Свинцовый шторм
Шрифт:
Катков и Троянов несколько раз пытались было задавать какие-то вопросы своему командиру, но Вашуков отделывался односложными и малопонятными отговорками – возможно, давал ребятам понять, что в присутствии почти постороннего человека разговоры о служебных делах лучше отложить на потом. Вероятно, Елена почувствовала, что играет неблагодарную роль женщины на корабле и, поднимаясь
– Сергей Викторович, может быть, вы покажете даме красоты местных окрестностей? А то ведь вернусь в город, и вспомнить, кроме замечательного шашлыка, будет нечего…
– Почему нет, – бросая осторожный взгляд на морпеха и его подчиненных, ответил Орехов, подхватывая со стола сигареты и зажигалку. – Идем, покурим на природе.
Провожая подполковника и девушку насмешливым и чуточку завистливым взглядом, мичман беззлобно проворчал:
– Вот так всегда: лучшие девушки начальству достаются, а ты сиди тут с грубыми мужланами и солдафонами. Ну и ладно – хоть поговорить теперь можно… Андрей Николаевич, что там с нами решили в больших кабинетах?
– Пока долечивайтесь, вот что, – негромко ответил Вашуков, разливая водку по стопкам и накалывая на вилку грибочек покрупнее. – Потом на полгода пойдете в учебный центр – молодежь обучать. А дальше посмотрим. Если в отставку с волчьими билетами не отправят, то, может быть, еще и побарахтаемся… Ладно, хватит о делах! Давайте выпьем. В кои-то веки довелось просто так посидеть и, никуда не торопясь, водочки попить…
– За что выпьем-то, командир? – Скат вдруг болезненно поморщился и, стараясь проделать это незаметно, потер больную ногу.
– Вот за это самое, – кивая на ногу капитана, сварливо произнес морпех, – чтобы все ваши болячки побыстрее прошли. Ну, и за нашего подполковника – чтоб у него с этой девочкой все сложилось. Хорошая девочка, небалованная…
Орехов с Еленой прошли с полкилометра и остановились около небольшой березовой рощи, некогда стоявшей на краю большой деревни, а сегодня почти слившейся с диким лесом, вплотную подступившим к десятку оставшихся домов, из которых половина пустовала. Разговор не очень-то клеился, поскольку говорила
– А давай здесь костер разведем, а? – неожиданно предложила Елена, разглядывая собранный из кленовых и рябиновых листьев букет, особым украшением которого была большая кисть ярко-красной рябины. – Не хочется назад идти – я же понимаю, что только мешаю мужикам свои разговоры говорить…
Что-что, а костры разводить подполковник умел мастерски – уже через несколько минут жаркое пламя весело приплясывало над грудой сухих сучьев и подбрасывало в вечернее небо стайки летучих искр и редкие облачка пахучего дыма. Елену Сергей усадил на специально притащенный к кострищу обрубок толстого бревна, найденный неподалеку. Покуривая сигарету, он не без удовольствия посматривал на непривычно задумчивую девушку – и вдруг неожиданно поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется уезжать из этой тихой и славной деревушки, чтобы отправиться еще дальше, в солнечную и теплую Африку.
– «Не нужно мне солнце чужое, и Африка мне не нужна», – подбрасывая в костер сухие ветки, вполголоса продекламировал Сергей. Хотел, чтобы прозвучало весело и насмешливо, но почему-то получилось грустновато.
– У Вашукова есть какие-то друзья в Африке… Ты туда улетаешь, да? – В глазах Елены задорно приплясывали оранжевые отблески, за которыми не так уж и сложно было заметить искреннюю печаль. – Знаю, туда. Орехов, а можно я буду тебя ждать? Тебя ведь все равно ждать некому, правда?
– Правда, – не стал спорить Орехов и коротко ответил: – Жди, я не против. Только не очень-то понимаю, честно говоря, зачем тебе такой старый пень, как я. Нет, конечно, понимаю, но…
– Дурак ты, хоть и подполковник, – девушка улыбнулась и посмотрела на Сергея одновременно и веселым, и лукавым, и каким-то очень женским взглядом…
Через три дня подполковник Орехов улетел в Эфиопию. Впервые за несколько последних лет он знал, что дома его по-настоящему ждут. И теперь он точно знал, что это ему здорово нравится…