужно. Я не обижался, в Москве много попрошаек, достали москвичей. Ко мне в квартиру раз в неделю обязательно кто-то звонит и требует поесть, или денег на лечение кого-то. Я не жадный, но хорошо знаю проблему: в девяносто пяти случаях из ста я дам деньги не на лечение кого-то, а на иномарку главарям банды вымогателей. Поэтому и не давал. Теперь со мной не хотели разговаривать по той же самой причине. Эх, где ты, моя Москва времен Олимпиады? Город-сказка, город-мечта, как поет звездопоп - чистый, просторный, спокойный, добрый и вежливый...
– Молодой человек, а что вам нужно?- послышался за спиной женский голос. Я обернулся. Дама была примерно моя ровесница, невысокая, полноватая, с пластиковым пакетом в руке.
– Извините, пожалуйста,- сказал я.- Сами мы, как вы, наверное, догадались, не местные, промокли до нитки, надо срочно позвонить. У вас не найдется, случаем, жетончика? Телефонного? Или так, вы мне находите пару жетонов, а я вам даю сто рублей, только мокрых.
– Откуда вы такие... не местные?
– Из Крылатского. Только не говорите, что туда ходит троллейбус, а еще есть автобус до "Молодежной". Знаю, но ехать в таком виде не могу.
– Сто рублей мне не помогут,- грустно улыбнулась женщина.- И жетончика у меня нет. Пойдемте, позвоните от меня.
– Вы хоть понимаете, что делаете?- после неловкой паузы спросил я.- Приглашать к себе в дом незнакомца, поздно вечером, да еще... мокрого! А я если я маньяк? Да просто плохой парень, буян, дебошир, шизофреник?
– Но вы же не маньяк?
– Я-то нет, но поздно вечером я бы и себя не пригласил домой, если бы встретил на улице такого мокрого.
– Очень смешно. Так вам нужно позвонить, или нет? Не просто нужно - необходимо было! И я пошел следом за женщиной. Я даже хотел помочь ей нести пакет, но вовремя сообразил, что сам бы не доверил любую ношу мокрому незнакомцу - а вдруг убежит?
В подъезде я как следует разглядел женщину: коротко стриженные светлые волосы, вполне симпатичное лицо, но какая-то страшная тоска в глазах. Что-то случилось, что-то страшное, и теперь она ничего не боялась, потому что знала - хуже не будет, даже если приведет в дом маньяка. Причину ее тоски я понял, когда вошел в тесную прихожую скромной двухкомнатной квартирки - моя однокомнатная побольше будет. Навстречу нам вышла девочка лет десяти, худенькая, бледная.
– Здравствуйте,- сказала она мне.- А вы кто?
– Привет,- сказал я, присев на корточки.- Я Андрей, а тебя как зовут?
– Света...- она тяжело дышала.- А вы дядя Андрей, да?
– Да нет, для дяди я еще не так стар. Просто Андрей. Слушай, Света, ты отлично выглядишь.
– Не обманывайте меня, я ужасно выгляжу. Потому что я жду операции, но могу и не дождаться... Я почувствовал себя полным идиотом. Явился к больному ребенку и даже пакетика конфет не принес!
– Света, здесь тебе йогурт, яблоки и хлеб. Иди к себе и кушай, дяде Андрею надо позвонить.
– Что с ней?- спросил я, когда девочка ушла в комнату.
– Порок сердца. Ангина, осложнение... Должны оперировать в Бакулевском центре, но там же очередь... Год ждем. Вот телефон, звоните. Я глупо кивнул, взял трубку и набрал домашний номер Шатова. Длинные гудки. Чертовски длинные! Положил трубку, посмотрел на хозяйку.
– Меня Андрей зовут.
– А меня Надя. Что, никого нет?
– Очень приятно, Надя. Извините, попробую еще раз. Попробовал. Тот же результат. Время было позднее, значит, Шатов уже в отключке, вот скотина! Ладно, подождем до завтра, слава Богу, у меня есть, где переночевать. Когда существовала моя детективная фирма, мы сняли конспиративную квартиру, дабы заподозрившие неладное мужья не могли выследить нас. Заплатили вперед, и еще месяц могли пользоваться ею. Извините, Надя, у вас есть утюг?- спросил я.
