Свидетельства для Церкви (Том 1)

Уайт Елена Г.

Но, слава Богу, он не остановил нас и не сокрушил нас полностью. Слава Богу, что мы все еще живы и что Он милостиво вернулся, чтобы благословить Своих заблудших, но теперь покаявшихся и исповедовавшихся детей. Братья, давайте будем больше любить их и больше молиться о них теперь, когда Бог проявляет к ним Свою великую любовь.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ДЛЯ ЦЕРКВИ № 14

Глава I. ПУБЛИКАЦИЯ ЛИЧНЫХ СВИДЕТЕЛЬСТВ [630]

В Свидетельстве № 13 я дала краткий обзор наших трудов и испытаний с 19 декабря 1866 года по 21 октября 1867 года. На следующих страницах внимание будет уделено менее болезненному опыту, который мы пережили за последние пять месяцев.

За это время я написала много личных свидетельств. И для многих

людей, которых я встречала в нашей работе за прошедшие пять месяцев, мне еще предстоит написать свидетельства, как только я найду время и наберусь сил, но то, что является моей обязанностью по отношению к этим личным свидетельствам, долгое время было для меня предметом немалого беспокойства. За некоторым исключением, я разослала свидетельства соответствующим людям и предоставила им распорядиться этими свидетельствами по своему усмотрению. Результаты были различными:

1. Одни благодарно приняли мои свидетельства и отозвались в духе добра, получив от них пользу. Они открыто и полностью признали свои ошибки и желали, чтобы другие братья также увидели эти свидетельства.

2. Часть людей признали справедливость этих свидетельств, но после прочтения убрали их подальше, а сами свидетельства произвели лишь незначительные перемены в их жизни. Эти свидетельства относились в большей или меньшей степени к церквам, к которым данные люди принадлежали, и к [631] тем, кто также могли извлечь из них пользу. Но все было напрасно из-за того, что эти свидетельства хранились в секрете.

3. Иные же восстали против моих свидетельств. Они выдвинули свои встречные обвинения. Кое-кто выказывал раздражение, гнев и ярость. В ответ на мои труды по написанию этих свидетельств они постарались навредить мне как могли; в то же время другие часами занимали мое время разговорами, изливая в мое щемящее сердце свои жалобы, ропот и самооправдание, возможно, взывая своим плачем к состраданию и теряя при этом из виду собственные ошибки и грехи. Это оказывало на меня ужасное влияние и иногда доводило до отчаяния. Поведение таких непосвященных, неблагодарных людей стоило мне больших страданий и истощило мое мужество и здоровье в десять раз сильнее, чем весь труд по написанию указанных свидетельств.

Мне приходилось все терпеть, а мои братья и сестры ничего этого не знали. Они даже не имели представления ни о том, какой труд мне пришлось совершить, ни о тяготах и страданиях, несправедливо выпавших на мою долю. Я привела какое-то количество моей личной информации в нескольких моих свидетельствах, и в некоторых случаях люди обижались на то, что я далеко не все описала. Учитывая число таких людей, это было едва ли возможно да и неправильно, ибо в некоторых случаях речь шла о грехах, которые не было необходимости и нельзя было делать достоянием общественности.

Но в конце концов я решила, что многие из этих свидетельств должны быть опубликованы, так как все они содержат в большей или меньшей степени укор и наставления, относящиеся к сотням и тысячам других людей, находящихся в схожей ситуации. Эти люди должны получить свет, который Бог счел нужным им дать, соответствующий их случаям. Неправильно прятать этот свет от них, посылая его только в одно место и одному человеку, где этот свет будут держать под сосудом. [632] Мое чувство долга по этому поводу значительно усилилось после следующего сна.

Передо мной предстала вечнозеленая роща. Несколько человек, включая меня, трудились среди деревьев. Я должна была тщательно осмотреть все деревья, чтобы убедиться, что они здоровы.

