Свободна
Шрифт:
— Ма-а-ам! — раздалось со стороны дверного проёма, оттуда на меня волком смотрела Слава.
Мы были с Купцовым на взводе и даже не подумали, что в доме нас больше, чем двое. Как объяснить всё девочке пяти лет? Как?!
— Милая, что ты хотела? — не сразу проговорила я, всё ещё надеясь, что дочка ничего не слышала, а её хмурое личико из-за того, что я задержалась с блинчиками.
— Он мой папа?! — возмущённо спросила Слава.
Одна её бровь поползла наверх и губы стянулись в тонкую нитку, а взгляд был таков, словно ей только что сообщили
— Да. А ты не рада? — влез в наш разговор Купцов. — Мы вроде с тобой неплохо поладили.
Вид у обоих Слав был ужасный, а мне стало дурно, словно правда беременна и мучаюсь от токсикоза.
— Нет! У меня есть папа! И другого папу мне не надо! — выкрикнула Слава и психуя побежала к себе.
Я поторопилась за дочерью, Купцов пошёл следом.
— Оставь нас, ей переварить как-то нужно, — попросила я, мельком оглянувшись на него, чтобы не отставать от дочки.
Купцов резко остановился и развернувшись ударил кулаком в стену так, что пробил её. Мне даже послышался треск ломающейся кости, но я не замедлила шага, дочь была важней.
Догнать Славу получилось только когда она рухнула на кровать рыдая зарылась головой под подушкой. Попытку погладить её по спине восприняла в штыки и взвизгнув дёрнулась. Тогда я просто легла рядом с ней и насильно обняла. Недолго сопротивляясь, моя малышка повернулась ко мне и уткнулась зарёванным личиком в плечо. Не передать было ту такую недетскую боль, что я видела во взгляде своего ребёнка и от этого сердце разрывалось на части.
— Я не хочу нового папу, — всхлипнув, произнесла Слава.
Она смотрела на меня умоляющими глазами, словно просила воскресить Льва.
— Малышка, твой папа, который сейчас на небе, он навсегда останется твоим папой, — произнесла я, дрожащим голосом.
Как бы ненавидела Реутова, а для Славы он был и навсегда останется хорошим отцом и невозможно вынуть его из детской души. Сделать такое, всё равно что оторвать кусок счастливой детской жизни.
— Но... дядя тёзка сказал... — договорить у Славы не получилось, она снова разревелась в голос.
— Понимаешь, так бывает, что у некоторых деток два папы. Вот у тебя два папы и совсем не стоит из-за этого расстраиваться, — произнося эти слова, я старалась говорить как можно ласковей, чтобы успокоить Славу.
— Я не хочу такого второго папу! Он сказал, что заберёт меня у тебя! — уже заикаясь и задыхаясь от слёз выпалила Славка, и с этим нужно было что-то делать.
— Нет, никто тебя не забирает, ты всё не так поняла. Давай-ка дорогая, в ванну. Пена, солевые бомбочки, а то ты на Синьора Помидора похожа, помнишь папа дарил тебе такого, ты его ещё на море потеряла, а потом он нашёл такого же нового. Помнишь? — упорно спрашивала я у дочки, старалась тем самым отвлечь от грустных дум Славу.
— Помню, — с подобием кривой улыбки ответила она. — Резиновый, он ещё дома остался, давай вернёмся и заберём его? — взмолилась Слава, сползая с кровати.
—
После ванны с пеной и солевыми бомбочками, мы со Славой вместе пекли блинчики и я старалась болтать с ней о чём угодно только не о папах. Дочка охотно поддерживала разговор и помогала с тестом и самими блинами, но невозможно было не заметить, как она поглядывала всё время на дверной проём кухни. И самое страшное, я не понимала собственной дочери. Она то ли ждала, что вот-вот на кухню зайдёт Слава, то ли этого боялась.
К моему счастью, дочь даже оставила парочку своих корявых блинчиков для Купцова, но папой его не называла, да и рано было этого ожидать. Я даже не думала, что она хоть когда-то выдаст папа в его адрес.
Купцов же не явился домой ни через час, ни через четыре. Уложив Славу спать после ужина, я не выдержала ожидания и набрала его номер. Я хотела узнать, где он, надеясь, что не заливает горе алкоголем, иначе это было бы полнейшим свинством с его стороны. Славин телефон был недоступен. Я уселась ждать Купцова в гостиной, так там и задремала до его возвращения. Очнулась, когда Слава навис надо мной, пытаясь одной рукой расправить кинутое на меня небрежно покрывало.
— Где ты был? Сбежать это прям очень по-мужски с твоей стороны! — набросилась я на Купцова сразу же, только сев на диване.
— Вообще-то, я был в травме. Я же не виноват, что там очереди, на улицах гололёд, — пробурчал Слава обидевшись.
Я присмотрелась в полумраке гостиной к нему и увидела разрезанный рукав рубашки до середины предплечья и кисть правой руки по локоть в гипсе. Тот звук, как трещат кости, мне не показалось. Пробив дыру в стене, Купцом сломал себе руку.
— Извини. Я звонила, мог бы и предупредить. Мы могли бы поехать вместе, Славке это было бы полезно для вашего сближения. Сильно болит?
— Там нужно отключать сотовые, чтобы не сбивать аппаратуру. Не болит сейчас совсем, обезболили — поспать хватит. Осколочный перелом пястной кости со смещением в сторону лучевой. До свадьбы заживёт.
— За неделю? — Я посмотрела на Славу, пытаясь уловить его состояние.
Похоже, обезболили его чем-то наркотическим, ибо он был не в совсем адекватном состоянии.
— Верно, за неделю не выйдет. Но ты не думай, свадьба будет и торжество, — проговорил Купцов, прерывая дыхание.
Было видно, что у него болит рука и даже больше, а обезболивающие совсем не помогает.
— А кольцо? Правая рука в гипсе. Может быть, не стоит? Просто распишемся и всё, — даже в такой момент, я не могла упустить возможности отговорить Славу от торжества.
— Кольцо? Ну, кольцо ты мне на верёвочке, на шею повесишь, — усмехнулся он, садясь осторожно рядом.
— Тебе врач прописал хоть что-то? Обезболивающее выпьешь? У тебя аптечка есть? — засыпав Славу вопросами, я засуетилась, собираясь встать и идти за таблетками и стаканом воды.