Свирепая клятва
Шрифт:
У меня свело желудок, дыхание стало поверхностным. Из всех вещей, которые она могла бы сказать, чтобы окончательно уничтожить меня, она сказала именно это. Она прощает меня, хотя мой поступок был непростительным. Ненависть к себе заполняет мое нутро, но я подавляю ее. Не выдержав расстояния между нами, я подплываю к ней и прижимаю ее к бортику ванны.
И тогда я говорю ей правду, которую долго скрывал.
— Я не прощаю себя. И никогда не прощу. — Даже близко не прощу. Ее глаза ищут мои, в их радужной оболочке плещется смятение. Я ненавижу, что мне приходится быть таким скрытным, но это все, что я могу
— Это было очень давно, Лео. Мы были детьми. Это было не больше, чем летняя интрижка…
— Это было гораздо больше, чем просто летняя интрижка, — выплюнул я. У нее перехватывает дыхание, когда я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня своими голубыми глазами, в глубине которых вытравлена боль. — И это не значит, что я не причинил тебе боль. За это я бесконечно сожалею. Если бы я мог сделать другой выбор… — Но выбора не было. Мне не дали выбора. Я нахожусь на опасной почве, потому что она никогда не сможет этого узнать, поэтому я перехожу на более безопасную территорию. — Значит ли это, что с этого момента ты не будешь стрелять в меня кинжалами на каждом семейном мероприятии и празднике?
Она фыркнула.
— Я уверена, что с этого момента мы сможем быть вежливыми друг с другом. Джулиан почувствует облегчение. Он никогда не понимал, что между нами было. Я сказала ему, что в детстве ты отломал головы всем моим куклам Барби, и я до сих пор тебя не простила.
Если бы все было так просто, я мог бы исправить все, что лежит в руинах между нами. Но поскольку я не могу этого сделать, я предлагаю ей единственное, что могу.
— Я рад, что мы смогли поговорить. Но знаешь, чему я действительно рад, бабочка? — Она поднимает брови, ожидая продолжения, и тут моя рука проникает под воду, слегка проводя пальцами между ее щели. — Я очень, очень рад, что мне удалось снова тебя трахнуть. Потому что то, что ты сегодня намочила мой член, станет одним из самых ярких моментов в моей жизни.
Несмотря на пар горячей воды, ее пробирает дрожь. Она затронута мной так же, как и я ею.
— И я еще не закончил с тобой. Сколько бы времени мы ни провели вместе, я хочу, чтобы оно было с пользой. А это значит, что я доставлю тебе столько оргазмов, что ты не сможешь ходить прямо.
— Господи. — Она прикусила губу, ее глаза потемнели от вожделения. — Этот твой пирсинг… он должен это делать?
Я разразился смехом.
— Что делать? Заставить тебя изливаться на меня? Согласно "Камасутре", такой пирсинг усиливает женское удовольствие. — На моих губах пляшет кокетливая ухмылка. — И он особенно полезен для оргазма точки G.
— Я думала, что точка G — это миф, как снежный человек или удобная пара туфель на высоком каблуке.
Я игриво приподнял бровь.
— Ну, скажи мне… это был мифический оргазм, который я тебе подарил?
Она делает вид, что задумалась.
— Нет, я полагаю, что это был самый настоящий оргазм. — Она на мгновение замирает, ее глаза отводятся в сторону, прежде чем снова встретиться с моими. — Почему ты сделал пирсинг?
— После тебя каждая встреча оставляла во мне чувство пустоты, неисполненности. Я сделал пирсинг, чтобы попытаться… не знаю, почувствовать что-то. Что-нибудь большее, чем онемение. — Я провожу большим пальцем по нижней губе. — Я сделал его одновременно с этим, — говорю
Ее брови сошлись вместе, уголки рта нахмурились.
— Почему ты мне это рассказываешь?
— Потому что это правда, — просто ответил я. Может быть, я идиот, раз рассказываю ей все это, но какая-то странная, извращенная часть меня хочет, чтобы она знала.
Она вздыхает и встает. Выйдя из джакузи, она хватает полотенце с карниза и заворачивается в него. Я не уверен, что убил тот кайф, который мы получили, но она идет в сторону спальни и бросает мне манящий взгляд через плечо.
— Ты идешь? — спрашивает она. — Я проголодалась. — Я не знаю, что она имеет в виду — еду или секс, а может быть, и то, и другое, но ей не нужно просить меня дважды, я ведь иду прямо за ней.
Готов идти за ней хоть на край земли.
ГЛАВА 20
Алена
Запах свежего кофе и чего-то теплого, маслянистого и манящего будит меня. Я слышу, как Лео перемещается по комнате, но еще несколько минут лежу с закрытыми глазами, позволяя своим мыслям блуждать.
За последнюю неделю мы с Лео нашли свой ритм. Это удивительно нормально, если учесть, что мы — бывшие, живущие на борту яхты и выдающие себя за помолвленную пару. Все, что происходит на яхте, остается на ней — как в нашем собственном плавучем Вегасе.
После того как мы побывали в пещере, мы вошли в нашу каюту и до сих пор не покидали ее. Дни напролет я провожу в обнимку с Лео, нежась на солнце, развалившись на его груди после дневного плавания. Вечера мы проводим за ужином на террасе нашей каюты — едва одетые — перед тем, как запереться в спальне на несколько часов.
Секс безумен. Я знала, что так и будет. Но меня беспокоит все остальное. Что-то изменилось — между нами произошел сдвиг. Я пыталась убедить себя, что при соблюдении основных правил — никаких чувств, ничего долгосрочного, только секс — нет никакой опасности ни для меня, ни для моего сердца. Но с каждым днем мне все труднее проглотить эту ложь. И что самое удивительное — я слишком увлечена им, чтобы заботиться об этом.
Запутавшись в своих мыслях, я едва успеваю заметить, как кровать прогинается и большая мозолистая рука Лео убирает волосы с моего лица.
— Я могу сказать, что ты проснулась. Твое дыхание изменилось.
Я открываю глаза и вижу лицо Лео прямо над собой. Черт возьми, как ему удается выглядеть таким красивым с утра? На нем простая белая футболка и шорты для плавания, а с такой бронзовой от природы кожей он выглядит как серфингист, как человек, выросший на воде, а не на улицах Бруклина.
— С днем рождения, бабочка. — Он целует меня в губы. — А ты думала, я забуду?
Я задумчиво улыбаюсь.
— Я и сама почти забыла. Мы как будто живем в искривлении времени. — На меня накатывает меланхолия, как это всегда бывает в день рождения, потому что мамы и папы уже нет, чтобы порадоваться вместе со мной. Обычно я праздную с Джулианом и Роуэн, а также с друзьями, которые готовы совершить путешествие через Атлантику. Этот день рождения будет другим.
— Что случилось? — Лео нахмурился. — Тебя что-то беспокоит.