Свободные отношения
Шрифт:
Первую неделю после операции Натан передвигался с помощью коляски, а позже стал ходить самостоятельно. Исчезли боли, вернулись чувствительные функции. Остался завершающий этап лечения, который продлится ещё две недели. После этого можно будет улететь домой.
Как только процедуры заканчиваются, Натан вызывает водителя. Тот приезжает быстро и останавливается у входа в корпус.
Мы садимся в прохладный кожаный салон и едем по городу на заднем сидении. Я по-прежнему липну к мужу и сжимаю его руки. Жалею обо всех словах,
— Когда ко мне вернулись все двигательные функции, я арендовал квартиру поблизости, — поясняет муж. — В больнице, конечно же, комфортно. И кормят, и заботятся. Но хотелось уединения.
— Ты думал обо мне в эти моменты? — спрашиваю Натана, опустив голову ему на плечо.
— Постоянно.
— Я не могу промолчать и не задать тебе один важный вопрос. Если бы операция прошла не настолько успешно, ты развёлся бы со мной?
Натан напрягается всем телом и отворачивается к окну.
— Влада, ответ на этот вопрос тебе не очень понравится, — произносит он и тут же переплетает наши пальцы.
— А как же и в горе, и в радости? И в болезни, и в здравии? Ты поступил жестоко.
— Возможно. В любом случае я счастлив, что всё сложилось иначе. Что ты прилетела и выбрала меня несмотря ни на что. Не представляю какой была бы моя жизнь без тебя.
— Судя по тому, как ласково улыбались медсёстры — твоя жизнь была бы не менее насыщенной, даже в инвалидной коляске. Но я бы всё равно тебя нашла, — заявляю серьёзно. — И была бы рядом вне зависимости от исхода операции.
Левицкий улыбается одними губами и поглаживает мою ладонь.
— Не поступай так со мной больше, — строго прошу его.
— Не буду. Прости.
— Не молчи, не скрывай. Не закрывайся. Я по-прежнему твоя жена. Самый близкий и родной человек. И я очень сильно тебя люблю.
Ехать остаётся недолго. Спустя пять минут автомобиль плавно останавливается у многоэтажного дома. Натан расплачивается за поездку, выходит на улицу и первым подаёт мне руку. Заботливый даже тогда, когда самому нужна помощь. Я не упрощаю мужу задачу, хотя безумно хочется. Лишь думаю о том, что в рутинной семейной жизни давно перестала замечать такие мелочи.
В квартире светло и скромно. Минимум мебели, одна спальня и гостевая соединённая с кухней. Мы нетерпеливо целуемся в каждом уголке. Прерываемся, продолжаем экскурсию. Но сдерживаться всё сложнее и сложнее.
— У тебя идеально чисто, — довольно качаю головой. — Жаль, я не могу похвастаться тем же, потому что перед вылетом устроила в нашей квартире настоящий армагеддон. И в гостинице тоже.
Левицкий снова настигает меня на кухне и заключает в свои объятия. Его руки везде. Сжимают грудь, забираются под платье и поглаживают спину. Движения до невозможности жадные и торопливые, а у меня не осталось сил сопротивляться. Я остро хочу мужа. Каждой клеточкой своего тела. Всей душой
— Можно я посмотрю на твой шрам? — шепчу Натану в губы.
— Только, пожалуйста, не плакать, — просит он.
— Нет, что ты. Не буду.
Я помогаю снять мужу футболку и провожу кончиками пальцев по крепким мышцам его живота. После чего разворачиваю Натана спиной и тут же прикрываю рот ладонью, чтобы не выдать ни единого звука. Рубцы выглядят свежими и устрашающими несмотря на то, что в Тель-Авив новейшее оборудование. Я касаюсь шрамов губами. Нежно-нежно, осторожно-осторожно. Чувствуя как Левицкий замирает и не дышит.
— Ну всё, хватит. Давай лучше трахаться? — шутливо предлагает муж, когда я всё же коротко всхлипываю.
— Давай. Хочу тебя.
Голова идёт кругом, когда Натан накрывает мои губы и сжимает ладонями ягодицы. Мы целуемся, сплетаемся языками. Синхронно стонем. Гладим друг друга везде, где только можем дотянуться. Если бы можно было описать мою жажду по этим движениям, то я бы сказала, что Натан — мой источник, а я странствующий путник, который долгое время бродил по жаркой пустыне. Не могу нарадоваться, не могу напиться. Мне его все равно безумно мало.
— У меня такое ощущение, словно мы заново знакомимся и исследуем друг друга, — проговариваю мужу в губы.
Это действительно так — не могу отделаться от этого чувства. Каждый жест как будто особенный и новый.
— Есть такое, — соглашается Натан, обхватив мой затылок ладонью и упираясь лбом в мой лоб. — И как тебе первое знакомство?
Голос вкрадчивый, хриплый. У Левицкого ярко горят глаза и срывается дыхание, а от тела исходит такой жар, что можно обжечься.
— Довольно увлекательно. С тобой страстно и кайфово. Не представляю, что будет дальше.
— Совсем не представляешь?
— Могу только догадываться. Ты случайно не обрезанный, Натан?
— С этим могут возникнуть проблемы?
— Я боюсь. Поговаривают, что секс с таким мужчиной длится слишком долго.
Натан качает головой, улыбается. Я готова душу продать за то, чтобы он делал это как можно чаще. Чтобы не было в его глазах ни боли, ни разочарования. Тем более во мне.
— Пиздят, — заявляет Левицкий и, подхватив меня, усаживает на кухонный стол. — Кончу за пять минут, а может и раньше.
Не успеваю я опомниться, как он резво снимает с меня стринги и бросает их на пол. Гладит пальцами между ног, удовлетворённо прикрыв глаза и кусая мои губы. Кажется, будто Натан улетает от ощущений, даже не успев в меня проникнуть.
Не в силах сдерживаться, я тянусь к резинке его спортивных штанов и высвобождаю твёрдый налитый член. Вожу по нему рукой то быстрее, то медленнее. Дрожу от желания. Когда Натан сдавливает пальцами мои бёдра и совершает глубокий толчок, я неожиданно вспоминаю о важном. О том, о чем должна была предупредить намного заранее.