Свихнувшееся время
Шрифт:
Вытянув руки, Рэгл поднялся на крыльцо. Пальцы нашарили старинный колокольчик.
Он позвонил и замер, задыхаясь и дрожа от ночного холода. Дверь открыла средних лет темноволосая женщина. На ней были темно-коричневые бриджи, клетчатая бурая рубашка и высокие рабочие ботинки.
Миссис Кейтелбайн, всплыло в сознании. Она. Нет.
Рэгл и женщина уставились друга на друга.
— Вам что-нибудь нужно? — Позади нее выглядывал еще один человек, кажется, мужчина.
— У меня сломалась
— О, входите! — Женщина распахнула дверь. — Вы не ранены? Вы один? — Она вышла на крыльцо посмотреть, есть ли еще кто-нибудь.
— Я один.
Мебель из клена... низкое кресло, столик, письменный стол с пишущей машинкой. Камин.
— Хорошо, — сказал Рэгл, подходя к камину.
Мужчина держал в руках книгу.
— Вы можете от нас позвонить, — предложил он. — Далеко вам пришлось идти?
— Не очень.
У мужчины было открытое, чистое, будто у мальчишки, лицо. Он выглядел гораздо моложе женщины; возможно, это был ее сын. Как Вальтер Кейтелбайн, подумал Рэгл. Удивительное совпадение. На какую-то секунду...
— Вам повезло, что вы нас нашли, — сказала женщина. — Здесь, на холме, живем только мы. Остальные разъехались до лета.
— Понятно. — Рэгл кивнул.
— Мы здесь круглый год, — заметил молодой человек.
— Меня зовут миссис Кессельман, — сказала женщина. — А это мой сын.
Рэгл пораженно вскинул глаза.
— В чем дело? — спросила женщина.
— Я... мне показалось, что я вас знаю, — пробормотал он.
Что бы это могло значить? Женщина определенно не была миссис Кейтелбайн. Так же, как и молодой человек не был Вальтером. Их сходство — случайность.
— Что вас сюда привело? — спросила миссис Кессельман. — В забытый богом и людьми уголок... Согласна, в моих устах это звучит странно, поскольку я здесь живу.
— Искал приятеля, — ответил Рэгл.
Это удовлетворило любопытство хозяев. Оба кивнули.
— Моя машина потеряла управление и перевернулась на одном из поворотов.
— О Боже! — воскликнула миссис Кессельман. — Какое невезение. Она что, сорвалась в обрыв?
— Нет. Но ее все равно надо вытаскивать. Я боюсь в нее садиться. В любой момент она может соскользнуть.
— Ни в коем случае к ней не подходите! — сказала миссис Кессельман. — У нас уже были случаи, когда машины падали вниз. Позвоните своему приятелю, пусть не тревожится.
— Не помню его номера.
— Можете посмотреть в телефонной книге, — посоветовал молодой мистер Кессельман.
— Дело в том, что я не знаю его имени. Даже не знаю, мужчина это или женщина.
И есть ли он вообще, добавил Рэгл про себя.
Кессельманы доверительно заулыбались. Очевидно, решили, что он шутит.
— Может, хотите вызвать тягач? — спросила миссис Кессельман, но сын перебил ее:
— Бесполезно. Мы как-то пытались связаться с несколькими гаражами — никто и не пошевелился.
— Да, он прав. — Миссис
Молодой Кессельман предложил:
— Я с удовольствием довезу вас до вашего друга, если вы знаете, как туда ехать. А хотите, могу подбросить до трассы или до города. — Он посмотрел на мать, и она согласно кивнула.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Рэгл.
Уезжать ему не хотелось. Он стоял у камина и наслаждался теплом и покоем. Приятный дом: гравюры на стенах, тишина, никакой лишней ерунды. Во всем чувствовался вкус: в подборе книг, в мебели и даже в занавесках. Обстановка вполне соответствовала врожденному чувству порядка, приверженности Рэгла к системе. Здесь создано настоящее эстетическое равновесие, решил он. Поэтому так спокойно.
Миссис Кессельман ждала, когда он скажет что-нибудь. Однако Рэгл молча стоял у камина, и она спросила:
— Может, выпьете?
— Да, — кивнул Рэгл, — с удовольствием.
— Пойду посмотрю, что у нас есть, — сказала миссис Кессельман. — Извините.
Она вышла из комнаты, а сын остался.
— Холодает помаленьку, — заметил он.
— Верно, — согласился Рэгл.
Несколько неловко молодой человек протянул руку.
— Меня зовут Гаррет. — Они обменялись рукопожатиями. — Я дизайнер.
Вот и объяснение изысканной обстановки.
— У вас очень уютно, — сказал Рэгл.
— А вы чем занимаетесь? — поинтересовался Гаррет Кессельман.
— Я работаю в газете.
— Вот это здорово! — воскликнул Гаррет. — В школе я два года изучал журналистику.
Миссис Кессельман вернулась с подносом, на котором стояли три низких бокала и обычной формы бутылка.
— Кукурузное виски из Теннесси. Старейшего разлива. Марка «Черный Джек Дэниэлс».
— Никогда о таком не слышал, — признался Рэгл. — Но звучит хорошо.
— Великолепное виски, — Гаррет протянул Рэглу бокал. — Наподобие канадского.
— Обычно я пью пиво, — сказал Рэгл, попробовал кукурузного виски и добавил: — Отлично!
Все замолчали.
— Неудачное время для поисков приятеля, — начала миссис Кессельман, когда Рэгл налил себе еще. На эту гору люди стараются заезжать исключительно днем.
Она сидела напротив Рэгла. Сын примостился на спинке кресла.
— Я поссорился с женой. Больше не мог этого вынести. Вот и поехал.
— Вам не позавидуешь, — посочувствовала миссис Кессельман.
— Даже не собрал вещи, — продолжал Рэгл. — Не знал, куда поеду. Потом вспомнил про этого друга и решил: может, удастся какое-то время у него перекантоваться, пока все не образуется. Я его несколько лет не видел. Может, он вообще давно отсюда уехал... Как мерзко, когда рушится семейная жизнь. Будто конец света.