Свободное падение

Миллер Лорен

Или он снова издевался надо мной, или говорил искренне. Мне показалось, то и другое разом.

– Даже без Люкса я бы ни за что не заказала вот это. – Я демонстративно отодвинула от себя недопитую чашку. – Здесь четыре компонента. Два из них я просто ненавижу.

– Вообще-то, здесь семь компонентов. И что такого, если два из них вызывают у тебя неприязнь? Я, например, терпеть не могу русскую приправу к рубеновскому сэндвичу, но это не мешает мне наслаждаться самим сэндвичем. Кстати, у нас их здорово готовят.

– Разве мы теперь говорим о сэндвичах?

Норт нажал кнопку на кофемашине, и из сопла

вырвалась короткая струя горячего воздуха, сбив челку мне на глаза. Я раздраженно поправила волосы. В этом парне было что-то, лишавшее меня уверенности. А я очень не люблю ее лишаться. Я ждала, когда Норт скажет еще что-нибудь, но он молчал, смотрел на меня и слегка подмигивал.

– Ну и какова же мораль сей басни? – не выдержала я.

– Не заказывать то, чего нет в меню.

Я ждала… Сама не знаю, чего еще я от него ждала. Однако Норт ушел к кассовому аппарату.

– Нафлиртовалась?

Я так и подпрыгнула. Надо же, я совсем забыла о присутствии Херши.

– А я совсем и не флиртовала с ним, – возразила я.

Норт не слышал ехидного вопроса Херши. Он обслуживал другого посетителя.

– Тебе лучше знать, – усмехнулась Херши. – Можем возвращаться? Хочу успеть переодеться.

Я собралась напомнить, что поход сюда был ее затеей, но Херши уже стремительно шла к двери.

Глава 4

Для нашего первого собрания Херши выбрала белое мини-платье со слегка сероватым оттенком и сандалии бронзового цвета. Волосы она стянула в длинный конский хвост. Рядом с ней я в своем темно-синем сарафане и эспадрильях казалась девчонкой, которой не исполнилось и двенадцати. Меня захлестывало внутреннее раздражение и недовольство собой. Я ощущала его почти физически. Наверняка в Тэдеме нашлись бы более подходящие соседки по комнате. Так надо же, этот чертов компьютер поселил меня вместе с Херши!

В аудиторию мы пришли за несколько минут до начала. Пока Херши получала беджи с нашими именами, я стояла у входа и «проникалась атмосферой». Конечно, никакие картинки не давали истинного представления о размерах зала. Его расписной потолок был похож на летнее небо. Он уходил высоко вверх, оканчиваясь остроконечным куполом. На сверкающем мраморном полу я увидела уже знакомую эмблему Тэдема.

Я даже не заметила, как возле меня оказался долговязый светловолосый парень в шортах из легкой ткани сирсакер и синем блейзере. На ногах у него были пенни-лоферы. Их действительно украшали искусно пришитые мелкие монетки.

– Привет, – сказал он, протягивая руку. – Меня зовут Лиам.

У нас в Сиэтле его бы сочли чудиком, если не сказать маргиналом. А здесь, похоже, парень был весьма популярен. Может, из-за его манеры держаться и уверенной улыбки. Во всяком случае, с ним то и дело здоровались, называли по имени и хлопали по спине.

– А меня – Рори, – ответила я, ошеломленная вниманием к своей персоне и рукопожатием.

В Сиэтле никто из сверстников не пожимал мне руку. Но там не было и таких залов. Ладонь Лиама оказалась грубой и мозолистой, однако ногти были не только аккуратно подстрижены, но и подпилены, словно парень побывал у маникюрши. Это совсем не вязалось с его обликом. Одевался Лиам, как матрос с парусного судна. На лбу, у самой кромки волос, я заметила шрам, а под правым

глазом – свежую ссадину. Должно быть, спортивные травмы. Об увлечении Лиама спортом свидетельствовали значки на блейзере. Парень занимался водным поло и регби.

– Ну и как тебе Тэдем? – спросил он. – Немного сюрное местечко, правда?

– Ага, – согласилась я, вдруг почувствовав себя в своей тарелке.

– Привыкнуть к нему легче, чем ты думаешь, – улыбаясь, продолжал Лиам. – Я вырос в южной части Бостона. Оттуда до Тэдема – меньше ста миль. А словно в другой мир попадаешь.

Южная часть Бостона? Я ждала, что он назовет Нантакет, Мартас-Винъярд или еще какое-то место, где растут и воспитываются богатенькие отпрыски.

– Так, значит, ты не из этих…

– Ты хотела сказать – из «наследственных учеников»? Нет ничего дальше, чем я и «наследственные». Никто из моих предков здесь не учился. А из твоих?

– Мама училась, – ответила я, чувствуя себя обманщицей.

Нет, она действительно здесь училась, но все было совсем не так, как подумал Лиам. С Тэдемом меня связывала женщина, которую я видела только на снимках. И которая по неизвестным для меня причинам ушла отсюда незадолго до выпуска. Более того, эта женщина не хотела, чтобы я знала о ее учебе в Тэдеме.

Бесшумно подошла Херши и взяла меня за руку.

– И как зовут твоего друга? – спросила она, оглядывая парня с ног до головы.

– Меня зовут Лиам, – ответил он, протянув Херши руку и проехавшись взглядом по ее ногам.

– Херши, – представилась она, не соизволив ответить рукопожатием. – Рори, идем, пока все места не заняли. Я не хочу сидеть в последнем ряду.

– Если хотите, можете сесть в моем ряду, – предложил Лиам. – Почти у самой сцены.

– Отлично. – Херши наградила его фальшивой улыбкой. – Тогда идем.

– Ты успела что-нибудь о нем узнать? – шепотом спросила она, когда мы входили в зал. – Он такой же зануда, как его шмотки?

– А по-моему, симпатичный парень, – возразила я.

– Могу провести вас вокруг зала, – предложил Лиам.

Ротонда впечатляла уже снаружи, но сам зал, называемый просто аудиторией… это было что-то бесподобное. Семиугольное помещение заливал яркий свет хрустальных люстр, а вдоль мраморных стен тянулись нескончаемые ряды золотистых труб. Я читала, что их тут четырнадцать тысяч. Четырнадцать тысяч труб Тэдемского органа – одного из крупнейших в мире. Из всех органов такого класса только он оставался действующим.

Я запрокидывала голову, впитывая великолепие зала. Лиам вел нас по дальнему левому проходу. Кресла второго ряда были отгорожены оранжевой лентой. «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ДЛЯ ЧЛЕНОВ УЧЕНИЧЕСКОГО СОВЕТА» – возвещала табличка. Лиам приподнял ленту, пропуская нас с Херши.

– А ты уверен, что нам позволят здесь сидеть? – спросила я.

– Одно из преимуществ президента класса, – ответил Лиам, сминая табличку.

Первый ряд занимали преподаватели Тэдема. Когда мы рассаживались, на нас оглянулась женщина из первого ряда. У нее была безупречно гладкая черная кожа и прическа в стиле афро. Такие прически по-настоящему идут лишь очень привлекательным женщинам. Я залюбовалась ею. Резко очерченные скулы, глубоко посаженные черные глаза. Женщина не мигая смотрела на меня. Я улыбнулась. Ответной улыбки не последовало.