– А вы как думаете? Хотите, чтобы я...- она посмотрела на мои влажные джинсы.
– Нет, ну что вы. Побегаю, высохну.- я достал из кармана мокрую сторублевку, протянул хозяйке.- Вы ее погладьте, и порядок. Не волнуйтесь, настоящая, только мокрая, как и весь я. Погладьте, а завтра купите девочке... ну, что она любит, хорошо? Скажете - от дяди Андрея. Неприлично приходить к больному ребенку с пустыми руками.
– Но вы ведь не к ней пришли,- удивилась Надя. Если ребенок видит гостя, он думает... Ну, все же мы так думали в детстве, когда видели гостей, правда? Пожалуйста, возьмите. Она категорически отказалась. В это время из комнаты снова вышла девочка.
– Андрей, а вы почему такой мокрый?- спросила она.
– Подрался с хулиганами и упал в воду, в Москву-реку. А вот ты мне скажи, у тебя есть какие-то зверушки? Не-ет... Я уже знал, о чем говорить с девочкой.
– Тогда попроси маму, пусть она купит тебе крысенка, обыкновенного серого крысенка. Он будет жить в клетке, и станет твоим самым лучшим другом.
– Они кусаются,- недоверчиво сказала Света.
– Нет. Вот послушай, у меня живет Борька, серенький такой, с черными глазками и длинным хвостом. Я возвращаюсь домой - он, как обезьянка, сидит под потолком своей клетки, она высокая, и машет мне лапкой, а пальцы у него розовые, как человеческие. Машет, мол, привет, хорошо, что ты пришел, давай, выпускай меня! Я открываю дверцу и сажусь на диван. И что он делает?
– Что?
– Он вприпрыжку несется ко мне, запрыгивает на диван и начинает со мной играть. Он такой шалун! А потом начинает умываться,- я показал, как Борька умывается, девочка улыбнулась.А когда я угощаю его чем-то вкусным, он берет еду в лапки, вот так, и начинает есть. У Светы заблестели глазенки, когда я показывал, как ест мой Борька.
– И он вас не кусает?
– Да что ты! Более дружелюбных зверушек я не знаю. Он такой привязчивый, бегает по пятам и все норовит забраться по джинсам, по рубашке на плечо. Заберется, и давай что-то шептать мне на ухо. А я его языка не понимаю.
– Ой, как интересно!
– Все, Света, иди к себе, дяде Андрею нужно обсохнуть,сказала Надя.
– Ну, мама, он же не дядя, а просто Андрей! А почему ты не купишь мне такого крысенка? Надя все-таки отправила девочку в ее комнату, повернулась ко мне.
– Андрей, у вас проблемы, у нас проблемы. Давайте без лишних глупостей. Разденьтесь, я попробую высушить вашу одежду, наденете халат мужа, я вам дам. Хорошо? Может, попозже дозвонитесь, кому нужно. А я вас пока чаем напою. Могу предложить бутерброд с "Рамой"... В принципе, меня такой вариант устраивал. Но не хотелось быть незваным гостем. Я достал две мокрые сторублевки, протянул Наде.
– Тогда вот что. Прогладьте их и купите все, что любит Света, бутылку водки и какую-то закуску. Я жутко замерз, проголодался и не хочу быть нахлебником. Оставьте мне десять рублей на метро, а остальные потратьте. Простите... Конечно, вы не можете оставить меня в квартире с больной девочкой, я не подумал об этом.
– Вы все видите в черном свете. Привычка?
– А то нет? Работа в спецслужбе такие случаи подбрасывает, о которых вы, вероятно, и не слышали.
– Знаете, а я что-то такое и подумала про вас. Вы не похожи на всех этих... ну, сами знаете, кто теперь хозяин на улицах. Давайте ваши деньги и переодевайтесь в халат, сейчас принесу. У нас тут магазин до полуночи работает, надеюсь, успею.
