Свободные отношения

Джокер Ольга

Медитации занимали почти всё свободное время, а монахи уверяли, что после усиленных занятий каждый пришедший в храм, обязательно выйдет отсюда обновлённым и чистым. Я не особо в это верила, но, тем не менее, послушно выполняла все необходимые рекомендации.

Определённо, это был один из самых ярких и запоминающихся отпусков несмотря на то, что когда-то я мечтала полететь в Таиланд с Натаном.

* * *

— Мне нужно позвонить на работу, — произносит Полина. — Поднимешься со мной на гору?

Именно в этой точке лучше всего

ловит сеть. Не помню, когда в последний раз я столько времени отдыхала без телефона и интернета. Оказывается, это бывает полезно.

— Да, давай, — согласно киваю. — Я тоже хочу связаться с близкими.

Мы с Леоновой заканчиваем уборку территории и относим все приспособления в кладовку. Это не обязательная процедура, но монахи безумно признательны за помощь. Нам с Полиной не сложно, а даже в радость наводить чистоту в этом райском местечке.

Не успеваю я подняться на гору, как мой телефон буквально взрывается от входящих сообщений. Мне пишет Натан, мама, Рита и Ульяна. Только Скориков молчит. От него я не получила ни слова за эти недели.

Как только я хочу набрать номер мамы, она опережает меня и звонит первой. Встревоженно спрашивает, почему все вокруг в курсе, что у нас с мужем сложный жизненный период, а она — нет. У меня даже дыхание спирает.

В ходе беседы выясняется, что на выходных в родной город приезжала Рита и по секрету поделилась с родителями, что я нахожусь в отпуске из-за напряженных отношений с Натаном. Хорошо, хоть про любовника умолчала.

Первое время я не могу поверить своим ушам, но понимаю, что где-то глубоко в душе была готова к подобному исходу событий. Самое обидное, что с Ритой мы переписывались весь мой отпуск. Я слала ей фото и искреннее делилась красотами Пхукета.

— Так бывает, что даже самые крепкие пары ссорятся и разводятся, — произношу на одном выдохе.

— Вы разводитесь? В чем дело, Влада? У Натана появилась другая? Он тебя обидел? — лезет с расспросами мама.

Мы поочерёдно друг друга обидели. Сначала Нат меня, а затем и я его.

— Всё сложно, — отвечаю как можно отстранённее. — Я не желаю об этом говорить, если позволишь.

Не было ни часа, чтобы я не думала о муже. Понятия не имею, чем он занят? Хочет ли восстановить наши отношения? Видит ли со мной совместное будущее? Испытывает ли любовь? Или мне удалось убить её одним махом?

Порой я рвусь набрать его номер, чтобы откровенно поговорить. Сказать, что я вовсе не считаю его монстром. Что в случившейся драме была часть моей вины. Сначала я жутко запуталась, а затем умалчивала и лгала. Даже самой себе, когда думала, что у меня всё под контролем.

Открыв сообщения от Натана, я вижу, что он спрашивает как мои дела. Обезличено, сухо. Ну же, чёрт возьми. Скажи, что ты соскучился. Что я твоя любимая девочка. Как и прежде.

«Ты прилетаешь в субботу?», — спрашивает Натан в переписке.

Я одёргиваю Полину, чтобы уточнить на какую дату она взяла билеты. С ними возникли проблемы.

«В понедельник. На субботний рейс не осталось мест», — отправляю Натану.

Он перечитывает, ставит реакцию. Упрямый, уязвлённый.

Я хочу своё кольцо. И тебя хочу. Поговори со мной, пожалуйста.

«Пришли свою фотографию», — просит Нат спустя минуту, когда мы собираемся спуститься вниз.

Сердце в груди трепещет. И пусть у меня вся галерея забита снимками в купальниках на лучших пляжах Тая, я решаю отправить мужу ту фотографию, где я в белом одеянии провожаю закат солнца.

Фото очень эффектное, мне нравится. Так и не дождавшись ответа от мужа, я спускаюсь с горы на медитацию, о которой оповещают ударами в гонг.

* * *

Наше пребывание в храме подходит к концу. В последний вечер после празднования буддистского священного дня я собираю вещи в чемодан и спешно принимаю освежающий душ. Ночами в горах холодно, я сплю под тремя одеялами.

Здесь меня не мучает бессонница, поэтому едва я опускаю голову на подушку, как тут же проваливаюсь в глубокий и беспробудный сон.

Сначала мне снится что-то непонятное, но постепенно картинка становится яснее. Я осознаю, что нахожусь в больничных стенах. Мне страшно, одиноко и больно. Первое время я не понимаю почему, но позже становится очевидно, что причиной этому является беременность.

Картинки сменяются одна за другой, будто слайды кинескопа. Врачи предлагают лечь на кровать-трансформер, вводят в вену лекарство. Живот схватывает и тянет, сознание путается. Ощущения такие реальные, словно наяву.

Когда меня просят собраться и родить ребёнка, я нахожусь в растерянности. В ушах звенит, сердце работает на разрыв. Почувствовав тёплые касания Натана, я испытываю огромное облегчение. Он здесь, рядом. Просит меня слушаться врачей и целует в висок. Умоляет собраться. Ради нас, ради будущего малыша.

Зажмурившись, я стараюсь изо всех сил. По лицу катятся капли пота, дыхание сбивается и частит. Роды — это адски сложно. Кости ломит, хочется биться головой о стену, лишь бы мучения поскорее закончились.

Помогают слова поддержки от Натана. Его голос, тепло. В следующую секунду у меня получается! Нат перерезает пуповину и берёт на руки крошечного ребёнка. От увиденного моё сердце сжимается. Я испытываю такие сильные чувства, что меня пробирает до дрожи.

Открыв глаза, я не сразу могу разделить, где сон, а где реальность. В комнате светло, Полина суетится и торопится. Я же никак не могу прийти в себя. Ночная рубашка мокрая насквозь, а по вискам градом катится пот. И почему-то сильно хочется плакать.

Кое-как поднявшись с кровати, я привожу себя в порядок и направляюсь на утреннюю медитацию с какой-то невероятной внутренней уверенностью в себе и своих чувствах. Ещё можно что-то исправить, вернуть и восстановить. По кирпичику. У меня есть для этого желание. И я надеюсь, что оно взаимно.

Рейс из Таиланда проходит с пересадкой в Вильнюсе. Я забегаю в уборную, подкрашиваю ресницы и губы. Немного колдую над укладкой и настраиваюсь на встречу с Натаном. Нужно лишь набраться смелости и будь что будет.