Сводные сёстры

— Ненавижу свои волосы!

Эмили Кейси скорчила рожу собственному отражению в зеркале и отшвырнула расческу.

— Ты бесишься оттого, что приезжают Джесси и Рич, — заметила Нэнси, которая, лежа на кровати листала старый номер «Мари-Клер».

— Нет. Я просто ненавижу свои волосы! — Эмили сердясь, подобрала расческу с ковра. — Они как пшеничные хлопья, — она снова уставилась в большое зеркало на дверце шкафа и провела расческой по волосам

— Откуда

— Тогда почему я такая толстая? — Эмили яростно зачесывала волосы назад.

— Ты не толстая, — Нэнси перевернула страницу. — Просто ты не такая маленькая, как мама и я. У тебя кость широкая. Ты высокая. Ты…

— Толстая, — мрачно повторила Эмили.

Да нет, конечно, она не толстая. Наверное, Нэнси права. Она просто дергается потому, что сегодня приезжают их сводные брат и сестра. Навсегда. Жить. Но она терпеть не могла, когда Нэнси была права.

— Терпеть не могу, когда ты права, — произнесла Эмили вслух. — Вечно ты корчишь из себя взрослую.

— А сейчас ты будешь жаловаться на свои руки. — Нэнси захлопнула журнал и швырнула его на пол.

— Свои руки?

— Какие они у тебя большие. Вечно одно и то же. Сначала ты жалуешься на свои волосы, потом на то, что ты толстая, а потом на свои большие уродливые руки.

— Мои волосы слишком тонкие и легкие. — Эмили вздохнула. — Они никогда не будут спадать тяжелой волной. И нечего надо мной издеваться.

— А для чего же тогда нужны старшие сестры?

— Ума не приложу, — сухо ответила Эмили, но тут же, не удержавшись, рассмеялась.

— Ты отлично выглядишь, — улыбнулась Нэнси. — Слушай, а откуда у тебя мини-юбка? Из моего шкафа?

— Да нет, это моя. Кажется. — Эмили нервно подтянула черные колготки и разгладила юбку.

— С каких это пор ты стала носить юбки? — спросила Нэнси, усаживаясь на кровати.

— Мне захотелось получше одеться, чтобы произвести хорошее впечатление.

— Да ты и правда волнуешься. — Нэнси встала и, самодовольно улыбаясь, подошла к зеркалу.

На Нэнси были фирменные джинсы, подчеркивающие ее стройную мальчишескую фигурку, и бледно-зеленая водолазка, которая потрясающе шла к медно-рыжим волосам. У нее-то волосы были прямые и послушные и хорошо лежали.

— Мама испекла пирог. — Эмили нервно вертелась перед зеркалом. — Тоже небось волнуется. Значит, на вкус он будет, как замазка.

Сейчас, когда сестры стояли рядом, было особенно заметно, как они непохожи.

— А ты почему не волнуешься? — спросила Эмили. Она подняла с пола «Мари-Клер» и теперь пыталась запихнуть его на полку рядом с другими журналами. — Неужели тебе безразлично, что к нам едут новые брат и сестра?

— Ну, мы же с ними уже виделись, — ответила Нэнси, переместившись к окну, выходившему на Фиар-стрит. Стоял ясный и теплый день, пожалуй, слишком солнечный для декабря. Ветер раскачивал высокие деревья, и тени от их тонких обнаженных ветвей колебались на желтых обоях комнаты.

— Ну и что? — с жаром воскликнула Эмили. — Они же приезжают не в гости, а жить, насовсем.

— Все равно через год я уеду в колледж, — равнодушно отозвалась Нэнси. — К тому же Джесси будет жить в твоей комнате. Так что жертвовать собой придется тебе.

Эмили бросила на Нэнси испуганный взгляд. Она с таким нетерпением ожидала приезда новой сестры — к тому же ровесницы, — что ей и в голову не приходило, что потребуются какие-то жертвы. Возможно, Нзнси опять права. Возможно, ей придется пожертвовать своей свободой и поделиться с новой сестрой частью жизненного пространства.

Они уже встречались с Джесси несколько раз и при этом прекрасно ладили. Но разделить с ней свою комнату — это совсем другое дело! А что, если Джесси окажется круглой дурой и занудой? Нет, все это ерунда. Она не позволит Нэнси завести себя, она и так достаточно к взволнованна.

— Вот кто действительно может изменить нашу жизнь, так это отчим, — произнесла Нэнси, по-прежнему глядя в окно, словно избегая смотреть на Эмили.

До сих пор Нэнси категорически отказывалась обсуждать Хью Уолнера, за которого мать вышла замуж три месяца назад. Было совершенно очевидно, что Нэнси от него не в восторге. Впрочем, Эмили отчим тоже не особенно нравился — слишком уж он отличался от их отца. Когда встал вопрос, надо ли сестрам Кейси поменять свою фамилию на Уолнер, обе дружно отказались. Но, если это и задело отчима, пусть даже слегка, виду он не подал, так как был человеком сдержанным.

«Ладно, — считала Эмили, — пусть мама поступает как хочет, лишь бы была счастлива». А мать — новоявленная миссис Хью Уолнер — казалась на седьмом небе от счастья.

Эмили осторожно присела на новую кровать у окна, предназначенную для Джесси, и разгладила ладошкой покрывало в красных и синих квадратах. Матрас тоже был новый и потому непривычно жесткий.

— Джесси — классная девчонка, — сказала она убежденно. — Мы с ней так веселились на маминой свадьбе!

— И по-своему хорошенькая, — согласилась Нэнси. Она никогда не была щедра на похвалу.

Неожиданно за дверью раздался дробный топоток.

И тут же в комнату, тоненько потявкивая от восторга, шумно ворвался Тигр, любимый белый терьер Эмили.

— Тигр, сидеть! — завопила девочка.

Но было поздно — одним скачком он запрыгнул хозяйке на колени и начал бурно облизывать ее лицо.

— Волосы, мои волосы! Ты мне всю прическу испортишь!

Но пес этих глупостей не понимал. Когда Эмили наконец-то удалось спихнуть с себя собаку, волосы с левой стороны снова стояли торчком.