Наверное, мне повезло с этой Надей. Но с другой стороны жутко не повезло с Наташей. И эта скромная квартира, больная девочка и ее добрая, измученная страшным ожиданием мать просто отсрочка моих больших неприятностей, которые непонятно за какие грехи свалились мне на голову. Но очень важная отсрочка! Они не взяли меня на месте, теперь - не найдут. Я обсохну, уеду на конспиративную квартиру, и сам найду всех козлов, которые затеяли со мной эти шутки. Повезло, не повезло, но эти люди - мой шанс, мне нужна передышка, и они мне дают ее. А потом - повоюем! Я заставлю Шатова, Наташу, телохранителя Вадима сказать, на кой хрен они затеяли эти игры со мной. Плохо, что Борька был один. Завтра позвоню матери, пусть приедет, покормит его. Я уже скучал без малыша, поэтому, только о нем и говорил со Светой, пока Надя бегала в магазин. Мы сидели в комнате девочки на диване, я в старом халате, Света в шортах и маечке, и говорили о Борьке. Я такое нарассказывал о проделках малыша, что у Светы горели глаза от удивления и восторга. Надя все-таки волновалась, она вошла в квартиру с полными пакетами и сразу бросилась в комнату дочери.
– Мама!- закричала Света.- Мне Андрей так здорово все рассказал про своего Борьку, что я тоже хочу! Ты мне купишь крысенка, мама? Они такие... Она запрыгала на диване, но тут же захрипела, закашлялась и медленно села, откинувшись на спинку. Я легонько обнял девочку, сказал: - Светка, я обязательно подарю тебе такого же малыша, как мой Борька. А ты пока что готовься к операции и береги силы, они тебе еще понадобятся. Лады?
– Да, Андрей...- кивнула она и обняла меня своими тонкими ручонками. И тогда я понял, что если выкарабкаюсь - найду деньги на операцию девочке. Или отца раскручу, он же помогает детским домам, пусть поможет вполне конкретной девчонке, или кого-то из знакомых бизнесменов, но я просто обязан это сделать. Когда Светка, перепробовав все лакомства, которые купила ей мать, легла спать, мы остались на кухне одни.
– Кто ты, Андрей?- спросила Надя.- Светка даже со мной не очень-то общается, замкнутая... но ты ее просто охмурил.
– Друг детей и серых грызунов,- сказал я.
– Нет, я серьезно.
– Серьезно? Ну тогда держись. Она напряглась. Наверное, думала, что я - сентиментальный киллер, бандит, который убив пару-тройку грешников, становится добрым и симпатичным. Но я надеялся разочаровать ее.
– Я сын богатых родителей, которые знать меня не желают, потому что пошел против их воли. Я капитан ФСБ, который ушел по собственному желанию. Я частный сыщик, который остался без работы. И, наконец, я жуткий бабник, который меняет подруг, как перчатки, извини за банальное сравнение. Похоже, ей понравилось то, что я сказал.
– Из-за своих баб ты и стал мокрым?
– Из-за чужих. Выпьем, Надя? Я жутко голоден. Мы выпили, потом еще. И я узнал, что Надя - учительница физики в школе, сейчас в отпуске, живет на зарплату. Муж погиб три года назад, он был детдомовец, родственников никаких. Подрабатывать не может - понятно почему. Ждет, когда подойдет очередь на операцию девочке, и боится, что не дождется. Если б заплатила где-то около пятидесяти тысяч, операцию бы сделали быстро, но где их взять? Я внимательно слушал, понимал, что женщине хочется выговориться, облегчить душу. А потом, чтобы отвлечь ее от тоскливых мыслей, я честно рассказал о своих проблемах. Скрывать мне было нечего, а про то, что когда-то встречался с Наташей, просто умолчал. Надя ужасалась, возмущалась, советовала пойти, рассказать, заявить, в общем, на время забыла о больном ребенке. Вот так оно бывает - случайно встретились два незнакомых человека, и разговорились, и поверили друг-другу, потому что у нее и у меня кошмарные проблемы. А будь я в порядке - разве остался бы у нее? А будь она в порядке - разве впустила бы меня в квартиру? Говорят, беда сближает людей, наверное, это так. Вон, даже большие правители пили водку с шахтерами, когда и тем и другим было хреново. Мы свою бутылку выпили быстро, как-то незаметно захмелели и вскоре оказались в постели.