Свингеры
Шрифт:
— Что такое бриф? — оживился Назар.
— Документ, содержащий в себе первоначальную информацию о торгах, — на автомате ответил Тим сыну и снова напряженно на меня уставился: — Так, что? Справишься?
— Без проблем. Почему я?
— Потому что я тебе доверяю.
Вилка в моих руках замерла. Я взволнованно облизала губы, не совсем понимая, что из этого следует? Очевидно, что Алмазов не доверяет другим, но… почему? Неужели и у него закрались сомнения? Впрочем, чему я удивляюсь? Тим — умница и перестраховщик.
— Ты поэтому решил обсудить дела дома?
— Здесь спокойнее.
Я
— Хорошо. Я справлюсь.
— Сколько тебе понадобится времени?
— Я сделаю все так быстро, как это понадобится. Ты же знаешь.
— Если нужна будет помощь — свисти. У тебя есть дней десять.
— Отлично. Если что — на встречу выпускников не пойдем. Не велико событие.
— Ну, уж нет. Я Жорину обещал, что мы будем. Так что, давай не будем жертвовать этой вылазкой.
Тимур встал из-за стола, поцеловал меня в макушку и подхватил со стола свою грязную тарелку. Я поехала прямиком в офис, он повез мальчиков в школу, и неделя потянулась своим чередом. Странное было время. Народ замер в предвкушении праздника. Работа практически остановилась. И только бухгалтерия трудилась в поте лица, закрывая год.
От большого корпоратива мы, за неимением средств, были вынуждены отказаться. Но совсем лишить народ праздника — не могли. И поэтому в последний рабочий день организовали пьянку прямо в офисе. И знаете, народу понравилось. Это было как-то душевно, что ли. Все по-простому. Без пафоса. Хотя даже для такого праздника наши дамы принарядились. Тимур не скупился на комплименты, и взрослые женщины смущенно хихикали, прикрывая ладошкой рот. Это было ужасно мило. В какой-то момент я отвлеклась, чтобы раздать подарки детям сотрудников, а когда эта часть торжества закончилась — Тима нигде не было видно. Я прошлась по офису и нашла мужа в своем кабинете. Он стоял у окна, сунув руки в карманы, и задумчиво смотрел вдаль. Его плечи были опущены, как будто на них что-то давило. Мягко ступая, я подошла к мужу со спины и обняла за пояс.
Потеряла? — спросил он, накрывая мои ладони руками.
— Угу. А ты… грустишь?
— Да так. Просто подумал, что это первый Новый год без папы.
— И загрустил, — вздохнула я, не услышав ничего нового. То, что Тимур страшно тосковал по отцу — было и так понятно. Сколько раз я ловила на себе его отстранённый, обращенный вглубь себя взгляд? Сколько ночей провела рядом с неспящим мужем?
— Немного. Ты говорила с Яном?
— Нет. О чем?
— Они предлагали встретить Новый год вместе.
— Глупости какие. Мы будем с детьми и Альфией. Как они себе это представляют?
Плечи Тимура немного расслабились. Он весь стал как будто мягче.
— Ты права, просто я подумал…
— Серьезно? Думал, что я предпочту семье… это все?
— Не думал! Просто иногда мне кажется… Ладно, не бери в голову.
— Нет уж! Договаривай!
— Ты же моя, Кать? Ты же любишь только меня, правда?
Не знаю, чего стоили эти слова моему гордому
Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…
Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…
Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не сразу поняла, как затянула с ответом. За это время Тим будто снова окаменел. Потемнел лицом, весь напрягся. Его руки на мне сжались с такой силой, что стало больно. Именно боль вернула меня в реальность.
— Конечно, люблю. Люблю, слышишь?
— Ты так долго думала… — шепнул он, резко высвободился, зарылся рукой в мои волосы и потянул. — Ты так долго думала, Катя…
Алмазов не дал мне вставить и слова. Потащил за собой, толкнул к столу. Я завелась в мгновение, с полуоборота. Тим дернул ремень, высвободил член, и я сама, не скрывая своего удовольствия, вобрала его в рот. Моя голова свешивалась с края стола, я максимально расслабила горло, позволяя мужу делать все, что захочется. Понимая, что все это время с Тиной он не получал и сотой доли того удовольствия, которое ему могла дать только я. Он стонал, погружаясь в меня и отступая, он хрипел, сыпал отрывистыми проклятьями. Мне отчаянно не хватало кислорода. Я задыхалась, балансируя на грани. И я знала, что могу кончить только от этого… От того, что ему хорошо.
Я не заметила, когда дверь в кабинет открылась. Из такого положения я вообще ничего не видела. Просто… чувствовала, что мы больше не одни. Но страха не было. На мгновение Тимур замедлился, а потом с силой вошел и замер так, пальцами лаская кожу на моем раздувшемся горле. И лишь когда мое сознание померкло, вышел. Помог мне, полностью дезориентированной, слезть со стола, склонил над креслом, с треском разодрал белье и колготы и с силой в меня вошел. Вот тогда, в зеркале, я и увидела Яна. Который, не отрывая взгляда, следил за тем, как меня трахает муж. Собственно, ради него Тимур, похоже, и затеял это представление. Будто бросая вызов. Мол, я на тебя смотрел, а теперь посмотри и ты. Наверное, так это и выглядело. Некрасиво, неправильно. Но мне было все равно. Будто это была не я, а какая-то мстительная развратная стерва, которая кайфовала, причиняя мужикам боль. В конце концов, они оба получили то, что хотели! Пусть… пусть теперь смотрят.
Боже, как это было неправильно! Я действительно наказывала их за то, что, в конечном счете, они каждый раз выбирали не меня. За то, что им нужен был кто-то еще. Каждый раз нужен. В тот миг я перекладывала ответственность за свой сознательный выбор на них.
С губ сорвался всхлип, из глаз брызнули слезы. Я кончила, низом живота прошлась серия коротких яростных спазмов. В отличие от Яна, Тимур кончал только в меня. Оглушенная, я чувствовала, как его сперма течет у меня по ногам. Алмазов отстранился, медленно меня поцеловал и поправил брюки.