Сводная Чужая
Шрифт:
— Иди сюда. — Потянул её за руку, усадив рядом с собой на продавленный матрас. Как бы скромно мы ни жили, но мы были здесь счастливы. — Ну, давай. Кайся.
— Вот балбес! — Опять я словил по башке в сердцах. — Я же серьёзно переживала. Даже снотворное не помогало толком.
— Ну, хорошо, — сказал я ей. — Я серьёзен, как будто фоткаюсь на паспорт. Рассказывай.
— Ярик, — погладила она меня по плечу после подзатыльника. Нет, такая мать одна на свете – и только у меня! — Я не права была. Но съехать нам придётся.
—
— Да нет же! — воскликнула она и уронила слезу себе на колени. — Я все никак не приму, что ты уже у меня большой. Прости ты меня, кошелку старую! Всё никак не приму, что тебе уже давно не двенадцать, и все за тебя решать я больше не могу.
— Так, — строго сказал я и обнял её. — Где тут кошелки ещё? Ну-ка гоните их отсюда! А ты, мамочка, красавица, каких поискать.
— Сын, — смущённо заулыбалась она. — Скажешь тоже...
— Как есть, так и говорю, — сказал я маме абсолютно серьёзно. — Ты у меня красавица!
— Подлиза, — проворчала она, пока румянец удовольствия проступал на её щеках. Женщина — она всегда и везде женщина.
— Ну, почему ты мне ничего не сказала заранее, ма? — перешёл я к теме разговора. — Ну, кто же так делает? Это несерьёзно.
Мама помялась какое-то время, потом ответила:
— Я не сказала сразу, потому что была уверена, что ты меня поймёшь.
— И что я должен был понять? — скептически изогнул я бровь.
При всем моем уважении к маме, но пути женской логики неисповедимы...
— Что для твоей мамы в сорок лет такой мужчина — большое счастье и подарок судьбы. Думаешь, мне очень нравилось жить, не нужной никому? Вся жизнь была возложена к твоим ногам, сын. Я не виню тебя, не подумай плохого, но факт остаётся фактом. Я твоё счастье всегда ставила выше своего. Мне показалось, что этот мужчина способен помочь по жизни не только мне, но и тебе.
— И в этом твоя ошибка, — ответил я ей. — Я уже большой, чтобы мне была необходима помощь постороннего мне мужчины. Ма-а-ам.
Я снова взял её за плечи и развернул к себе, чтобы видеть её глаза, чтобы донести.
— Я тоже мужчина. Принимать помощь от другого... Ну такое себе, пойми. Это как признание, что я сам вроде как ничего вообще не могу и ничего не стою. Дай мне пройти этот путь самому. Пусть это будут даже ошибки — это будут МОИ ошибки, и ничьи больше.
— Я понимаю, — ответила она и смахнула слезинку с ресниц.
— Если бы ты сказала, что собираешься замуж, ну разве я бы тебе запретил? Это ведь твоя жизнь. Если этот мужчина тебе нравится, то какое право имею я вставать между вами? Но я с твоим мужем жить не хочу и не обязан. Так же, как и принимать от него помощь сирым и убогим вроде меня.
— Не говори так о себе, Ярик, — сказала мама.
— Ну, как выглядит — так и говорю, — пожал я плечами. — Предупреди ты меня заранее, мы бы нашли способ подготовиться к расселению. Я бы снял себе квартиру, ну или комнату в общежитии, на худой конец, а не вкладывался бы в детали для машины, нашей с Алом.
— И я тебе сейчас не смогу добавить. Мы только-только внесли плату за твоё обучение.
— Так вот именно!
Мы какое-то время молчали и обдумывали сказанное. Мама понимала. Каждый извлёк урок из этой беседы.
— Долго ты будешь жить у Алекса? — спросила она.
— Пока не найду другое жильё. Пока у меня не появятся на это средства.
— Я помогу,— подняла она глаза на меня. — Обещаю, что помогу. Я была уверена, что ты не будешь против переехать к моему жениху. Я ошиблась. Значит, моя обязанность, как матери, помочь тебе обустроиться, раз по моей вине мы лишились и этой квартиры. Хозяйка уже нашла новых жильцов, да и дорогая, и слишком большая она для тебя одного. Но не раньше, чем через полтора месяца.
— Почему полтора? — проявил любопытство я, хотя и не собирался брать у неё деньги. Справлюсь и сам. Без подачек.
— Потому что я перешла на другую работу, и там выплаты мне будут доступны по истечении полутора месяцев.
— Мам, — снова взял я её холодные ладони в свои. — Твои деньги мне не нужны. Просто надо было сказать заранее, чтобы я успел подготовиться. Жить с твоим женихом я бы не стал в любом случае, но сейчас ещё и вынужден скитаться по друзьям. Нехорошо.
— Я согласна с тобой, сын, — ответила мама после некоторого раздумья. — Прости меня. Я оказалась не готова к тому, что ты так скоро вырастешь.
Её плечи опять сотрясли рыдания. Я уяснил для себя и почувствовал, что мама все это не со зла затеяла. А если не со зла, то и жестоко казнить человека не стоит. Мама ошиблась. С кем не бывает? В конце концов, я виноват тоже. Мы слишком мало общаемся с ней в последнее время.
— Ладно, проехали, — сказал я маме. — Выкручусь. Где наша не пропадала?
— Ты больше не злишься на меня? — спросила она меня робко, будто бы я посмел отнестись неуважительно к собственной матери.
— Нет, — ответил я. — Но надеюсь, что в дальнейшем ты будешь со мной гораздо более откровенна и не поставишь меня в неудобное положение.
— Обещаю, — прижалась она ко мне, обняв за шею. — больше не буду ничего скрывать.
— Вот и хорошо, — ответил я ей, мягко обнимая в ответ.
— Но... Познакомиться вам все же необходимо! Я вот с девочкой познакомилась. Такая хорошая девчонка. Тебе она понравится, я уверена. А ты все никак! Нехорошо. Мы ведь теперь одна семья.
Она уверена!
А я вот совершенно не уверен. Но если нам предстоит стать сводными братом и сестрой, несмотря на наши желания, познакомиться и общаться всё-таки придётся.