Свирепый чёрт Лялечка
Шрифт:
Весть о том, что в городе свирепствует эпидемия, и страшное пророчество вещей коровы распространились по Злыгадбургу молниеносно. Этому еще способствовала ярко полыхающая надпись над Паханатом, продолжая смущать умы своим непотребством. Все стремились узнать, что произошло, а узнав, спешили поделиться с другими.
Не смотря на невероятные искажения информации, переданной через десятки и сотни «испорченных телефонов», ответы на главные вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» практически не претерпели изменений. Виноваты во всем папики. Надо гнать их в Паханат.
Город клокотал. Отлов начался. Слухи продолжали расти.
— Да,
— Ты, что, сбрендил? В их хохолках самая зараза запрятана…
— … он глянул, а вместо жены — лошадь с заячьими ушами…
— … я уже одного инженера и трех Карлсонов самолично видел, видать разведчики…
— … хищная, точно. Она же четверых загрызла для того, чтобы к помосту прорваться…
— … лошади потом улетели…
— … не летают лошади, это коровы улетели, клином…
— …а до чего же страшны Мурзилки! Зубы в шесть рядов, из глаз огонь, из ушей дым…
— … Пахан сам эту надпись соорудил и ровно через двадцать минут публично будет доказывать, что каждое слово — правда…
Угольщик
К кардиналу Пелухету подошел епископ Дызшенип. Он был не в себе.
— Товарищ ваше преосвященство! В городе творится что-то несусветное! И во Дворце съездов тоже!
Возбужденный папик скороговоркой сообщил старшему по званию подробности творящихся катаклизмов. О вещей корове, об эпидемии, о немыслимой надписи в небе, о лысом папике с кучей мандатов.
Еще в самом начале доклада Пелухет понял, что он к Пахану с такими вестями не пойдет. И так чудом остался жив, после того, как утром докладывал о покинувшей город армии Злыгада во главе со своим королем. Хватит. Послужил Святому престолу, пора и честь знать. Чем бы ни закончилось сегодняшнее светопреставление, кто бы ни одержал победу, головы полетят при любом исходе.
— Слушай, Дызшенип, ты ведь давно мечтаешь мое место занять. Доносы на меня шлешь, почти ежедневно. Считай, что своего добился. Сам иди и докладывай Пахану.
— Но только кардинал имеет право…
— Держи. — Пелухет вложил в руку епископа свой мандат. — Теперь ты и есть кардинал.
Оставив озадаченного Дызшенипа наедине с дилеммой: что важнее, перекрасить ирокез или сначала доложить Пахану о творящихся непотребствах, отрекшийся от сана священник скользнул в один из боковых проходов. Спустя пять минут окружающие Паханат взбунтовавшиеся горожане практически не обратили внимания на вышедшего из тайной калитки перепачканного сажей угольщика. Недоумение вызывал лишь тот факт, что работяга не стал дожидаться темноты для совершения покражи целого мешка угля. Однако, те немногие, кто обратил на это внимание, представив, что в данный момент творится в Паханате, поняли, что угольщик поступает правильно, унося ноги подальше от заразы. А то что прихватил то, что под руку попалось, так это в качестве компенсации. Только глупец мог бы в суматохе умыкнуть что-нибудь более ценное, чем уголь. В принципе, они были не так уж далеки от истины. Содержимое мешка по химическому составу действительно являлось углем. Ошибочка вышла насчет структуры. Перевоплотившийся Пелухет уносил с собой мешок брильянтов, припасенных на черный день.
Пахан прочитал послания из герцогства и задумался. Оказалось, что под боком благополучно существует секта сатанистов. Участь Ридопа, Иещеуба, Дболряпи и всех причастных, имена которых еще предстоит выяснить, уже определена. Но это сейчас неважно. Никуда они не денутся от карающей и беспощадной длани…
Герцог упомянул злодея-Андрея в компании с симпатичным Чёртом. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что самозванец кардинал и одноименный злодей — одно и тоже лицо. Проявился в герцогстве. Теперь уже в качестве истребителя кардиналов. Интересно, он случайно приблизился к Паханату или целенаправленно движется навстречу своей погибели?
Как бы там не было, но прием его ожидает самый теплый.
А может быть Злыгад узнал про самозванца и, пытаясь наладить охладевшие отношения, отправился с армией выловить злодея? А то что без благословения, так только из желания сделать сюрприз? Или все же шпионы беспокойного короля донесли про вторжение султана, и его армия движется освобождать княжество Бявлыдское и карать Далдона? Тогда почему без приказа? Одни вопросы, на которые нет ответов. Пока нет.
Размышления прервал епископ Дызшенип, который почему-то явился с докладом вместо Пелухета. С этим тоже предстоит разобраться…
Докладчик
Во Дворце Съездов было неспокойно. Внешне это никак не проявлялось. Все как всегда. Безропотное и почти безмолвное ожидание. Но атмосфера была явно накалена. Не для кого не было секретом, что в мире творится что-то совершенно непонятное, необъяснимое и страшное. Каждый где-то что-то слышал, но теперь не торопился поделиться новостями, а, наоборот, старался узнать что-нибудь новое. Не мудрено. Стоило ли рисковать и делиться крупицами непроверенной информации, порой совершенно невероятной, когда внимательно выслушавший тебя собеседник мог тут же донести, обвинив в распространении ереси? А так как практически все придерживались подобной тактики, то ни чего кроме абсолютно ничего не значащих разговоров о погоде слышно не было.
Внезапно по залу пронеслась новая волна беспокойства. Но, в отличие от обычной толпы, это выразилось не шумом или непонятным движением. Наоборот, все папики смолкли и замерли, некоторые даже, на всякий случай, прекратили дышать.
Не обращая ни малейшего внимания на наэлектризованное до предела пространство, совершенно спокойно, пройдя через неимоверно длинный и безмолвный зал, на трибуну поднялся странного вида молодой человек, почти что мальчик. Судя по сутане, его можно было бы принять за священнослужителя, но, о, боже, он был лысым! Такого кощунства Дворец Съездов не видел никогда. Однако, паренька ни грамма не смущал его внешний вид, напротив, он пару раз погладил себя по гладкой голове, как бы привлекая к своей прическе внимание.
— Здравствуйте, — невозмутимо обратился он к многотысячному сборищу, не повышая голоса, но акустические параметры зала были таковы, что слова доносились до самых отдаленных уголков, — хотя, если честно, то здоровья я вам не желаю. Но это все слова. Теперь к делу. Я пришел сообщить всем вам, что съезд отменяется. Навсегда. По причине надвигающегося апокалибздеца. Это всеобъемлющий Кирдык Крантович. Так что зря ждете. Пахан не придет. Не до вас ему. Он сейчас занят спасением своей ж…, гм, жизни. Кроме всеобщего капута, ожидающего всех вас, если не одумаетесь, к нему пожаловал и персональный капец. Так что он не выкрутится.