Свобода для Господа Бога
Шрифт:
Богомол потряс кулаками.
– Не электронные хомуты, – заорал он, – не-е-ет, не-е-ет, но кое-что другое, не хуже этого, заставит нас подчиниться их воле, потакать их желаниям, выполнять их приказы! Эти оковы просты и надежны – это ложь и лицемерие! Они-и-и называют себя нашими освободителями, но что мы видим на деле? Армией управляет Великий Совет, состоящий только из виликов! Провинциями и городами на свободных землях правят новые сенешали, но откуда они? Посмотрите! Да это же вилики из этих же городов и земель! Только раньше они управляли поместьями и мануфактурами, подчиняясь своим шательенам,
И богомол взорвался криком!
– Да! – вскричал он, надрываясь. – Мы сражаемся за Свободу! Но свободу-то получили только вилики!! Неужели только ради их власти и сытого брюха простые сервы проливают кровь на полях сражений?! Получается так! Но так ли должно быть? Нет, нет и нет!!!
Он обвел площадь безумным пылающим взглядом.
– Я прибыл к вам из далекого Катриша и со мной – почти тысяча сторонников со всей Артоны – мастеровых, ремесленников, простых работяг, несущих на себе бремя каждодневного тяжелого труда. Мы пришли сюда без оружия, но мы взяли с собой свои инструменты – молотки, топоры, вилы, заточенные штыковые лопаты, серпы и косы. Завтра мы все, все, как один, выйдем на площадь Ассамблеи и скажем – а что мы скажем, братья мои? Что мы скажем?!
– Долой виликов!!! – заорала толпа.
– Смерть угнетателям!
– На кол подонков!
– Виликам – вилы в пузо!
– Пустить им кровь!
– Так и есть! Товарищи, братья мои! – простенал в ответ «богомол». – Всех виликов выбросить на хрен! Власть простым сервам! Даешь равенство для всех!
– Даешь! Даешь!! Даешь!!!
Гор снял шляпу и почесал затылок.
– Это кто? – спросил он у своего спутника.
– Это Честер Керминос, сэр, – ответил тот, испуганно озираясь. – Нехорошая личность, доложу я вам. Злобная очень. Нам бы уйти отсюда, он совсем не любит солдат, а уж гадгедларов – так вообще ненавидит.
– С чего это вдруг?
– У нас с ним, как бы это сказать, э-э… конфликт. Брали мы его пару раз, били. Вы ведь сами слышите – человек призывает мочить виликов, а наш Совет, сами понимаете. Того…
– Чего «того»? – усмехнулся Гор. – Ладно пойдем, достали меня уже сегодня эти митинги.
Но он опоздал с решением.
Внезапно оратор на трибуне замолчал и замер. Люди, до этого скандировавшие «Даешь! Даешь!», также смолкли, глядя на застывшего, как в анабиозе лидера.
Над сквером повисла тягостная тишина. Гордиан обернулся и посмотрел на «богомола». Честер Керминос, рабочий вождь из Катриша, не отрываясь, смотрел на них, точнее – на военные мундиры его, Бранда и застывшего с широко раскрытыми от ужаса глазами патрульного гадгедлара.
Указательный палец Честера поднялся и в полной тишине ткнул кривым ногтем в направлении их троицы.
– Уби-и-и-йцы!!! – взвыл Керминос срывающимся на писк голосом. – Они шпионят за нами! Смерть виликам!!! Смерть!!!
Как огромная амеба, толпа дрогнула, развернулась и бросилась в направлении, в котором указывал скрюченный палец.
Все началось настолько неожиданно, что Гор в первую секунду просто опешил. В оккупированном их армией городе огромная масса народу ни с того ни с сего решила его убить! Происходящее просто
В глазах помутнело, Гор пошатнулся и почувствовал, как по лбу стекает что-то обжигающе горячее. «Кровь!» – отчетливо понял он. Еще он понял, что убивать его сейчас будут конкретно и по-настоящему. И никакая божественность в прошлом ему не поможет.
Не думая более о прочем, Гор дернул из-за пояса пистолеты.
Два залпа в самую гущу атакующей толпы прошли просто незамеченными. Действительно, что для сотен человек смерть всего двух-трех? Меньше чем укус. А уже в следующий миг людской поток захлестнул экс-демиурга, сбил на землю и принялся остервенело топтать и рвать голыми руками.
Гор схватился за шпагу, но достать ее конечно же не смог – слишком тесно, да и на руки навалилось по нескольку человек сразу. Краем глаза он увидел, как тело Бранда слетело с лошади, а несчастного патрульного гадгедлара, пытавшегося убежать, толпа настигла и также повалила на землю.
Дальнейшее он уже не мог ни описать, ни вспомнить, поскольку со всех сторон на него сыпались бесчисленные и жестокие удары. Кулаком в лицо, ногой в зад и в спину, коленом под дых. Задыхаясь от кулачного града, Гор почувствовал, как теряет сознание и начинает тихо соскальзывать в глухой обморок, но тут чья-то сильная рука дернула его за ворот. Ноги Гордиана немного приподнялись над землей, и он увидел перед лицом вздутый бицепс обхватом со ствол дерева: Бранд, старина, это он!
Тут еще раздались выстрелы. Дергаясь и давясь хлынувшей из разбитого носа кровью, Гор приподнял голову и увидел, как с разных концов улицы к месту митинга привлеченные залпами его пистолей спешат вооруженные патрули, на ходу вскидывая мушкеты и стреляя по митингующим. Пораженная с разных сторон не столько картечью, сколько видом многочисленных спешащих на расправу стражей порядка, толпа медленно спала и откатилась, исчезая в темных подворотнях и узких переулках ночного Бургоса.
Держащая Гордиана могучая рука снова его встряхнула.
– Ну что, – сказал Бранд весело, – ты живой, братишка?
– Угу, – пробормотал Гор, глотая кровавые сопли, – благодарю за спасение. Ты бы поставил меня, а?
Бранд разжал пальцы, и Гор с размаху хлопнулся на землю, ушибив колено и чуть не свалившись на бок. Вот дерьмо!
Бранд между тем огляделся.
– Ты домой меня тащил, что ли? – спросил он.
– Не, на живодерню. – Гор со злостью потер ушибленное колено.
– Поня-атно. А что не разбудил?
– Да тебя добудишься, алкоголик хренов.
Бранд вздохнул.
– Это ты зря, брат, – сказал он серьезно, – я не алкоголик. Я спортсмен. Чемпион авеналий между прочим! Просто пиво тут поганое… если выпить много.
Экс-демиург молча подивился странной логике могучего боссонца, потом, пошатываясь, встал и хлопнул здоровяка по плечу.
– Ладно, – сказал он примирительно, – правда, спасибо тебе, а то запинали бы меня, ей-богу. Кстати, уже почти три часа ночи. Пора бы и в казарму, надо выспаться. Завтра, чую, денек тот еще будет.