«Свинопас»
Шрифт:
— Здесь, Жасмин, — подозвал Брон. — Принюхайся. Я понимаю, прошли недели, лил дождь, грело солнце, но может что и осталось, хоть какие-нибудь следы? Если что обнаружишь — фыркни.
Жасмин задрожала, покачала головой, как будто говоря «нет», и плотнее прижалась к его ноге. Брон отлично знал, что она в состоянии крайнего возбуждения и не способна ни на какую работу, пока не преодолеет чувство страха Брон и сам чувствовал безотчетный страх, так что не имел никаких претензий к малышке Жасмин. Он протянул корпус рации Завитку; боров услужливо обнюхал его, фыркнул и отвернулся — очевидно, его внимание привлекло нечто другое. Крохотные глазки Завитка вертелись по сторонам, пока он нюхал, а когда Брон убрал рацию из-под носа борова, тот начал изучать поляну, фыркая и чихая. Брон решил, что Завиток унюхал что-то важное, но боров, взрывая клыками землю, откопал сочный корень и стал вгрызаться в него. Неожиданно подняв голову, он насторожил уши, повернув их в сторону леса.
— Что там? — спросил Брон, после того, как Маис и Жасмин резко повернули
Брон полез в карман за успокоительным для Жасмин, но тут из леса, к самым его ногам, выползла длинная змея. Он так и замер, наполовину засунув руку в карман, потому что смотрел в глаза смерти, в глаза посланца-ангела — самой ядовитой змеи на Троубри, смертоносной рептилии, каких Матушка-Земля никогда не производила на свет. Имея зверский аппетит и питаясь мясом, как боа, поанг отличался от него ядовитыми зубами и защечными мешочками, наполненными ядом. Змея находилась в крайней степени возбуждения. Она покачивалась из стороны в сторону, готовая наброситься в любую секунду. Дородная розовая Маис, хорошая свиноматка, не обладала ни реакцией, ни смелостью для схватки с сумчатым, но змея — совсем другое дело. Маис тонко взвизгнула и прыгнула вперед с тяжеловесной ловкостью. Поанг увидела приближающуюся свинью и ужалила, мгновенно повернула голову и ужалила снова. Маис, пыхтя от усилия, затормозила, посмотрела через плечо, взвизгнула и побежала обратно к парящей над травой змее. Поанг, громко зашипев, ужалила в третий раз, возможно, удивляясь самым дальним уголком своего крошечного мозга, что обед все еще не упал, чтобы его удобно и неспешно заглотить. Если бы поанг знала свиней, она бы действовала иначе. Вместо этого, змея ужалила в очередной раз, истратив последнюю порцию яда. Порода Мьюд-Фут не относится к быстро жиреющим, зато отличается плодовитостью, поэтому свиноматки обрастают толстым слоем сала. Заднюю часть туши, которую любители сытно поесть обзывают ветчиной или окороком, действительно покрывает толстый слой жира. Известно, что кровь в нем не циркулирует, и яд попросту застревает и не действует. Через несколько часов яд распадается под действием ферментов организма и постепенно выводится из него. Поанг укусила в очередной раз, вяло и без яда. Маис поменялись со змеей ролями, она поднялась на задних лапах и обрушила на змею передние копыта — твердые, с острыми краями. Уж если змеям нравится убивать свиней, то свиньям ничуть не меньше нравится поедать змей. Взвизгнув и тяжело подпрыгнув, Маис всей массой опустилась на спину змее, ловко отхватив ей голову. Тело змеи дернулось, продолжая извиваться; Маис не унималась — она рубила копытами до тех пор, пока не нарезала змею на множество кусков. Только тогда она остановилась и, радостно похрюкивая, принялась поедать их. Змея имела внушительные размеры, поэтому Маис позволила Жасмин и Завитку помочь ей. Брон нервничал, но не торопил свиней, занятых трапезой, рассчитывал, что пиршество успокоит их. И не ошибся. Как только последний кусочек исчез в желудке Завитка, Брон повернулся, двинувшись к спуску, а свиньи спокойно последовали за ним. Брон пару раз оглядывался, испытывая облегчение от того, что они покидают Плато Привидений без потерь.
ГЛАВА 5
Когда они вернулись в стадо, свиньи дружно захрюкали, приветствуя их. Самые смышленые животные не забыли об обещанных леденцах и столпились в ожидании лакомства.
Брон открыл саквояж, в котором хранил и деликатесы,
Заполняя бумаги в Муниципалитете, он конечно записал номер своего телефона, потому что номер является такой же неотъемлемой частью человека, как имя. Каждому новорожденному присваивается номер телефона, который остается за человеком всю его жизнь. С помощью контрольно-компьютерной службы можно связаться с любым человеком даже в самом отдаленном месте планеты, стоит только набрать его номер. Но кто может вызвать его на Троубри? Насколько он помнил, только Ли Дэвис знала его номер. Открыв чемодан, он достал компактный фон размером с ладонь, работающий от атомной батарейки, и легким щелчком оживил экран. Фон включился, эфир наполнил динамик легким шорохом, пока цветное изображение проявлялось на экране.