Я увидела, что некоторые деревья были согнуты и поломаны ветром и нужно было установить подпорки. Я осторожно убирала грязь со слабых и умирающих деревьев, чтобы установить причину такого их состояния. В корнях некоторых деревьев я обнаружила червей. Другие не поливались должным образом и умирали от засухи. Корни иных деревьев росли слишком близко

друг от друга, и это им вредило. Моей задачей было также объяснить работникам различные причины, по которым деревья не росли. Это было необходимо, поскольку деревья на других землях были подвержены похожим напастям, так что и причина их плохого состояния, и способы возделывания и ухода за деревьями должны были стать известны всем садовникам.

В этом свидетельстве я открыто говорю о случае сестры Ханны Мор не из желания огорчить церковь в Батл-Крике, но из чувства долга. Я люблю эту церковь, несмотря на ошибки ее членов. Я не знаю другой церкви, которая так преуспевала бы в делах благотворительности и общего долга. В этом случае я привожу пугающие факты, чтобы повсеместно пробудить в наших людях чувство долга. Едва ли один из двадцати адвентистов седьмого дня, имеющих хорошую репутацию, воплощает в своей жизни принципы самоотречения по Слову Божьему. Но пусть их противники, не придерживающиеся даже начальных принципов учения Христа, не извлекают для себя преимущества из этого обличения, ибо оно доказывает, что обличаемые - дети Божьи. Апостол сказал: "Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы - незаконные дети, а не сыны" (Евр. 12:8). Так пусть эти незаконные дети не превозносятся над законными сыновьями и дочерьми Всемогущего.

[633] Глава II. ИНСТИТУТ ЗДОРОВЬЯ

В предыдущих Свидетельствах для Церкви я говорила о важности организации адвентистами седьмого дня лечебного учреждения на благо больным, особенно больным и страждущим из наших рядов. Я говорила о возможностях нашего народа собрать средства для этого дела. Я утверждала, что ввиду важности данного направления нашей великой работы, готовящей людей к тому, чтобы с радостным сердцем встречать Господа, наши люди должны чувствовать себя призванными в соответствии со своими возможностями внести часть своих средств на организацию такого учреждения. Я также видела некоторые опасности, с которыми могут столкнуться врачи, управляющие и другой персонал при осуществлении такого предприятия, и указывала на это. Я надеялась, что этих опасностей можно будет избежать, однако, я испытала разочарование и горечь.

Я очень заинтересовалась реформой здоровья, у меня были большие надежды на процветание Института здоровья. Как никто другой, я чувствовала ответственность за его деятельность, ибо я от имени Господа обращалась к братьям и сестрам по поводу института и их долга предоставить ему необходимые средства. Я с великой заинтересованностью и озабоченностью наблюдала за продвижением данной работы. Но когда я заметила, что те, кто руководит ею, сами провоцируют испытания, которые я предвидела и о которых предупреждала в публикациях, а также в личных беседах и письмах, меня охватил ужас. Институт, показанный мне как место, где больные и страждущие могут получать помощь, должен следовать главным принципам: жертвенности, странноприимности, вере и благочестию. Но руководство института начало безответственно призывать вкладывать в него огромные средства с обещанием большой прибыли за вложенные деньги, а братья, занимающие в институте ответственные должности, стали высказывать не просто пожелание, но требование [634] получать за свой труд больше того, чем довольствуются другие работники подобного уровня в великом деле истины и реформы. С болью в сердце я поняла, что ради популяризации этого учреждения среди неверующих, с целью привлечения их средств в институте быстро укоренился дух компромисса, выразившийся как в употреблении обращения "мистер", "мисс" или "миссис" вместо "брат" или "сестра", так и в допущении мирских развлечений, рассматриваемых в качестве невинных шалостей. Увидев это, я сказала, что совсем не такое учреждение было показано мне как место, где больные могут разделить особые благословения Божьи; это нечто совсем другое.