Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов

Ответственный научный редактор, автор предисловия и примечаний к тексту профессор Б. Р. Тузмухамедов

Научный редактор, автор комментариев профессор О. Ю. Пленков

Philipp Gut

JAHRHUNDERTZEUGE BEN FERENCZ. CHEFANKL"AGER DER N"URNBERGER PROZESSE

UND LEIDENSCHAFTLICHER K"AMPFER F"UR GERECHTIGKEIT

Своим знакомством и добрыми отношениями с Беном Ференцем, героем этой книги, я обязан отцу. В уже далеком 1995 году я не без труда выбрался из центральной Боснии, где находился в качестве гражданского советника Сил ООН в бывшей Югославии, чтобы отправиться в Нью-Йорк на крупную международную конференцию. Добравшись до первого работавшего гражданского телефона в мирной Хорватии, стал обзванивать близких в Москве и от отца услышал: «Увидишь Бена Ференца – передай привет». – «Как я его узнаю?» – «Спроси любого – его все знают». Они познакомились на встрече советских и американских юристов, организованной Беном в 1990 году и упомянутой в главе «Занимайтесь правом,

Конференция проходила в залах роскошной гостиницы «Уолдорф-Астория» на Парк-авеню, и, несмотря на многолюдье, Бена вправду найти было легко. Маленький (150 с небольшим против моих 187 сантиметров роста) человек с озорным взглядом, обладатель обворожительного баритона, был в центре внимания. Меня представили. Бен, крепко пожав мне руку и оценивающе оглядев, сказал: «Сын Раиса? Большой мальчик». «Мальчику» как раз минуло сорок.

Затем последовали переписка, встречи в Европе и Америке, знакомство с Доном – младшим сыном Бена и его правой рукой в общественной и публицистической деятельности. Нескромно добавлю: мы с Беном окончили один университет, правда с разницей в 51 год, и мне довелось не раз бывать в зале № 600 дворца правосудия в Нюрнберге, впрочем, по прошествии 70 лет после того, как его стены услышали голос Бена, едва возвышавшегося над трибуной: «Отмщение – не наша цель… Мы говорим от имени человечества, ищущего защиту в праве…»

В 2009 году Бен выкроил время в своем насыщенном расписании и принял приглашение на конференцию по международному праву в России. Первое, что он сказал в зале прилета аэропорта: «Самое большое дело в моей жизни было посвящено уголовному преследованию нацистов, принесших огромные беды твоей стране, и вот ирония судьбы – я оказался здесь впервые лишь на 90-м году жизни!» Десятью годами позднее ему, вновь приглашенному в Россию, уже было не так просто отважиться на далекий путь, хотя еще в 2017 году мы виделись в Гааге на мероприятиях, приуроченных к закрытию Международного трибунала по бывшей Югославии. И все же Бен прислал эмоциональное видеоприветствие, завершавшееся словами: «Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы попытаться создать более гуманный и мирный мир – для всех вас, ваших детей и внуков» – и сказанным по-русски «до свидания».

Автор предлагаемой читательскому вниманию книги – историк и публицист, получивший образование в университетах Цюриха и Берлина, кстати, не чуждый жанра журналистских расследований. Филипп Гут – не юрист и не специалист по истории международных отношений, так что исследователь права или дипломатии едва ли столкнется на страницах книги с невиданными доселе откровениями. У читателя, привыкшего к строгому академическому изложению фактов, их анализу и обоснованию выводов, найдутся претензии к стилю письма Гута. Могу предположить, что яркий и сочный язык Бена Ференца, будь то в его «Историях», выложенных на личном сайте [1] , публичных выступлениях, да и, наверное, в интервью с Гутом, не мог не поблекнуть при переводе на немецкий. Кстати, наши общие с Беном знакомые немцы, прочитавшие книгу в оригинале, отмечали несовершенство перевода бесед, которые Гут провел с Беном. Некоторые шероховатости по мере возможности были сглажены при подготовке русскоязычного издания.

Биографии Бена Ференца издавались и ранее, отдельные упомянуты в списке литературы в конце книги. Филипп Гут не мог открыть ничего нового по сравнению, скажем, с вышедшей в США в 2014 году книгой Тома Хофманна «Бенджамин Ференц – нюрнбергский обвинитель и защитник мира» [2] , тем более что ее автор близок к семье своего героя. Очевидно, что структуру книги, вплоть до деталей, пусть и подсказанную жизненным путем героя, Гут формировал с опорой на труд Хофманна, нанизывая на нее сведения, почерпнутые как из этого труда, так и из «Историй» Бена.

