Сво(бо)дные
Шрифт:
Звонок в дверь немного сглаживает конфуз, и мама с Павлом Георгиевичем спешат в прихожую. Васька сразу тянется к бутылке шампанского — единственному алкоголю на столе.
— Вась, — мягко одергиваю я его. — Может, не надо?
— А че еще делать? — Он настырно начинает откупоривать бутылку.
— Ну Ва-ась…
— Не лезь под руку!
Из прихожей доносятся голоса. Мама радостно охает, отчего у меня поднимается настроение. А через минуту она входит в гостиную с огромным букетом ее любимых благоухающих лилий.
Из бутылки
Пряча свое лицо за приставленной ко лбу ладонью, я начинаю дрожать, потому что Васька ругается, что хозяева банкета на выпивке сэкономили, палевное бухло купили, иначе этого бы не произошло. Он дергается, салфетками вытирает свои намокшие джинсы, а в следующее мгновенье я слышу чертовски приятный мужской голос с природной естественной хрипотцой:
— Добрый вечер!
Отнимаю руку от лица, гляжу на возникшего в дверном проеме брутального красавчика и теряю дар речи.
Темные глаза-угольки под прямыми бровями искрят пленительным шармом, модная стрижка и аккуратная бородка гармонируют с деловым стилем его костюма, губы изгибаются в улыбке человека, знающего себе цену.
А я шлепаю губами, не зная, что делать: помогать маме собирать осколки и прибираться на столе, успокаивать заматерившегося Ваську, извиняться перед Павлом Георгиевичем или знакомиться с… этим… божеством…
Ничего себе, сводный брат у меня!
Глава 4. Кристиан
Кое-как отделавшись от блондинки, которая, обиженно фыркнув, свалила искать Анри, я вылетаю из клуба, по пути вызывая такси. Перед глазами легкий туман от алкоголя, но в остальном мир кажется до боли ярким.
Нахожу на стоянке такси по номеру — грязную, пыльную «Приору», открываю дверь и падаю на заднее сиденье.
— Притормози по дороге возле магазина с цветами, — хрипловато говорю я.
Черт. Дерьмо. У меня обдолбанный голос, и отец сразу выкупит, в каком состоянии я приехал. Кажется, в России была поговорка — не уверен, тысячу лет уже не болтал с русскими — сапожник без сапог. Врач-нарколог, бляха. Хотя, именно моя специализация позволяет мне остановиться в нужный момент и не стать зависимым от какой-нибудь дряни. Но все равно смешно.
Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Смех рвется из груди. Перед глазами плавает лицо… нет, постойте, сиськи блондинки, и чертов стояк никак не хочет упасть уже на полшестого, чтобы немного отдохнуть.
Господи, пусть на кассе магазина будет стоять какая-нибудь сладкая девочка, которая поманит меня пальчиком в подсобку на быстрый перепих. Зря я свалил от блонди.
Мои ожидания не оправдываются. Когда таксист тормозит возле цветочного, и я вваливаюсь в дверь, вдыхая одуряющий запах, на меня из-за прилавка смотрит дамочка лет шестидесяти. Нет, на это даже я пойти не могу.
— Лилии, — произношу я коротко.
— Сколько, молодой человек?
— Да все давайте, что есть.
Телефон вибрирует, и я снова беру трубку, не глядя.
— Еду уже.
— Куда это ты едешь, мой тортик? — в уши льется до приторности, до хруста сахара на зубах, сладкий голосок. У меня реально ощущение, что моя поджелудочная резко сдохла и перестала вырабатывать инсулин, а я в этот момент со стоном вгрызался в шоколадный торт.
— В гости, — коротко отвечаю я, закрывая глаза. Заткнись. Заткнись.
— У меня кончились денежки, пряничек.
— И че? Заработай, Лана, — скучно отвечаю я, понимая, что от нее легко не отделаюсь.
Самая большая ошибка в моей жизни — сохранить брак с этой женщиной.
— Тридцать одна лилия подойдет? — слышу я голос продавщицы и просто киваю.
— Что за женщина рядом с тобой?! — приторный голосок превращается в лезвие наточенной самураем катаны, которое блестит в тусклом свете кровавой луны. — Ты для этого поехал в Россию?! Чтобы встретиться с какой-нибудь шлюхой?! КРИСТИАН!!!
— Не ори, — морщусь я, — я просто покупаю цветы.
Блядь.
— Комуууу?!
— Другу. В России так принято, Лана.
— Лжеееееец!!! — в голосе проскакивают истеричные нотки. — Значит, пока я тут пытаюсь справиться со своей болезнью, ты гуляешь налево?! Ты подонок, Кристиан! Урод! Я наглотаюсь таблеток и напишу, что ты виноват в моей смерти!
— Окей. Надеюсь, ты помнишь, какие таблетки нужно принимать, чтобы сдохнуть без особых мучений. Пока, Лана.
— ИУИУИУИУ…
Я отстраняю от уха телефон, из динамика которого несется вакханалия звуков, и сбрасываю вызов. Ясно, как день, что хрен она покончит с собой. Эти угрозы я слышу уже несколько лет.
Забираю букет с прилавка, расплачиваюсь и выхожу из магазина.
Спустя полчаса петляний по какому-то подозрительному гетто… настолько подозрительному, что у меня чешется кулак зарядить водителю в нос, чтобы он не привез меня в лапы местного наркокартеля. Короче, спустя полчаса мы тормозим возле странного барака в пять этажей, на балконах которого ветер треплет постельное белье.
Так, мать вашу. Куда меня привезли?
— С вас триста пятьдесят, — произносит таксист. Я достаю купюру, протягиваю ему и добавляю:
— Сдачи не надо.
— Ого! Визитку мою возьмите, вдруг еще куда отвезти надо будет.
Я забираю картонный квадратик, киваю и выхожу наружу. Растерянно осматриваюсь. На доме крупными цифрами написано «28», и я сверяюсь с адресом в Ватсаппе. Ну, да, вроде меня отвезли куда надо.
Это-то и хреново. В мысли закрадываются подозрения, что отец связался с какой-нибудь голддиггершей из бараков, которая клюнула на его квартиру в центре. Иначе я даже не предполагаю, какого черта он тут делает. Если не увижу даму неземной красоты и скромности — пиздец.