Свинцовый аргумент
Шрифт:
Гуров горько засмеялся и вернулся на свое место, вытирая руки носовым платком, по дороге вынутым из кармана.
– Так мне по ушам ездил, – морщась от бессилия и возмущения, без всякой иронии продолжил Станислав. – Я думал, отдавит. Два часа мурыжил, стервец. Сам вымок, меня слюной забрызгал.
– Такой деловой? – удивился Гуров, ища сигаретку.
Крячко это понял, механическим движением вынул из-под подушки пачку сигарет, коробок спичек и подал их Гурову.
– Дацук – полная профанация, – уныло констатировал он. – Он не ведет дела. Он или не умеет работать совсем, или валяет дурака. Тянет время. Он завалит дело – вот посмотришь, Лева. Его прямо из суда отправят
– В общем, так. Твой арест – это месть. Сомнений в этом нет, – сказал Гуров.
Он достал из пачки сигарету, сунул ее в зубы и чиркнул спичкой.
– Я так и понял, – согласился Стас.
Он печально посмотрел в потолок, туда, куда побежали витиеватые струйки дыма. Гуров жадно затянулся. Сигарету он как-то неловко зажал между большим и указательным пальцем. Так обычно курят подростки, готовые в любую секунду скрыть окурок в кулаке.
– Некто явился к Шапито... – начал было он, но Крячко тут же с интересом бросил на него косой взгляд.
– Подожди! Шапито? – Он приподнялся и медленно потянулся к пачке с сигаретами. Достал одну, прикурил, не сводя глаз с собеседника. – Что-то знакомое. Он наркоманов подогревает. Преимущественно в центральных районах.
– Да, точно, – щурясь от дыма, тяжело ответил Гуров. – Так вот, является этот некто к Шапито. Давай, мол, так и так разыграем одного сыщика. Возьмем его шантажом, и будет он у нас... Ну, допустим, нашим осведомителем. Не могу пока точно сказать, как прозвучало предложение на самом деле. Далее он излагает Шапито свой план. План нормальный, без криминала...
Гуров стряхнул в ладонь пепел, но Стас молча указал ему на спичечный коробок с тонкой проволочкой, который он подвесил к ножке табурета.
– Пепельницу сам сделал. Зэковское ноу-хау. Виселка называется. Очень удобная штучка.
Гуров вспомнил, что Станислав мастерил ее, когда он вошел в камеру. Правда, он не успел заметить, когда Крячко ее подвесил.
– Итак, этот некто предлагает Шапито подсадить к сыщику бабу, – продолжил полковник. – Пусть она, дескать, вотрется к нему в доверие, а для ускорения сближения вот ей некий состав. Пусть добавит ему в вино. Дает деньги... Шапито берет на себя инсценировку драки, потом ты с девочкой направляешься в апартаменты, она тебя усыпляет, впускает человека, который должен ей помочь дотянуть тебя до постели и раздеть. А тот берет и убивает красавицу. То есть делает то, что, как я полагаю, с Шапито не обсуждалось. Действует по иному преступному плану, где девушка выступает уже как жертва насильника. Уверяю тебя, Стас, что этот план и был изначальным. А Шапито был обманут.
– А Наташа как же? – спросил Крячко, рисуя огоньком сигареты замысловатые фигуры в воздухе.
– А Наташа должна была умереть, не зная об этом абсолютно, – ответил Гуров, попыхивая сигаретой. – Это явственно следует из слов ее дружка.
– Какого дружка? – с недоверием спросил Стас.
– Сережи Трофимова, – пояснил Гуров, доставая из нагрудного кармана пиджака вчетверо сложенный лист бумаги. – Он сейчас тоже в ИВС парится. Вот ксерокопия его чистосердечных признаний. Возьми, почитай на досуге.
– Вот что я повешу на стену! – горящими глазами посмотрел на Гурова Крячко. – Чистосердечное признание Сережи Трофимова. Ты его Дацуку не давал читать?
– Нет, –
– Не давай пока. Ладно? – попросил Крячко, постучав пальцем по бумаге. – Так, стало быть, Шапито знает и заказчика и убийцу?
– Может быть, и нет, но поговорить с ним надо.
– Уж, пожалуйста, Лева, поговори. У меня у самого руки заняты...
– Обязательно.
Они еще несколько минут поболтали о тюремной жизни, о глупых инструкциях, запрещающих порой самые необходимые вещи, о распорядке, о том, что можно и чего нельзя приносить Крячко, а после этого Гуров и его друг расстались. Льву Ивановичу надо было спешить на встречу с Хромушиным.
Глава 7
В этот вечер Шапито и Михей, единственный из уцелевших его подручных, вынуждены были искать новое убежище. Страшное и вместе с тем вполне реальное столкновение с грозным полковником Гуровым произошло. И теперь над головами обоих беглецов, идущих по окраине села и никому здесь не знакомых, навис, как дамоклов меч, не менее реальный срок. Да, вполне реальный и неизбежный. Судьба привычно затрубила в свой рог и опять звала битого-перебитого мужика без имени и фамилии по прозвищу Шапито на Колыму. За ним потянет срок и этот малолетка, который семенит сзади. Ему, правда, придется сидеть где-нибудь в Туле или Ростове. Суд, слезы, угрозы... И ведь не убивал никого, а отвечать придется. Никуда не денешься.
Вечернее солнце коснулось далекого горизонта. Кружил листопад. Холодный ветер неприятно обдувал им щеки, а от железнодорожного полустанка протяжно, сухо свиснув, тронулась электричка, загромыхав кавалькадой смыкающихся дверей.
Михей и Шапито прибыли в Верхние Бабушки, которые живописно раскинулись на окраине Москвы. Раньше поселок был дальним пригородом столицы, но с тех пор Москва непрестанно росла. Однако ни один пассажирский поезд не останавливался на этой платформе, как это было и пятнадцать лет назад. Шапито и Михей добрались до полустанка электричкой. Еще какое-то время они шагали навстречу ветру в самый конец села, пока не уткнулись в старую обветшалую избушку. На нее горько было смотреть, крыша просела и перекосилась, окна были едва ли не вровень с землей, стены расползлись в разные стороны.
Два-три часа назад рядом с избой буксовал «Кировец». Он оставил за собой две огромные колеи, завалил улицу грязью и уехал. Шапито молча шагал за Михеем. Он был злой и очень усталый. Его правая рука лежала на ледяной рукоятке пистолета. Он низко наклонил голову, ссутулился и пер, почти не видя дороги. Холодный ветер пронимал его почти до костей.
Михей проворно перескочил через забор у избы. Ключи от входной двери звякнули у него в кармане и едва не упали в грязь. Эти ключи пожилой таджик, хозяин дома, вручил Шапито неделю назад. Отдал, чтобы тот приглядывал за жильем, а сам отбыл на историческую родину. Вроде как за урюком.
– Сюда, что ли? – спросил Михей.
– Да.
Ударом ноги Михей попытался открыть покосившуюся калитку, но та в ответ на его действия хрустнула и сломалась. С возмущенным видом через открывшейся проем во двор дома прошел Шапито.
– Ну и чего ты наделал? – недовольно спросил он. – На фига ты ее поломал? Объясни.
– Да я и не ломал, – неожиданный наезд застал Михея врасплох. – Она сама поломалась.
Михей попытался свести все к шутливой отговорке. Дескать, силу девать некуда. Но Шапито все это время долго и презрительно смотрел на него, едва сдержавшись, чтобы не врезать товарищу по физиономии.