Чего пытался достичь Гут, сам немецкоязычный швейцарец, так это того, чтобы, как он отмечает в предисловии к германскому изданию, Ференц «получил в немецкоязычном пространстве то внимание, которого… заслуживает». Как представляется, не в последнюю очередь этой цели служит весьма подробное описание деятельности Ференца по компенсации ущерба европейским евреям, пострадавшим от Холокоста, и наследникам жертв, которая на несколько лет задержала его возвращение из Германии после завершения процессов в Нюрнберге, а потом много раз заставляла мотаться через Атлантику. Гут не пишет об этом в открытую, но, возможно, он разделяет обеспокоенность некоторых немцев среднего и старшего поколений тем, что, по словам министра иностранных дел ФРГ Хейко Мааса, «наша культура памяти разрушается» [3] . Отдельные наблюдатели усматривают признаки такого разрушения, к примеру, в недавнем решении Баварского административного суда Мюнхена о продлении на 20 лет права наследников генерала Альфреда Йодля на кладбищенский участок, где установлен кенотаф в форме прусского креста в память о высшем офицере вермахта [4] , подписавшем акт о капитуляции Германии в Реймсе [5] и казненном в 1946 году по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге [6] . Кстати, именно в Мюнхене расположено издательство, выпустившее в свет книгу Гута.

И все же главное, что принесло международную известность Бену Ференцу, – это его участие в преследовании нацистских преступников, а позднее – международная миротворческая деятельность и усилия по содействию развитию международного уголовного права и институтов, чему уделено основное внимание в книге. Читателю самому судить о том, чего удалось – или не удалось – достичь Ференцу на этом поприще.

От себя могу лишь сказать, что определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году при активном содействии Бена, с годами приобрело немалый политический и юридический вес. На него ссылался Международный суд – один из шести главных органов ООН – в делах, связанных с применением силы в межгосударственных отношениях, и даже постановил, что некоторые важные его элементы отражают «общее согласие» и могут считаться «международно-правовым обычаем» [7] , то есть правилом, пусть и не записанным в договоре, но обязательным к исполнению. Однако Международный суд, разрешая эти дела, так и не квалифицировал незаконное применение силы в качестве агрессии.

Совет Безопасности ООН, на который Уставом Организации возложена основная ответственность за поддержание международного мира и безопасности, в том числе установление существования акта агрессии, ни разу не принял обязательную резолюцию с такой формулировкой, хотя, в экстренном режиме занимаясь нападением Ирака на Кувейт в 1990 году, вплотную приблизился к объявлению Ирака государством-агрессором.

Многие положения Определения агрессии 1974 года нашли воплощение в Римском статуте Международного уголовного суда (МУС) – еще одного крупного международного явления, возникшего не без участия Бена Ференца. Поначалу в Статуте лишь упоминалось преступление агрессии без детализации и установления процедуры, в соответствии с которой МУС мог бы начать рассмотрение дела о предполагаемом совершении такого акта. Лишь в 2010 году (через двенадцать лет после принятия Статута и через восемь – после его вступления в силу) на первой дипломатической конференции по рассмотрению действия этого международного договора удалось согласовать определение элементов преступления агрессии и порядка возбуждения судебного дела. Процесс этот сложен, значительная роль в нем отведена Совету Безопасности ООН, который, мягко говоря, не очень склонен квалифицировать применение вооруженной силы как нарушение Устава ООН и определять существование акта агрессии.

Да и сам МУС так и не стал эффективным органом, отправляющим правосудие в разумные сроки и без чрезмерных затрат. Попытки избавиться от ярлыка «суда для Африки», прилипшего к нему из-за того, что с самого начала его деятельности большинство рассматриваемых дел основывалось на событиях на этом континенте, не пошли ему на пользу. Беда МУС еще в том, что он слишком легко соглашался принимать к изучению ситуации, переданные ему властями некоторых государств, будь то Кот-д’Ивуар или Украина, которые с его помощью пытались разобраться с внутренними дрязгами. Напомню, что об отсутствии намерения быть сторонами Римского статута заявили ранее подписавшие его США и Россия; Китай его даже не подписывал, а это ведь три из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Из стран арабского мира единственным государством, участвующим в работе МУС, остается Иордания, но это, как мне кажется, во многом заслуга упомянутого в книге принца Зеида – видного иорданского дипломата и члена правящей династии, сыгравшего значительную роль в ходе дипломатической конференции, а затем возглавившего Ассамблею стран – участниц Римского статута. Более того, за последнее время несколько государств заявили о намерении выйти из Статута, а иные так и поступили.

Так что же, все напрасно? Не думаю. Бен Ференц и его деяния уже заняли место в истории. Один из процессов в Нюрнберге, на котором он выступил главным обвинителем (сам Бен с иронией говорил, что как обвинитель он имеет 100-процентный показатель успешности – он выиграл крупнейшее уголовное дело, пусть оно и осталось единственным в его юридической карьере), был прямым продолжением Международного военного трибунала и закрепил его итоги, ставшие одним из элементов современного международного права. Ференц – не как дипломат или лицо, наделенное иными официальными полномочиями, но как авторитетный юрист и общественный деятель, оказал влияние на формирование и практику наследников Нюрнберга – Международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде, а в особенности Международного уголовного суда. Эти органы, далеко не свободные от критики, все же оставили след в развитии тех разделов международного права, которые регулируют не только преследование лиц, совершивших тяжкие международные преступления, но и защиту прав человека в целом, а особенно – защиту прав жертв вооруженных конфликтов. Их практику, как и решения МУС, изучают студенты-юристы во всем мире, на них ссылаются не только ученые-правоведы, но и практикующие юристы – адвокаты и судьи.