— Вот ведь как бывает, а я об вас только что думал, мисс Дэвис, — сказал он. — Не иначе как совпадение.
— Несомненно, — тихо согласилась она и сжала губы, как будто подыскивала слова. Лицо ее осунулось; видимо смерть брата сильно потрясла ее. — Мы должны… встретиться, мистер Вьюбер. И как можно скорее.
— Это, значит, очень по-дружески, мисс Ли; я в ожидании встречи, но что все-таки…
— Мне потребуется ваша помощь, я расскажу, когда вы придете, только никто не должен видеть нас вместе. Вас не затруднит с наступлением темноты подойти к запасному выходу Муниципалитета? Я буду ждать у дверей.
— Явлюсь на место вовремя, положитесь на меня, — ответил Брон и выключил фон.
Что означает ее звонок? Неужели девушка располагает дополнительной информацией? Если так, то почему она позвонила именно ему? Губернатор мог рассказать ей о проекте С.В.И.Н., что вполне вероятно, ведь Ли его единственный помощник, а кроме того — очень привлекательная девушка.
Накормив стадо, он нашел в чемодане чистую одежду и лезвие. В город Брон отправился с наступлением сумерек; Царевна, приподняв голову, долго смотрела ему вслед. Она оставалась за старшего всякий раз, когда Брон уходил. Свиньи давно привыкли к такому раскладу. Даже Крепыш и Завиток, способные справиться с любыми трудностями, не возражали. Завиток никак не мог отоспаться после дневного похода и сражения со скакачом. Он развалился на листьях, безмятежно посапывая носом. Подле него спала крошка Жасмин, еще более уставшая, чем огромный боров. Обстановка в стаде была мирной, так что Брон уходил со спокойным сердцем.
Пробраться к черному ходу Муниципалитета не составляло труда, ведь прошлым вечером Брон уже был тут. Беготня и недосып предыдущих дней нахлынули на него, и он сладко зевнул.
— Мисс Ли, вы здесь? — осторожно позвал он, приоткрывая незапертую дверь; проем заполняла тьма. Брон насторожился.
— Да, я здесь, — откликнулась Ли Дэвис. — Пожалуйста, проходите.
Брон распахнул дверь и шагнул внутрь. Резкая боль с треском обрушилась на его затылок, огнем раскатилась по нервам, завершившись вспышкой в голове. Он попытался крикнуть, но не смог. Так же безуспешно завершилась его попытка поднять руку. Следующий удар разорвался болью в предплечье, рука занемела, и Брону показалось, что ее оторвали. Третья вспышка в области позвоночника погрузила его в глубокую тьму.
— Что случилось? — спросило колышущееся розовое пятно. Брон долго таращился и моргал, прежде чем смог сфокусировать взгляд и разобрать, что пятно — озабоченное лицо губернатора Хэйдена.
— Вам лучше знать… — прохрипел Брон. Он почувствовал страшную боль в голове и начал успешно справляться с ней. Что-то прохладное тыкалось ему в шею, и он с радостным удивлением нашарил ухо Жасмин.
— Я еще раз повторяю: свинью лучше отсюда убрать, — произнес незнакомый голос.
— Пусть останется, — выдавил Брон. — Лучше скажите… что случилось? — Повернув голову, он убедился, что лежит на кушетке в приемной губернатора, а рядом стоит хмурый джентльмен — наверное, врач — и покачивает стетоскопом. В дверь с интересом заглядывало с десяток незнакомых лиц.
— Мы только что нашли вас, — пояснил губернатор. — Вот все, что нам известно. Я работал в кабинете, когда услышал вой, напоминающий детский плач, — он даже передернулся, вспоминая. — Люди услышали его даже на улице, и мы разом бросились туда, наткнулись на вас. Вы лежали на полу у черного хода, похолодевший и с разбитой головой, а над вами стояла эта свинка и выла… Даже не предполагал, что свиньи могут издавать такой ужасный звук. Она никого не подпускала к вам, щелкала зубами и пыталась наброситься. Она успокоилась только когда пришел врач, но подпустила его к вам, предварительно обнюхав.
Брон соображал быстро, настолько быстро, насколько позволяла пила, жужжащая в его голове.
— Значит, вы знаете об этом не больше моего, — вздохнул он. — Я-то пришел поинтересоваться, как тут дела с моими фермерскими бумагами. Дверь с улицы почему-то оказалась заперта, ну я и подумал, а не смогу ли пробраться через черный ход, ежели кто внутри еще сидит. Значит, я полез через черный ход, там-то меня и хватили по башке, а потом… я уже лежал здесь, за что должен благодарить Жасмин. Видать, она пошла следом за мной и видела, как меня, значит, ударили по башке. Вот тогда-то она и начала визжать, что вы сами слышали, и, я так думаю, кусать за лодыжки того, кто меня ударил, кто бы он ни был. Знаете, у свиней отличные зубы. Она напугала его, и он дал деру. — Брон застонал: — Доктор, дали бы вы мне чего от головы, — попросил он.